Андрэ Нортон - Звёздный охотник

Первая межзведная исследовательская и колонизационная экспедиция стала прямым следствием социальной и политической ситуации на планете Терра. В ходе ряда войн между различными национальными образованиями было создано атомное оружие. В страхе перед демоном, которого они выпустили на свободу, государства завязли в так называемой «холодной войне», создавая новое, все более страшное оружие, и мобилизуя население в «армии».

Научные достижения ценились лишь как средства для лучшей подготовки к войне. Какое-то время все ученые и технеры работали практически, как рабы, из-за предписаний «служб безопасности». Однако, объединение специалистов в подпольные движения, в итоге, привело к созданию групп «свободных ученых». Команды экспертов, специалистов, которые предлагали свои услуги и правительствам, и частным лицам. Поскольку в этих группах не обращали внимания на расу, политическое или религиозное прошлое своих членов, они стали подлинно интернациональными и распространились по всей планете. Такое положение вызывало разом страх и ненависть у их ограниченных националистических нанимателей.

Под влиянием и при помощи «свободных ученых» человечество освоило межпланетные перелеты. Терра — третья планета в системе девяти планет, вращающихся вокруг своей звезды — Сол I. У Терры один спутник — Луна.

Исследовательские корабли совершили посадки на Луне и на двух ближайших планетах — Марсе и Венере. Ни одна из этих планет не подходила для колонизации; чтобы начать её, требовались огромные вложения, а планеты мало что давали взамен. И вот после первоначальной вспышки интереса космические по-

леты были забыты и соседние планеты посещали только немногие исследователи.

В качестве искусственных спутников Терры были созданы три «космические станции». Они использовались для снабжения кораблей топливом, а также для астрономических и метеорологических наблюдений. Одна из этих станций была использована националистами в их войне против «свободных ученых».

Станция была захвачена неизвестными вооруженными людьми (позднейшие исследования позволяют предположить, что их нанял кто-то из националистов). И вот эти люди — то ли по невежеству, то ли сознательно — превратили установки станции в обращенное против Терры оружие.

Есть свидетельства, что они сами не подозревали, какую страшную силу высвобождают. Происходящее с первых минут вышло у них из-под контроля. В результате огромные по площади территории наиболее населенной части планеты были полностью опустошены, и более уже эту потерю восстановить не удалось.

Среди немногих уцелевших оказался Артуро Ренци, он выжил — единственный из своей семьи. Ренци обладал невероятной харизмой и притом до фанатизма разделял взгляды националистов. Потеряв семью, он стал проповедовать о том, что наука — это зло и людям следует вернуться к простой жизни, чтобы спасти себя и Терру. Так получилось, что его речи совпали с пропагандистской кампанией, очевидно, тщательно подготовленной заранее, о том, что свободные ученые сами обратили космическую станцию против Терры.

Людям, пережившим психологическую травму из-за чудовищной катастрофы, Ренци казался тем самым великим вождем, который им и нужен. Вскоре его партия пришла к власти на всей планете. Но какими бы ограниченными и фанатичными ни были идеи Ренци, некоторым из его последователей и они казались слишком либеральными.

Убийство Ренци, совершенное неизвестным, которого без всяких оснований назвали свободным ученым, привело к чудовищной зачистке, продолжавшейся три дня. Когда эти дни прошли, те немногие уцелевшие ученые и технеры, что выжили, были вынуждены уйти в подполье. Все последующие годы за ними продолжалась охота, и одного за другим ученых выявляли — по случайности ли, или из-за предательства других людей.

Саксон Борт, заместитель Ренци, захватил власть и установил жестокую диктатуру Общества Мира.

Наличие знаний, если только человек не был привилегированным «миротворцем», становилось подозрительным. Общество состояло из трех классов: дворянства, представленного «миротворцами» разных степеней, крестьянства, работавшего на земле, и рабов-рабочих, потомков подозрительных ученых и тех- неров.

Когда на планете установилась диктатура Общества Мира, воскресли старинные расовые и религиозные распри. Любые исследования, изобретения и научные поиски были запрещены, и планета быстро погружалась в Тёмные века. Однако именно в это время состоялся первый в истории Терры межзвездный перелет.

См. также:

Астра: Первая колония

Свободные ученые

Ренци, Артуро

Терра: Космические полеты.

(выдержки из «Энциклопедия Галактика»)

Дард Нордис ненадолго задержался под низко нависшими ветвями сосны, которые немного спасали от пронизывающего ветра. Западный край неба был окрашен в пурпурные, золотые, красные тона, такие яркие, словно сейчас август, а не конец ноября. Но несмотря на все свое великолепие, цвета эти холодны, а резкий ветер проникает к тощему телу сквозь тонкую одежду.

Дард постарался удобнее перехватить вязанку дров, которая превращала его в согбенного старика. За веревку, служившую ему поясом, потянули.

— Дард… на нас смотрит зверь… вон там…

Дард застыл. Для Десси, с ее странным родством со всеми пушистыми зверями, каждое животное — Друг. Это может быть белка… или волк! Дард взглянул на маленькую фигурку и облизал внезапно пересохшие губы.

— Большой? — спросил он.

Руки, завернутые в мешковину и превратившиеся поэтому в бесформенные лапы, отмерили в воздухе расстояние чуть больше фута.

— Вот такой. Наверное, это лиса. Она замерзла. А можно… можно, мы возьмем ее с собой? — Глаза, занимающие почти четверть лица, печально обратились к нему, полные необыкновенной, какой-то старческой заботливости.

Дард покачал головой.

— У лис густая шерсть, им теплее, чем нам, милая. А у этой лисы, наверное, есть дом, и она сейчас туда идет. Как ты думаешь, сможешь дотащить эту вязанку до дороги?

Десси презрительно надула губы.

— Конечно. Я уже не ребенок. Но ужасно холодно, правда, Дарди? Хорошо бы снова наступило лето.

Десси резко дернула веревку из шкуры, и кусок дерева, служивший санями, заскользил по снегу. На нем лежала груда сухих веток и несколько кусков коры. Не очень большая добыча, даже если объединить с его вязанкой. Но после утраты топора на большее они не могли рассчитывать.

Дард вслед за девочкой начал спускаться по склону, по следу, который они проложили два часа назад. Между черными бровями юноши появилась глубокая складка. Топор… он не потерян… его украли. Кто украл? Человек, понимающий, какая это для них утрата, желающий им зла. Значит, Хью Фолли. Но ведь Хью уже несколько недель не появлялся на ферме. Или появлялся — тайком?

Если бы только Ларс понял, как опасен этот Фолли. Фолли — лсидсмен, фанатичный слуга Мира. Некогда независимые фермеры всегда верили в мир — подлинный мир, а не неподвижный застой, навязанный Миром; они стали преданными последователями Ренци. Но потом, после смерти пророка, их упрямая независимость вызвала недовольство захвативших власть. Фермеры пытались сопротивляться — слишком поздно. И вот теперь лендсмены гордятся своим невежеством и цепляются за немногие полагающиеся им привилегии. И именно из их рядов набирают ненавистных миротворцев. Фолли — ревностный сторонник Мира. Уже давно он стремится присоединить к своим владениям несколько жалких акров Нордисов. Если только он заподозрит их происхождение — что они непосредственные потомки свободных ученых! Если догадается, чем занимается Ларс!

— Дарди, почему мы так торопимся?

Дард пошел медленнее. Дыхание его звучало почти как всхлипывание. Паника, заставившая устремиться вниз со склона, все еще не отпускала его. Так всегда, когда он хоть на час-два уходит с фермы. Каждый раз боится вернуться и увидеть… Он решительно запретил себе видеть картины, которые с готовностью поставляет воображение. Ради Десси заставил себя улыбнуться.

— Сейчас темнеет рано, Десси. Видишь те тучи?