– Магия Ингвы не даст тебе стать ни живым, ни мертвым, – так же шепотом ответила Мяран. – Неизвестно, что произойдет, но ты должен быть либо жив, либо мертв. Иного не дано.
Я нахмурился:
– Меня уже никому не оживить. Если не вышло у Яшраха, то у остальных и подавно не получится.
– Значит… значит, остается второй способ, – вкрадчиво сказала всевидица. – Фьялбъерн-драуг.
Отвечать я не стал. Драуг свое получит.
– Я обещала помочь. Так и будет.
Я удивленно глянул на Мяран, но она указала рукой вперед:
– Смотри.
Тьма развеялась агатово-черным дымом, и теперь перед нами простирались снежно-белые холмы.
– Долина не спит. Мы ждем твоего зова.
В голосе всевидицы слышался звон скрещивающихся мечей, и сама она вдруг будто стала гордой воительницей, ни в чем не уступавшей валкарам.
Я присмотрелся и вздрогнул: долина была наполнена движущимися тенями. Вспыхивал огонь, блестела чешуя доспехов, слышались голоса:
– Скоро, скоро, скоро.
Я не видел людей, но теней становилось все больше. Они все двигались в каком-то странном зачаровывающем ритме, будто в ритуальном танце.
– Уже скоро…
Фигуру Мяран окутало сияние:
– Мы опередим корабли, Оларс. Сотрясем снежным бураном Цитадель Хозяина Штормов. Лаайге давно ждут этого часа. Не подведи нас.
Мяран исчезла. Звезды потухли, я вновь стоял на берегу моря. Ветер шевелил волосы, пробирался под одежду. Пальцы окоченели, тело онемело от холода, но висевший на шее целебник жег раскаленным железом.
Как я вернулся – не помню. Вначале все было ничего, но потом вязкой волной накатила слабость, и подступила дурнота. Наизнанку меня не вывернуло, но состояние – врагу не пожелаешь. Я шел, не разбирая дороги. Видимо, лаайгский твил давал о себе знать.
Кажется, Йортрен побледнела, увидев меня, но молча проводила взглядом, так ничего и не сказав. Близился рассвет, но мне было не до него. Ноги переставлялись с трудом, кровать казалась пределом мечтаний. Едва я рухнул на нее, вокруг все исчезло.
Сон пришел сразу: беспокойный и леденящий душу. Я снова был на Островах-призраках, над головой летали стражи Цитадели, а люди прятались по домам. При моем приближении створки окон захлопывались, и задергивались шторы.
– Смерть… – прошелестело со всех сторон. – За ним идет смерть…
Но я не обращал на слова внимания. Шел легко и уверенно. Смерть – моя давняя подруга, без нее прогулка будет не та.
– Нам не выжить… не выжить…
И все безнадежно смолкли, будто зная, что ничего не исправить. Круживший в небе страж опустился, глянул на меня красными гранатами глаз и снова взмыл вверх. Но я и не подумал остановиться.
Мой путь лежал к берегу. Туда, где можно увидеть, как небо впадает в море, сливаясь в единое целое. Угрюмый и тихий город смотрел на меня тысячью глаз, но молчал.
На берегу было пустынно. Не падал снег, не шумел ветер, даже волны замерли зеркальной гладью. Все затаилось, будто в преддверии бурана, – небо было снежным и серым, того и гляди – начнет падать снег.
Нежные руки коснулись моих плеч, запах мяты заставил вздрогнуть.
– Рангрид, – выдохнул я.
Ответа не последовало, я обернулся. Но не чудесница, а закутанная в серый плащ фигура протягивала ко мне костлявую руку.
– Добро пожаловать в мои владения, Оларс Глемт. Я давно жду тебя.
Страх пропал. Пальцы сжали кинжал Сиргена Бессмертника. Откуда он у меня? А, неважно. Поднявшийся ветер трепал край плаща, но я ничего не чувствовал, будто живая плоть стала камнем.
– Дождался, – сухо ответил я.
– Ты так ненавидишь меня, что готов вцепиться в горло, – в голосе моего врага прозвучала усмешка, – но зря. И ты, и я – Мрак. Не борются лучи против солнца, не восстают звезды против Госпожи Луны. Глупец…
– Но не предатель.
Пальцам стало горячо. Спалить, превратить в пепел, приложить все силы – пусть даже самому уйти по ту сторону Мрака, – но уничтожить его.
– Глупец, смотри.
Шум моря за спиной не предвещал ничего хорошего, но я не обернулся. Кинулся вперед, и лиловый огонь объял фигуру в сером. Спокельсе махнул рукой, искры исчезли. Я с размаху всадил кинжал в его грудь.
Раздался истошный женский крик. Я содрогнулся в ужасе. Хозяин Штормов рассыпался на глазах. Вместо него передо мной стояла Рангрид. Рябиновые волосы закрывали лицо, из груди торчала черная рукоять. Я онемел. Она покачнулась молодым деревцем под ветром, застонала и начала падать. Я подхватил ее, но вместо тела на ладонях оказался мокрый песок.
– Оларс! Оларс!
Меня трясли за плечи, звонко хлестнули по щеке. От удара я вскочил на постели, но Шайрах удержал меня на месте, не давая дернуться в сторону.
Я огляделся: солнечный свет заливал комнату. Шайрах был едва одет, на голове его белела повязка, но на ногах он держался твердо.
– Ты издавал такие звуки…
– Какие?
Голова казалась на удивление легкой, не было и следа от гадкого ночного состояния.
– Будто решил кого-то загрызть живьем, – хмыкнул Шайрах.
Я вздохнул, решив не вдаваться в подробности.
– Ты, кстати, почему в таком виде?
– Примчался на крик, – проворчал южанин, присаживаясь рядом на лавку. – Меня обещали не трогать до прихода кораблей Фьялбъерна-драуга.
– Хорошо тебе, – покачал я головой, садясь и спуская ноги на пол. – Еще столько времени в запасе.
Шайрах нахмурился:
– Да нет, Оларс. С чего ты взял?
Я встал и потянулся:
– Фьялбъерн обещал приплыть через три дня. Вот и считай.
Южанин помрачнел:
– Да. Только ты пролежал в беспамятстве остаток ночи, день и еще ночь.
Я недоуменно уставился на него. Слова пропали. Но как же так? Ведь прошло-то всего… Грязно выругавшись, я быстро натянул одежду и вылетел из комнаты.
– Вот и считай! – донеслось в спину.
На лестнице я чуть не столкнулся с Йортрен.
– Можно поосторожнее? – недовольно бросила она, хмуро глянула на меня и покачала головой.
– Прошу прощения, – пробормотал я.
Сейчас хозяйка дома выглядела настоящей госпожой: шерстяное желтое платье, расшитое золотыми нитями, убранные короной косы, переплетенные янтарными лентами, изящный обруч с подвесками из желтого металла. Тонкие пальцы унизаны перстнями, правое запястье плотно обхватывал широкий браслет из мерикивского янтаря.
– Ярлы собираются на берегу, – сообщила она таким голосом, будто я и так должен был это знать.
Я задумчиво глянул на нее:
– Они все знают?
– Знают, – кивнула Йортрен и тут же подпустила шпильку: – Мне пришлось рассказать все. Ты был не способен.
– Да чего уж там, – пожал я плечами.
– Зачем ты хлебнул столько твила? – неожиданно накинулась она. – А если б там и загнулся, что бы мы делали?!
Ответить было решительно нечего. Стало даже немного не по себе. Но это тут же прошло.
– Загнусь я очень скоро, Йортрен, – холодно сказал я. – И это нам не помешает.
Она побледнела – светлые брови сошлись на переносице, – но потом вздохнула и склонила голову:
– Да, я знаю. Извини, второй день неприятности на голову так и сыпятся.
Я положил руку на плечо:
– Знаю, что доставил много беспокойства, но оно того стоит.
Йортрен кинула на меня быстрый взгляд:
– Ты сумел заручиться чьей-то поддержкой?
Я провел пальцами по жестковатой ткани и лишь подивился: чего только не терпят женщины, чтобы выглядеть красивыми.
– Да. Лаайге ударят первыми.
В ее глазах мелькнули недоверие и растерянность, но потом зажглась радость. Она сцепила руки в замок – аж побелели костяшки пальцев.
– Тогда… Тогда у нас может получиться.
– У нас получится, Йортрен. Иначе быть не может.
* * *
Ветра не было, волны лениво накатывали на каменный берег. Я, семь ярлов и вдова дроттена всматривались в даль в ожидании кораблей. Чуть поодаль стояли Йорд, Арве и Вульсе. Если с ниссе еще удалось договориться, потому что бой – не место для домового, то рисе и фоссегрим уперлись не хуже ослов и решили идти со мной. Йорду я, безусловно, был рад. Надежный друг, плюс его булава сумеет сослужить отличную службу, а вот Арве… Как я ни пытался уговорить его остаться, он слушать не хотел. Этот щенок посмел сказать что-то вроде: «Ты мне не отец и не брат, чтобы указывать», – получил затрещину, но упрямо стоял на своем. Потом я и сам остыл, поняв, что он прав. На этом разговор закончился, но мальчишка все равно пришел сюда. Значит, не отступился от своего решения. С одной стороны, я восхищался его мужеством, с другой – отчаянно злился на ослиное упрямство. Братом он мне, действительно, не был, но от этого довода беспокойство все равно не проходило.
– Как только ты откроешь дверь в Цитадель, – говорил Тойво, высокий рыжий мужчина, стоявший справа от Йортрен, – мы окажемся на Островах-призраках. Гунфридр сделал так, что каждый житель Ванханена сможет ступить на проклятые земли Спокельсе. Мы будем ждать днем и ночью. Чем скорее вы пробьетесь, тем будет лучше.
