Ознакомительная версия.
Селениэль не могла проснуться сейчас, чтобы поговорить с ним… Но и то, что он увидел её, смог прикоснуться, почувствовал родной запах после долгих дней разлуки, грело душу эрхана так, как не смогло бы это сделать ничто иное.
Он волновался за эльфийку, не находил себе места, хотя пытался это скрыть всеми силами. Он не знал, насколько сильно она пострадала, но ей было больно, и этого было вполне достаточно, чтобы демон не выдержал.
Конечно, он мог просто спросить о состоянии лунной принцессы у своего брата через мысленную связь, не утруждая себя ночными прогулками, но… Он должен был увидеть её. Увидеть и убедиться сам, что с ней всё в порядке.
И только теперь душа наследника перестала метаться, обретя хоть какое-то подобие спокойствия и умиротворения. Для полного счастья не хватало лишь мелочи: если не разговора, то хотя бы намёка, что мать простила своего непутёвого сына, и теперь у них всё будет так же, как и раньше…
Но, увы, получить такое желанное прощение эрхан не мог. Его терзал стыд, столь редкое для демонов чувство, чуждое остальным. Он до сих пор не мог найти в себе сил вернуться домой и просто посмотреть в её глаза, в глубине души боясь найти там до сих пор не прошедшую боль и обиду, которую сам же и поселил в них, наговорив ужасных вещей перед своим уходом. Он сильно ранил её тогда и не знал, как теперь ему заслужить своё прощение. И возможно ли это вообще?
Он боялся. Наследник Сайтаншесса боялся того, что потерял уже навсегда самого дорогого для себя человека и что ничего уже нельзя вернуть назад. Как же иногда хотелось повернуть время вспять!..
И пока он не набрался смелости переступить через себя, побороть этот страх быть отвергнутым, всё, что ему оставалось, – это наблюдать за лунной эльфийкой, такой близкой ему и безумно родной, издалека, в то время, когда она находится разумом вдали от замковых стен.
Но и это было многим больше, чем он заслуживал.
Невесело вздохнув, демон встал и, наклонившись, нежно поцеловал мать в висок, не сдержав улыбки, когда Селениэль чуть улыбнулась во сне. Это было лучше всяких слов, которые он мог ждать, проникая в замок Сайтаншесса поздно ночью…
Но вот насмешливую фразу, произнесённую ленивым голосом с бархатистыми нотками, он совершенно не ожидал услышать:
– Итак, наконец-то мой блудный сын решил почтить отчий дом своим присутствием. Долго же ты решался на это.
– И тебе доброй ночи, отец, – негромко хмыкнул в ответ Ариатар, не смотря в сторону двери, откуда донёсся голос. В его поднятой руке взметнулась и опала Тьма, оставив после себя аккуратно сложенный тонкий бархатный плащ, который наследник Сайтаншесса положил на стеклянный прикроватный столик. Поверх него, легонько звякнув звеньями, легли сайшесс и палочки для волос. – Не волнуйся, я ненадолго. Сеш’ъяр просил вернуть это.
– Похоже, дракону на этот раз не удалось скрыть того, что произошло, – задумчиво произнёс Шайтанар, опираясь плечом на дверной косяк и не сводя внимательного и спокойного взгляда с сына. – Надеюсь, его внешний вид сейчас оставляет желать лучшего.
– Несомненно. – Младший эрхан позволил себе короткий смешок и, вновь слегка дотронувшись рукой до щеки спящей эльфийки, нежным жестом убирая с неё прядь волос, тихо спросил: – Как она?
– Была хорошо. Кронпринц драконов успешно залечил все повреждения, – пожал плечами Повелитель Сайтаншесса и недовольно поморщился: – Но только до тех пор, пока не ослушалась меня и, подсунув Сайтоса в качестве отвлекающего фактора, не сбежала утром на тренировку к пятёрке эрханов твоего братца.
– Ри окончательно их распустил, – недовольно качнул головой Ариатар. – Раны открылись вновь?
– Да. Но их уже вылечили, беспокоиться не стоит. Но эта несносная эльфийка поднимется с кровати не раньше, чем восстановятся её силы, – успокоил демона Шайтанар, поясняя этим причину возникновения сонного заклинания. Помолчав немного, сложив руки на груди и слегка наклонив голову набок, рассматривая сына, который не отводил глаз от принцессы лунных эльфов, эрхан счёл нужным добавить: – Танориону сейчас немного не до этого. Гибель Мантикоры сильно ударила не только по Сеш’ъяру.
– Речь идёт о некой Асте? – на миг повернулся к нему наследник и, заметив вопросительно вскинутые брови, пожал плечами так, словно речь шла о чём-то совсем обыденном. – Ри упоминал о ней. И даже назвал своей невестой. Ты слышал об этом?
– Больше, чем хотелось бы, – хмыкнул Повелитель. – Аста – сестра Кораны. И находится сейчас далеко не во вменяемом состоянии. У твоего брата значительно прибавилось проблем за последнее время.
– И только поэтому ты не оторвал ему голову за то, что Кайш и его люди пустили маму на тренировку? – раздался тихий смешок младшего демона, но веселье тут же пропало, словно и не звучало в спальне вовсе. – Зачем ты отпустил её в академию? Сеш’ъяр себя не контролировал, он мог серьёзно…
– Ари, – неожиданно перебил его Шайтанар, немного опустив голову, словно пытаясь рассмотреть что-то лежащее у него под ногами. По его губам блуждала лёгкая, но многозначительная усмешка. – Неужели ты настолько плохо знаешь свою мать? Если она что-то вбила себе в голову, то удерживать её просто бесполезно. Остаётся только…
Ариатар нахмурился, пристально глядя на отца, и через несколько мгновений до него наконец дошёл намёк, прозвучавший в недосказанной фразе Повелителя демонов.
– Наблюдать? – тихо рассмеялся наследник Сайтаншесса и, мельком взглянув на магичку, спросил: – Ты был там, не так ли?
– Естественно, – пожал плечами эрхан так, словно речь шла о чём-то само собой разумеющемся. Оттолкнувшись от дверного косяка, он подошёл к кровати, склонился, пальцем коснулся виска эльфийки, обновляя заклинание, и вполголоса уточнил: – Ты же не думал, что я действительно отпущу её одну в логово дракона, который едва не сошёл с ума, утопив себя в пучине горя?
– Я в тебе никогда не сомневался, – фыркнул Ариатар, чувствуя ни с чем не сравнимое облегчение, и насмешливо сообщил: – Тебя никто не увидел. Даже Кейн не почувствовал твоего присутствия.
– Ты опять связался с этим шизофреником? – бросил через плечо Шайтанар, направляясь в сторону двери, ведущей в просторную гостиную, не приглашая своего сына следовать за ним. Но и разговор он не окончил, а значит…
Помедлив, Ариатар, бросив на Селениэль прощальный взгляд, последовал за отцом и, оказавшись в большой комнате, которая выполняла функцию не только гостиной, но и кабинета, где по ночам любил работать Повелитель эрханов, пока в соседней спала его Равная, плотно притворил за собой дверь.
Его значительно напрягало то, что отец вёл с ним себя так, словно ничего не случилось. Словно не было того разговора, слёз матери, разбитой скрипки, хлёсткой пощёчины…
Будто четыре месяца назад ничего не произошло. Ни тени ярости, злости, презрения или хотя бы равнодушия не было сейчас в сапфирово-синих глазах правителя Сайтаншесса, а узор на его радужке был самого обычного чёрного цвета. Не витала в воздухе сгустившаяся магия Хранителей, которой обладал он тоже, не клубилась Тьма, не было даже малейшей искры взволнованных стихий.
Ариатар видел, что Шайтанар был совершенно спокоен и, кажется, не собирался даже начинать разговор о поведении своего сына, как и о том, что он натворил в недалёком прошлом.
Что было по меньшей мере странно.
– Итак, – устроившись в кресле с высокой спинкой, которое стояло возле камина, Повелитель эрханов дождался, пока его единственный наследник сядет во второе такое же, стоящее рядом, но с другой стороны низкого круглого столика на витой ножке, и, поставив локти на подлокотник, соединил кончики пальцев, – Эльрон Кейн. Ты снова находишься в его обществе?
– Оно меня вполне устраивает, – пожал плечами Ариатар, откинувшись на спинку и положив руки на подлокотники. – И помнится, ты раньше никогда не противился этому.
– Это было до того, как я узнал, кто его отец, – откровенно поморщился Шайтанар, с неприкрытой неприязнью вспоминая старшего чёрного дракона.
К родителю Кейна он тёплых чувств не испытывал, и на то были веские причины, список которых только увеличился с тех пор, как полукровка рассказал о том, кем являлась и его мать. Не то чтобы черноволосый, языкастый и ехидный некромант не нравился Повелителю эрханов… просто его отца, Шаиррата, вожака чёрных драконов, демон практически ненавидел. И не скрывал этого.
– А что он? – слегка приподняв брови, спросил младший эрхан, наблюдая за игрой языков пламени в большом камине, который окутывал комнату теплом, одновременно являясь единственным источником света. Скосив глаза на отца, демон продолжил с лёгким двусмысленным намёком: – Дети не отвечают за грехи родителей, не так ли? Стоит ли обвинять отпрысков в чём-то, когда собственное поведение далеко от идеала…
– Вина? – Оставив ехидное замечание сына, в котором тоже виделся некий намёк на его характер, передавшийся по наследству, Шайтанар задал вопрос несколько даже скучающим тоном, едва заметно склонив голову набок.
Ознакомительная версия.
