Ознакомительная версия.
– Убийство князя Альвильона. Как ты думаешь, кого теперь в нем обвинят?
Я угрюмо усмехнулся, на что моя голова тут же отозвалась вспышкой немилосердной боли. Я поморщился и застонал, но все же нашел в себе силы задать глупый вопрос:
– Нас?
Эль слегка дернул плечами.
– Возможно, не только, – последовал неожиданный ответ. – Вспомни, где произошло убийство – в одном из домов архижреца. Всем известно, что Вартак – ярый противник Договора и что он ненавидит не-людей. Мотив есть, заказчик есть, исполнители тоже схвачены, – устало-равнодушным голосом, словно речь шла не о нашей судьбе, а о завтрашнем походе на рынок, проговорил Эль. – Что еще надо для полного счастья? Ах да, нужно дружно повесить их всех на городской площади. Показательная казнь, сожри меня Окс! – Эль снова печально усмехнулся, а по моей спине поползли ледяные мурашки.
– Не очень приятная перспективка… – немного помолчав, уныло заметил я.
– Боюсь, так просто вы не отделаетесь, – неожиданно раздался чей-то насмешливый голос. – Сначала вам здорово придется помучиться в руках эльфийских кало[14].
Я рискнул разлепить один глаз и посмотрел в сторону говорившего. Точнее, говорившей, так как это, судя по звукам голоса, без сомнения была особа женского пола.
В царившем в подземелье сумраке, разгоняемом лишь тусклым светом висевшего в коридоре факела, я увидел стоявшую в соседней клетушке, отделенной от нашей камеры железной решеткой, девушку. Белоснежные, точно первый снег, кучерявые волосы грязными космами ниспадали на ее спину, обрамляя хорошенькое, не в меру бледное личико с полными светло-голубыми губами и огромными, глядящими на мир с нахальной дерзостью карими глазами. Если бы не эти глаза, я бы подумал, что передо мной настоящая эльфийка. Интересно, у нее есть крылья?
Заметив, что я смотрю на нее, девушка усмехнулась, сверкнув в свете одинокого факела ровными белыми, с легким голубоватым отливом зубами.
– Ты изгойка? – чувствуя, как боль понемногу начинает отступать, с любопытством осведомился я, стараясь отвлечься от мыслей о нашей собственной судьбе.
– Это так заметно? – с ироничной насмешкой протянула девушка и лукаво улыбнулась.
– За что ты здесь? – спросил я, чувствуя, что начинаю испытывать к ней невольную симпатию – как и я, она была изгойкой, и это в какой-то степени нас роднило.
И снова циничная ухмылка искривила ее хорошенькие губки.
– А разве нужна причина, чтобы засадить в казематы изгоя? Спасибо Всемогущему, что вообще жива осталась, – беззаботно откликнулась девушка.
– Понятно… – задумчиво протянул я, внимательно изучая ее взглядом.
– А вы здесь какими судьбами?
– По ошибке, – нахмурившись, мрачно изрек я.
– Все так говорят! – звонко рассмеялась девушка. – Кстати говоря, я Дидра.
– Эрик, – представился я.
– Эль… – неохотно буркнул мой побратим. Как любой настоящий эльф, он не очень-то любил называть свое имя первому встречному.
– Вы – те самые Эрик-Изгой и однорукий Эль, знаменитые хиттокири, которые ухлопали великокняжеского сыночка?! В городе только о вас и говорят! – с восторгом воскликнула Дидра. – Честно говоря, я думала, что вы немного… постарше.
– Мы никого не убивали, – мрачно буркнул я.
– Хм… сомневаюсь, что вам кто-то поверит. Да королю и не нужна правда. Сейчас ему нужны кабалы отпущения, те, кого можно отдать эльфийскому князю для пыток…
Услышав упоминание об эльфийских пытках, я весь передернулся – об их жестокой кровавой изобретательности в народе ходили легенды.
– И кто ж вас, ребятки, так подставил? – облокотившись на решетку, сочувственно поинтересовалась Дидра.
– Орикс, – немного помедлив, ответил я.
Эль бросил на меня удивленный взгляд, но я лишь слегка дернул плечами – утаивать что-либо не имело смысла, и уже тем более не стоило выгораживать Орикса, толкнувшего нас в эту западню. А все моя жадность, будь она неладна!
– Если бы Орикс не был орком, а значит, личностью неприкосновенной как для Королевских Охотников, так и для самого короля, он как негласный глава гильдии убийц первым бы оказался в самых нижних казематах Подземелья Ужасов. А так вам придется отдуваться за все самим, – невесело ухмыльнувшись, прокомментировала услышанное Дидра.
Я удивленно моргнул и с интересом посмотрел на нее. Она была в курсе того, что на самом деле за гильдией убийц Лагарика стоял Орикс, а вовсе не Свен, как это было принято считать в народе. А это могло означать только одно: девушка сама была как-то связана с преступным миром. Конечно, в наши неспокойные времена практически каждый житель Лагарика имел хоть какие-то отношения с преступными гильдиями. Кто-то платил им дань, кто-то сам был членом банды.
Да и встретились мы с Дидрой совсем не на улице Света, но все-таки… все-таки об Ориксе знали немногие. Только те, кто напрямую работал на орков и преступные гильдии.
– Так ты говоришь, тебя засадили в Подземелье Ужасов просто так, ни за что? – нарочито небрежным голосом осведомился я.
– Ага, – жизнерадостно согласилась девушка, а потом, хихикнув, добавила: – Ну эльфийских князей я уж точно не убивала.
Я криво усмехнулся в ответ и тяжело вздохнул. Да, в этот раз мы с Элем влипли по-настоящему, и на спасение не было никакой надежды. Из Подземелья Ужасов – самой охраняемой тюрьмы Лагарика – еще никогда и никому не удавалось сбежать. И насчет нашей дальнейшей участи я тоже не питал никаких иллюзий. Убив официального представителя великого князя эльфов в Лагароне, мы совершили тягчайшее преступление против Короны.
Так что сначала нас ожидают долгие и болезненные разговоры с королевскими палачами, а потом пыточный стол где-нибудь в Эвиленде.
В моей душе разрасталось отчаяние.
Надежда – самое полезное и самое пагубное из всех человеческих чувств.
– Что приуныл, Эрик-Изгой? – тишину каземата вновь нарушил глубокий грудной голос Дидры.
– Думаю…
– Хм, полезное занятие, ничего не скажешь, – усмехнулась девушка. – Жалко мне вас, ребята.
– Да что ты говоришь? – Я неловко пошевелился, и голова тут же отозвалась немилосердной болью. Сдавив виски руками, я глухо застонал, пережидая, пока огненная буря, разразившаяся в моем черепе, наконец утихнет.
– Зная дурной нрав эльфов и их нездоровую тягу к пыткам, вам не позавидуешь… – Девушка покачала головой, давая понять, что считает наше положение безнадежным. Что ж, Эвиленда она не открыла – я и сам был примерно такого же мнения.
Но все же я нашел в себе силы ответить:
– Забавно это слышать от полуэльфийки.
Девушка усмехнулась, показывая, что она оценила шпильку в свой адрес.
– Ну да… И как тебе тут? – спросила она, заметив, что я оглядываю камеру.
– Миленько, – снова попытался пошутить я.
М-да… серые каменные стены, покрытые мхом и сочащейся сквозь трещины влагой, пук прелой полусгнившей соломы, небольшая дырка в углу камеры, источавшая невыразимую вонь выгребной ямы. Я посмотрел на покрытый плесенью потолок. Интересно, как глубоко под землей мы сейчас находимся?
В Приграничном районе среди нищих и бродяг ходили слухи, что самые нижние уровни Подземелья Ужасов то и дело затапливались грунтовыми водами, и все находившиеся в них узники тонули, так как стража, спасавшая свои собственные жизни, и не думала помогать несчастным заключенным.
– Очень миленько, – со вздохом повторил я.
– Только не привыкай, – ухмыльнулась девушка. – А что это твой приятель все время молчит? – Дидра склонила голову и с интересом уставилась на Эля.
– Я говорю лишь тогда, когда мне есть что сказать, – с достоинством откликнулся мой побратим. – А пустое сотрясение воздуха – глупое и бесполезное занятие.
– Бесполезно лишь то, что не приносит денег. – Девушка обнажила красивые голубоватые зубы в язвительной ухмылке.
Я встрепенулся. Эта фраза была мне очень хорошо знакома.
Увидев изумление на моем лице, Дидра пояснила:
– Так любит выражаться мой папочка.
– Ты – дочь Алориэля? – Черные брови Эля взлетели едва ли не к самой границе волос.
Фраза «бесполезно лишь то, что не приносит денег» в самом деле была любимой приговоркой главы гильдии воров. Девушка пожала плечами.
– Да, и что?
– Странно, что Алориэль допустил, чтобы его дочку закрыли в Подземелье Ужасов, – невольно вырвалось у меня.
– Так из-за него, можно сказать, я здесь и оказалась, – снова раздвинула в улыбке пухлые губки Дидра. – Орикс решил надавить на папочку и приказал своим прихлебателям из городского суда посадить меня в самую гадкую камеру из всех имеющихся.
– И давно ты тут… отдыхаешь?
– Да уже день, пожалуй. Время тут тянется оксовски медленно.
– О-о-о… В таком случае тебе повезло не больше, чем нам, – заметил я, сочувственно глядя на девушку. Вот уж не думал, что у Алориэля есть дети, тем более от человеческой женщины. – Как думаешь, тебе еще долго придется тут торчать?
Ознакомительная версия.
