Ознакомительная версия.
Потом морок рассеялся. Люди загомонили, говоря каждый о своем, молодежь принялась готовиться к танцам, праны постарше обсуждали, где бы выпить кубок вина и чего-нибудь пожевать. Только где-то на задворках сознания по-прежнему звучала вычурная и неповторимая мелодия, напоминая послевкусие от глотка редкого вина.
Дальше был танец, случайная смена партнеров и предупредительный, внимательный взгляд менестреля. Пальцы, сжимающие ее пальцы так, будто она соткана из тончайшей паутины и слишком сильное прикосновения способно убить. Его негромкий голос: «Кто вы, прекрасное дитя?» Она растерялась, смутилась и едва смогла назвать свое имя.
А потом случилась ссора между Лансом альт Грегором и тем самым юношей с прыщом на лбу, который оказался сыном посланника Браккарских островов. Остаток ночи Реналла помнила выборочно – какие-то картинки стояли перед глазами так, будто она видела их вчера, какие-то расплылись и смазались, будто рисунок под проливным дождем. Встревоженный Коэл альт Террил, уговаривающий прана Вельза отпустить дочь, чтобы она поговорила с менестрелем. Безумный взгляд Ланса, его губы, припавшие к ее запястью. Шепот: «Вы – чудо, вы – звезда, которая будет направлять меня весь отведенный мне остаток дней, как ведет морехода сияющая Северная Королева»…
Утром она узнала, что сын посланника убит, а Ланс альт Грегор бежал за пределы герцогства. Какое-то время Реналла думала о его словах, вспоминала их странную встречу. Ее мучила мысль: следует ли понимать их разговор как объяснение? Ведь менестрель был искренним и, кажется, боготворил ее. Но, с другой стороны, она никогда не задумывалась о том, чтобы связать свою судьбу с мужчиной, который вдвое старше. Чем она сможет его заинтересовать? Поневоле девушка прислушивалась к разговорам – Аркайл бурлил всяческими слухами, только ленивый не перемывал кости альт Грегору, вспоминая его приключения и похождения, пьянки и дуэли. Особо часто упоминали его интрижку с княгиней Зохрой, после которой знаменитый музыкант был вынужден бежать с Айа-Багаана, с головой зарывшись в свежую треску. Пран Вельз не на шутку испугался, что имя его дочери может упоминаться рядом с именем опального менестреля, и засобирался домой, хотя не использовал еще приглашения, полученные от Домов Черного Волка и Серебряного Барса. Наследник Гворр уговорил своего вассала подождать хотя бы одну неделю, а к ее исходу познакомил Реналлу с лейтенантом гвардии Дерриком альт Горраном из Дома Лазоревого Кота.
Свадьбу сыграли в начале зимы, перед адвентами.
Первое время молодые жили, что называется, душа в душу, но потом Реналла начала замечать у супруга признаки необоснованной ревности. Деррик злился, выговаривал ежевечерне за проступки, которых она не совершала. Ограничил круг знакомств. Под любым предлогом отказывал друзьям в посещении своего дома и сам старался по надуманным поводам отклонять приглашения. Реналла вроде бы жила в столице Аркайла, но общалась только с полудюжиной слуг и с мужем. При всем при этом Деррик, когда был в настроении, едва ли не пылинки с нее сдувал и по мере возможности осыпал подарками. Во время беременности ревность мужа поутихла, но после родов накатила с новой силой. Дошло до того, что, уходя на службу, Деррик запирал входную дверь и забирал с собой ключ. В доме оставались только кухарка, кормилица и старый дворецкий. Волей или неволей Реналле пришлось посвятить всю свою жизнь сыну, а свободное время она отдавала единственному доступному развлечению – вышиванию.
Дни тянулись за днями, сменяясь тягостными ночами. Деррик становился все мрачнее, поговаривая о необходимости переезда жены с сыном в отцовский замок. А потом вдруг поздним зимним вечером произошло событие, которое окончательно сломало всю жизнь Реналлы. Ну, или положило начало слому, как червоточина становится причиной падения дерева. Появление вначале Ланса альт Грегора, а следом за ним герцога Гворра. Драка между ними. Обидные слова, которых она ни в коем случае не заслуживала. И бешеные глаза Деррика поутру. Крик, оскорбления. Реналла не могла понять, за что ей все это, за что Вседержитель наказывает ее? Из разговоров со слугами она узнала, что Гворр мертв, а Ланс – в темнице по обвинению в убийстве и ему грозит смертная казнь. Неужели, думала Реналла, это из-за нее? Осознание причастности превратило ее жизнь в пытку. Душевные терзания усиливала откровенная радость Деррика. Она пыталась поговорить с мужем, но снова нарвалась на брань.
И вдруг Деррик альт Горран погиб на дуэли.
Убит капитаном стражи, чью семью он приютил. Убийца погиб в тот же день. Был ранен аркебузной пулей и сорвался с обрыва, разбившись насмерть.
Коэла альт Террила хоронили в тот же день. Реналла настояла на том, чтобы Жермина взяла у нее немного денег на оплату работы могильщиков, на гроб и на пожертвование в храм. Прощаться с Коэлом пришло совсем мало людей – жена, дети и придворный маг-музыкант, который в последние дни из мягкого и нерешительного стал жестким, будто его создали заново, вытесав из гранита. Время от времени Реналла бросала взгляд на жалкую кучку людей на дальней окраине кладбища. Отпевал погибшего, а перед смертью вновь угодившего в опалу капитана стражи один-единственный служка. Панихида прошла скомканно, и к тому времени, как священник в стихаре перевалил за половину заупокойной службы, гроб с Коэлом уже опустили и забросали землей.
Регнар, Жермина и молчаливые дети медленно пошли по тропинке, вьющейся между надгробными камнями. Выход за кладбищенскую ограду шел мимо толпы, собравшейся у гроба Деррика. Близкие альт Террила не хотели – стеснялись или боялись – смешиваться с ней, а потому не спешили, еле-еле переставляя ноги.
Взглянув в их сторону, Реналла снова повернулась к покойному супругу.
Священник, заканчивая молитву, уложил в гроб иконку святого Беды, которого почитали как проводника душ усопших в Горние Кущи, окропил покрывало святой водой. Дьякон при этом ходил вокруг, размахивая кадилом.
Деррика накрыли крышкой. Старший могильщик медленно и печально ударил молотком по шляпке торчащего гвоздя. Реналла прижала к сухим глазам кружевной платочек.
Тук! Тук! Тук!
Молодой вдове казалось, что это не крышку гроба заколачивают, а распинают ее спокойную и благополучную жизнь. Что делать дальше? На какие средства существовать? Возможно, Дом Черного Единорога, которому присягал ее отец, назначит какое-то пособие? Ведь о жалованье капитана гвардии можно забыть. Или родители Деррика, так и не успевшие добраться на похороны сына, будут выплачивать содержание если не ей, то хотя бы своему внуку? Или ей придется ехать к отцу, в старенький замок с выщербленными стенами и протекающей крышей. Снова ежиться от сквозняков и бояться крыс в подвале? Слушать бесконечные обсуждения накосов и удоев? Это хуже смерти… Нельзя сказать, что ее жизнь в столице представляла собой непрерывную череду балов, приемов и всяких прочих увеселений, но возвращаться в провинциальное убожество так не хотелось…
Гроб с телом Деррика медленно погрузился в разверстую пасть могилы. Молчаливые работяги взяли в руки заступы. Реналла знала, что должна первой бросить горсть земли. На дрожащих ногах она прошла вперед, наклонилась, сжала пальцами несколько бурых липких комочков, напрягая все душевные силы, чтобы не передернуться от внезапно накатившего отвращения, и бросила землю в яму. Отошла, украдкой вытирая ладонь о подол платья.
Следом потянулись гвардейцы, служившие с праном Дерриком, дальние родственники, волею судьбы оказавшиеся в столице, просто знакомцы с женами и детьми. Кого-то из них Реналла видела мельком, с кем-то знакомилась, когда еще Деррика не обуяла всепоглощающая ревность. Но многие были совершенно незнакомыми. Возможно, на кладбище пришли посторонние люди. Только вот зачем? Денег здесь не раздают…
– Мои самые глубокие и искренние соболезнования, прана Реналла, – раздался у самого уха глубокий и спокойный голос.
Реналла вздрогнула и чуть не подпрыгнула.
– О, прошу простить, если я испугал вас… – учтиво поклонился невысокий круглолицый пран с белой, коротко подстриженной бородкой.
Одевался он в темно-вишневый дублет без герба, черные шоссы и сапоги с блестящими пряжками, но без шпор.
– Что вы, почтенный пран, – присела с поклоном Реналла. – Вы меня не напугали. Просто я издергалась вся. Сами понимаете… – Она понятия не имела, кто это, как себя с ним нужно вести, и поэтому на всякий случай в очередной раз прижала к глазам платочек, глубоко вздохнув.
– Еще раз выражаю свои соболезнования. Мне трудно даже представить, какие чувства должна испытывать молодая прана, потерявшая горячо любимого супруга, с которым они не прожили и полутора лет.
– Год и четыре месяца.
– Да, я именно об этом и говорю. Признаться честно, я не могу предположить, что пожелать вам. Пожелаю-ка я сил и твердости духа. Молитесь Вседержителю, и он укрепит вас, наставит на путь истинный. В свою очередь, я предлагаю вам свою помощь и поддержку, если таковая потребуется.
Ознакомительная версия.
