– Что за телодвижения Вербицкий? Ты заставляешь меня нервничать!
– В гробу я видал тебя и твои нервы! Буду стоять так, как захочу!
Бельский расценил отчаянную непокорность Марата по-своему.
– А-а-а… Хочешь полюбоваться ГПУ? Пожалуйста! Могу даже рассказать о его устройстве. Пульт уникален! Он…
Речь Бельского прервали. Раздвинулись створки двери. Взыл гимн. Вошли пятеро молодцев в черном, вооруженные «дробышами» со складными прикладами. Они без особого удивления осмотрели зал и застыли в ожидании дальнейших приказаний.
Малюта покачал головой.
– К сожалению, не могу закончить своей занимательной лекции. Увести их!
Пара эсэнэсовцев решительно направилась к Марату и Вертенде. Вербицкий чувствовал себя так, словно душа его отделилась от тела и наблюдала за происходящим со стороны. Никаких эмоций. Никаких желаний. Никакой боли. Просто бездумная фиксация событий. Полный ступор. Поэтому то, что произошло в следующую секунду, Вербицкий воспринял с полным равнодушием. Ноги громилы в черном вдруг подломились. Дергая руками как паяц, он рухнул на пол. Второй эсэнэсовец упал на колени, попытался обернуться, но бессильно завалился набок. Третий выпустил очередь куда-то в потолок, выронил «дробыш», сделал два лунатических шага, пытаясь найти опору и упал.
Марат, наконец, понял, что происходит. Стреляли из-за двери. Так ловко и прицельно, что когда солдаты стабилизации пришли в себя и начали отстреливаться, их пули пропадали даром.
Вербицкий взглянул на Малюту. Тот тоже был ошарашен неожиданным поворотом событий. Он целился из грайвера в невидимого снайпера и никак не мог отыскать мишень.
Твой выход парень. Ты же ведь хотел что-то сделать? Почему же стоишь как засватанный? Вперед, Вербицкий! Покажи этому асу из КБР, что партизаны не сдаются!
Марат ринулся на Бельского со скоростью заправского спринтера. Однако скорость не имела здесь решающего значения. Расстояние было главным. Десять метров, разделявшие Малюту и Вербицкого стали камнем преткновения. Вот лицо Бельского озарилось сознанием новой опасности. Вот он направил грайвер на Марата. Большой палец дернулся. За считанные доли секунды до выстрела Вербицкий вильнул в сторону. Несмотря на этот маневр, он ожидал гравитационного удара, который не только остановит бег, но и переломает все кости. Бросит его на пол, как Талаша.
Однако удара не последовало. Промах! Нового шанса Бельскому Марат не дал. Он врезался противнику головой в живот. Малюта согнулся пополам, сделав свое лицо прекрасной мишенью для колена Вербицкого. Кра-ах! На этот раз Бельский на ногах не удержался. Едва он упал, Марат оказался сверху. Грайвер все еще оставался в руке Малюты. Он прекрасно сгодился бы и в ближнем бою, но Вербицкого такая мелочь уже волновала. Удар! Еще удар! Изо рта Бельского выпорхнула стайка зубов. Сбивая костяшки пальцев, Вербицкий с наслаждением впечатывал кулаки в лицо врага и вкладывал в удары столько силы, что быстро устал. Ничего. Еще немножко. Заключительный аккорд. Марат схватил Бельского за волосы и ударил головой о пол. Гэйм овер, братишка.
Вербицкий встал. В пылу драки он напрочь забыл о том, что за его спиной идет бой. Оказалось, что последний эсэнэсовец залег за телом убитого товарища и поливал очередями пустое пространство за дверью. Впрочем, жить ему оставалось недолго. Не только потому, что из простреленной руки ручьем текла кровь. Вера, бледная, с расширившимися глазами, неумолимая, как сама богиня мести, успела поднять свой браунинг. Выстрел. Эсэнэсовец уткнулся лицом в живот мертвого товарища.
В зале повисла тишина. Марат смотрел на оседавший пороховой дым, ожидая продолжения. Кто он неведомый спаситель? И какие цели преследует он, помогая паре обреченных? Ответ на эти вопросы был получен очень быстро.
– Вербицкий, ты там живой?
Марат остолбенел. Голос Багра. Но ведь он погиб, прикрывая их отход! Или произошло чудо?
– Федя, ты?
– Не-а, мой беспокойный дух!
В дверном проеме появился тот, кого Марат и Вера считали мертвым. К слову сказать видок у охотника на лярв был еще тот. Лихо закрученные усы опалены огнем. Голова перевязана тряпкой, на которой темнело пятно проступившей крови. Бледное лицо покрывала копоть. Камуфляжная форма превратилась в лохмотья, но бодрости духа Багор не утратил. Черные цыганские глаза, как всегда озорно поблескивали, на губах играла фирменная кривая ухмылочка, а руки сжимали старый, верный «калаш».
Первым делом Багор надавил на кнопку. Дверь закрылась. Удар приклада. Из механизма электронного запора брызнул фонтан желтых искр. Теперь вероятность того, что дверь можно будет открыть снаружи, значительно уменьшилась.
Вербицкий с трудом удержался от того, чтобы не броситься Багру на шею. За него это сделала Вера. Она обняла спасителя, расцеловала в закопченные щеки.
– Милый, милый, как ты…
– Выбрался? Ерунда. Говорено же вам: девять жизней у меня. После того, как я сбросил на головы черным вещмешок с гранатами, сам успел зашкериться между трубами. Шибануло – мама не горюй. Едва удержался. Потом – по лесенке наверх. Руки-ноги до сих пор гудят. Забрался, а тут черные бегут. Они – за вами, я – за ними. Никаких чудес: простое везение.
Вертенда вновь чмокнула Багра в щеку. Марат почувствовал укол ревности. Могла бы и сдержать свои чувства. Он тоже здесь не в бирюльки играл!
Чтобы прервать затянувшиеся нежности, Вербицкий недовольно буркнул:
– Дальше-то что? Сейчас сюда сбежится новая толпа эсэнэсовцев и от нас мокрого места не останется.
– Дальше, говоришь? – Багор отстранился от девушки, отстегнул от ремня мятую фляжку и, сделав внушительный глоток, протянул ее Марату. – Выпей, на тебе лица нет. А когда маленько очухаешься, расскажешь, что вы здесь начудили. После и будем решать, что дальше.
Вербицкий охотно принял угощение. Добрый глоток самогона был сейчас ой как нужен. Даже два. А может и три? Взрыв тепла в животе был таким приятным, а мысли прояснились настолько, что Марат едва не выхлебал всю фляжку. Багор вовремя ее отобрал.
– Кто… Талаша?
– Он, – Вера, не оборачиваясь, ткнула пальцем в направлении Малюты.
– Антидот?! – брови Багра удивленно поползли вверх. – Этот придурок?
– Если бы придурок, – вздохнула Вертенда. – Он – один из руководителей Комитета Быстрого Реагирования. Член Верховной Коллегии…
– Вижу, что член! – Багор яростно сплюнул. – Чувствовал же: есть в этом парне какая-то гнильца! Эх, не раскусили вовремя гадюку. Хотя, чего теперь размазывать сопли по тарелке? Все только начинается. Повоюем напоследок, Вербицкий?
– Повоюем! – улыбнулся Марат.
Он видел, что Багор находится в своей тарелке. Деятельный и энергичный. Точно знавший, что требуется в этот конкретный момент. Гений тактики. Вербицкий искренне завидовал ему. Сам он был способен лишь на то, чтобы поддаваться первому импульсу, лететь куда-нибудь сломя голову, не задумываясь о последствиях.
Багор ударом ноги перевернул столы. Посыпавшиеся с него мониторы, ударяясь о пол, разлетались на пластмассовые осколки. Марат помог Багру подтащить перевернутые столы так, чтобы они находились точно напротив двери. Баррикаду усилили телами эсэнэсовцев. Вера собрала трофейные «дробыши» и рожки с патронами. Осмотрев все это хозяйство, Багор покачал головой.
– Боезапаса самое большое – на пару часов. Если черные приволокут гранатометы и того меньше. Думайте, ребятки, как жить дальше будем. Мои мозги для этого не годятся. Взорвать или пришить – это мне раз плюнуть. А идеи, это уж по вашей части.
Генерировать идеи Вербицкому помешал шум за спиной. Он оглянулся. От бля! За болтовней и строительством баррикады он забыл о Малюте. Непростительная ошибка! Следовало добить гадину пулей, а не надеяться на кулаки. Бельский шел к Процессору Времени. Скособочившись, спотыкаясь на каждом шагу. Выставив перед собой руки словно слепой. Но все-таки шел! Новое открытие еще больше шокировало Марата. Малюта успел отключить защиту. Цилиндрическая решетка из жужжащих голубых прутьев пропала!
– Он собирается бежать в прошлое! – закричала Вертенда.
– Я ему покажу прошлое! – Багор вскинул автомат. – Без всякой машины времени к праотцам отправлю!
Стрелок надавил на курок, но девушка успела толкнуть ствол автомата. Пуля, предназначенная Бельскому, пробила одно из наклонных стекол. Оно лопнуло с оглушительным звоном, разлетевшись на тысячу мелких осколков. В зал ворвался поток воздуха. Такой сильный, что Марат инстинктивно прикрыл глаза.
– Нельзя стрелять! – в отчаянии говорила Вера. – Мы можем повредить Процессор!
Вот так дела! Стрелять нельзя, а что же тогда можно? Позволить Бельскому сбежать? Этого Вербицкий допустить не мог. Он вскочил и бросился к Малюте. Тот услышал топот ног и оглянулся. Марату показалось, что на лице, превратившемся в кровавую маску, светится торжествующая улыбка. При всем желании, даже если бы у Вербицкого выросли крылья, он не смог бы остановить Бельского. Тот был слишком близко к Процессору.
