Ознакомительная версия.
– Идут! – надсадно выдохнул он, упал под ноги Трофимычу и прошептал: – Хозяин, Гиббона с Дуплетом размазало.
Народ в зале заволновался, стал быстрее переворачивать шкафы, валить столы и стулья.
Шутки кончились.
«Вряд ли эта смешная баррикада выдержит приличный взрыв. Я бы сюда для начала обязательно пару гранат метнул, а уж только потом попробовал сунуться», – подумал Сарацин, медленно отступая в коридор.
Впереди быстро шел Санай, змейкой обтекая незамысловатые препятствия, всякие шкафы, бочки и ящики. Чтобы не потерять в суматохе призрака Петрова, сталкер тянул его за собой, держа за шкирку. Тот побрыкался для приличия и затих. Только каблуки армейских сапог противно зашелестели по бетону.
Друзьям еще ни разу не доводилось забираться так далеко во внутренние покои бара, но Трофимыч оказался прав. В самом конце коридора нашлась основательная дверь, сваренная из листового железа, с искомой надписью «Служебный туалет».
Она была приоткрыта.
Унитаза в помещении, конечно, не оказалось, а вот труба действительно была в наличии. Она торчала из плит перекрытия потолка в дальнем углу комнаты. Это и был тот самый запасной выход бармена.
Санай заглянул в трубу. Скобы, приваренные к ее внутренней поверхности, уходили ввысь и терялись в темноте.
– Где Плут?
Сарацин пожал плечами:
– Может, в баре остался? Мне вернуться?
– Нет. Не успеем. Теперь он сам за себя. Я первым полезу, – выкрикнул Санай и загремел оружием, поднимаясь по лестнице.
Где-то вверху раздался скрипящий звук открываемого люка. Сразу появился сквознячок. Путь на поверхность был открыт.
– Сарацин, давай Витьку поднимай, – донесся из трубы голос Саная. – Здесь все чисто.
Его слова потонули в грохоте разрыва гранат и стрельбы из разнообразного оружия. Слышно было, как в баре закричали и застонали люди.
Ударная волна от двух мощных взрывов, пришедшая из коридора, достигла Сарацина и потрясла его так, что аж в глазах потемнело. Снайпер подсадил призрака Петрова, и тот неуклюже полез по трубе. Сталкер какое-то время наблюдал за его медленными действиями, затем вернулся к входной двери и выглянул в коридор.
В зале возобновилась стрельба. Истошные крики о помощи наполнили все запыленное пространство. В облаке дыма и пыли Сарацин заметил движение. Он отпрянул обратно за косяк двери, быстро достал ГШ-18, приготовился открыть огонь, но не спешил нажимать на спусковой крючок. В создавшихся условиях можно было ненароком и по своим садануть.
Сталкер снова выглянул в коридор, чтобы одним глазком оценить, опасны ли приближающиеся люди.
Двое долговцев, оба контуженные, брели к Сарацину. Один из них почти повис на своем товарище. Перекинув руку через плечо друга, он с трудом переставлял ноги. Из ушей обоих бойцов струилась кровь – последствие компрессионной контузии.
– Брат, помоги! – позвал Сарацина долговец, придерживающий раненого товарища.
– Сюда! Быстрее!
Шум боя возобновился и приблизился. Автоматные очереди резали слух и нервировали. Вопли раненых оборвались. Этот прерванный крик не сулил ничего хорошего. У нормального обывателя такой резкий переход от мощного шума к подозрительной тишине вызвал бы полное оцепенение, но Сарацин эти песни знал наизусть. Угроза приближалась. Опыт подсказывал, что сейчас только яркие, активные действия могли бы переломить обстановку. Один непредсказуемый ход способен решить все! К тому же Сарацин помнил очень емкое высказывание своего инструктора перед забросом в Грузию: «Нелогичные поступки приводят к непредсказуемым последствиям. Вот так вот, салаги! Ни больше ни меньше!»
Сарацин понял, что кризис достиг апогея. Вот сейчас необходимо срочно сматываться или несмотря ни на что задержать опасного противника. Счет пошел на секунды. Снайпер выбрал принцип «тупой обороны».
Пропустив долговцев в комнату, Сарацин захлопнул дверь и крутанул облезлый запор. Стальные штыри раздвинулись, заняли ниши в полу и потолочной балке. Сарацин восхищенно зацокал языком. Дверь-то оказалась нешутейным оборонительным сооружением, серьезным барьером для преследователей.
– Я думаю, что несколько минут у нас есть, – сказал сталкер. – Ты лезешь первым, потом поднимаем раненого. Вдвоем с Санаем будете тянуть веревку.
– Понял. – Долговец привалил товарища к стене, тот застонал.
Они быстро обвязали грудь бедолаги суровой веревкой, подготовились к транспортировке бойца.
– Я снизу подстрахую, а ты возьми его автомат и вперед! Пошел!
Долговец подчинился, закинул оружие товарища через плечо, ухватил длинный конец веревки и полез в трубу.
Через пару минут сверху раздался приглушенный крик Саная:
– Сарацин! Мы готовы! Поднимаем!
Снайпер подхватил долговца за пояс и запихнул в трубу, покрикивая на него и приговаривая:
– Давай, браток! Держись!
Веревка натянулась и потащила бойца по узкому лазу. Долговец ухватился за скобы и полез, спасибо Зоне, что сам. Медленно, конечно, но самостоятельно ноги передвигал.
«Уже что-то!» – с облегчением подумал Сарацин.
В дверь постучали. От неожиданности сталкер вздрогнул, чертыхнулся, нервно оглянулся, задрал подбородок и посмотрел в глубину трубы. Долговец все еще заслонял серый просвет.
В дверь вновь заколотили, значит, сразу взрывать не станут.
Сарацин осторожно подошел к двери и нарочито испуганным голосом спросил:
– Кто там?
Стук сразу прекратился.
После непродолжительной паузы суровый голос скомандовал:
– Открывайте немедленно и выходите с поднятыми руками! Оружие на пол!
«Быстро работают ребята!» – восхитился Сарацин.
– А вы, простите, кто? – Сталкер хихикнул в кулак.
В коридоре больше не церемонились.
– Открывай, сука!
Сарацин усмехнулся. Он с детства не любил ограниченных людей, тупых хамов и прочее быдло.
– Заходите в следующий вторник! – крикнул сталкер, устанавливая хитрую растяжку.
Он рассудил так: скорее всего, у противника иссякнет терпение и дверь будут взрывать. Это при условии, что у них нет специального оборудования типа газорезки-автогена или дисковой пилы по металлу. Руководствуясь подобными соображениями, Сарацин установил у стены гранату Ф-1. Слава Кабану, восполнившему боекомплект! Сталкер прикрепил ее к металлической ленте старинного контура заземления. Замечательно получилось, крепко и высоко, почти полметра от пола. Убойный сюрприз он накрыл подвернувшейся под руку пожелтевшей газетой «Советский атомщик» от 18 марта 1986 года. Этого можно было и не делать, но Сарацин решил, что так получится очень даже символично.
«Я им сейчас маленькую чернобыльскую катастрофу устрою!» – ехидно подумал он.
Быстро осмотрев стеллажи Трофимыча, снайпер наткнулся взглядом на большую бутыль с содержимым синюшного цвета. Яркий химический оттенок неизвестной вязкой жидкости понравился сталкеру.
– Братишка! Чисто! – донеслось из трубы.
– Иду! – крикнул Сарацин, с усилием поднял десятилитровую стеклянную емкость и перенес ее поближе к гранате.
За металлической дверью послышалась подозрительная возня.
«Времени, похоже, не остается, – на ходу подумал Сарацин. – Сыграем в игру под названием „Кто ловчей?“»
Тут он решил немного подурить противника и крикнул:
– Не стреляйте! Мы выходим!
Сталкер быстро привязал к двери струну, второй ее конец перекинул через канализационную трубу – теперь растяжка взорвется в любом случае! – а уже затем подвел к самой гранате. Он ликвидировал провис, затянул узел, после этого с легким сердцем разжал предохранительные усики чеки.
«Вот теперь вроде бы все! Можно уходить».
Снайпер подошел к лазу, поставил ногу на низкую скобу.
В этот момент за дверью кто-то выкрикнул:
– Эй вы! Сволочи! Почему не открываете? Мы же вас ждем!
«Вот дебилы!» – с презрением подумал Сарацин и полез по ржавым скобам все выше и выше.
Окрестности базы группировки «Долг»
Сарацин вынырнул на поверхность и наткнулся на ожидающий подробностей осмысленный взгляд Саная. Сами знаете, чем грозят минуты промедления в боевой обстановке!
– Пуф! – сказал он и растопыренными пальцами усилил создаваемый образ мощного взрыва.
Напарник, сам большой любитель веселых взрывных ловушек, кивнул. Он все понял.
– Вы теперь куда? – шепотом обратился Санай к более или менее здоровому долговцу. – Браток, ты пойми, мы не можем взять вас с собой.
– Я знаю. Мы попробуем пройти к водонапорной башне. Там наш опорный пункт, и все полевые патрули скорее всего подтянутся туда. На самой базе, слышишь, бой стихает? Я думаю, что нашу организованную оборону подавили. Теперь в поселке действуют разрозненные группы и такие одиночки, как мы с Васькой. Вот если бы он был в норме, мы попытались бы к штабу прорваться. Там сейчас любой ствол на вес золота.
В подтверждение этих слов сражение в центре базы вспыхнуло с новой силой.
Ознакомительная версия.
