Кальк Салма. Насекомые и волшебники, или Фотосессия
Пролог, или Краткое содержание предыдущих серий
Элоиза де Шатийон и Себастьяно Марни — коллеги, они работают в системе музеев Ватикана. Себастьяно — глава службы безопасности кардинала Шарля д’Эпиналя, который занимается финансовыми делами музеев. Элоиза — ведущий аналитик его высокопреосвященства.
Себастьяно много лет служил под началом дяди Элоизы, генерала де Шатийона. Тётка Элоизы — давняя приятельница матери Себастьяно. Однако встретиться, познакомиться и оценить друг друга у них получилось только чуть более года назад — когда Элоиза приехала в Рим и пришла работать в палаццо Эпинале. Они долго шли друг к другу и не так давно дошли.
Однако, служебный роман — это не предел мечтаний Элоизы, во дворце ничего ни от кого не скроешь. Она пытается соблюдать хотя бы видимость приличий… и ещё помнит о некоем странном обстоятельстве её жизни и их с Себастьяно первой встречи. Вся предыдущая жизнь говорит Элоизе о том, что ей не суждены долгие и стабильные отношения с мужчинами. Но новые отношения пока не дали этому тезису ни подтверждений, ни опровержений.
Элоиза пытается быть осторожной, но чувства берут верх над разумом и логикой.
У них с Себастьяно есть прекрасное прикрытие — они вместе работают. Да, это верно, им удалось раскопать историю таинственной мадонны Фьоры и выпроводить из дворца настырный призрак Марии-Эстеллы, дамы, умершей в середине позапрошлого века. Кроме того, Элоиза нередко помогает Себастьяно с оценкой людей и ситуаций.
Элоиза одарена свыше сверхъестественными способностями. Их перечень и количественные характеристики не до конца ясны ей самой, и, несмотря на вовсе не юный возраст, она занимается их совершенствованием. Что-то ей удаётся, что-то — пока нет. Но она верит, что упорство и старание спасут всех, и добивается весьма интересных результатов.
И в этот благостный момент проблемы приходят оттуда, откуда не ждали.
6.1 Неприличное предложение
Первая неделя. Вторник
Пасьянс не собирался. И снова тоже не собирался.
Элоиза злилась, но он не собирался всё равно.
И, таким образом, начало истории было абсолютно традиционным — шел рабочий день, работы было много, и вдруг возникло нечто, с работой никак не связанное. На самом деле у Элоизы не сходились итоговые цифры в отчете, и она никак не могла понять, где ошибка. Варианты «переключиться ненадолго и почитать другое», «выпить кофе с пирожным» и «собрать пасьянс» не помогли. Другое не читалось, пирожное не съедалось, а пасьянс не собирался. Обычно для полного комплекта в подобный день еще кто-нибудь должен был прийти и захотеть такого, что бы ухудшило её и без того грустное настроение и ввергло бы Элоизу в полную безысходность.
Однако до обеда разве что изредка заглядывали сотрудники аналитического отдела, задавали свои намного более простые вопросы и исчезали, видя не самое доброе настроение начальницы. Впрочем, она была со всеми вежлива … другое дело, что за почти полтора года совместной работы они уже научились различать в её вежливости разные оттенки.
Был, конечно, способ отлично переключить мозги, встряхнуться и вообще ощутить себя по-другому… но он был связан ещё с одним человеком. С которым, говоря откровенно, следовало вести себя очень аккуратно. Потому, что если она вдруг подкараулит монсеньора Себастьена Марни где-нибудь и повиснет на нем… нехорошо это. Некрасиво.
Вот когда он сам приходит и приглашает её куда-нибудь — это просто здорово. Но, впрочем, за последнюю пару недель они встречались помимо работы разве что в связи с уроками экстремального вождения, которые давал Элоизе Карло Каэтани, личный помощник, лучший водитель и просто друг своего шефа. Она немного надеялась на прошедшие выходные — но он куда-то уехал и появился только в понедельник утром.
Элоиза уже пару часов крутила в голове разные варианты. Она почти нарисовала себе картинку о том, как придет в приемную главы службы безопасности и попросит господина Дзани, почтенного секретаря, доложить о ней обычным образом. И если её примут, а скорее всего, примут, то она войдет, сядет и скажет вежливо и бесстрастно — «Монсеньор, не могли бы вы уделить мне пару часов вашей жизни?» Или что-нибудь попроще — «Монсеньор, есть ли у вас планы на сегодняшний вечер?» Или же совсем просто и откровенно — «Себастьен, я очень соскучилась!»
Почему-то решиться на это было непросто. Хотя никогда в жизни для неё не было проблемой пойти и самой пригласить мужчину на свидание, было нужно — шла и приглашала, или писала, или звонила. Честно говоря, сейчас все эти пути для неё тоже были открыты — она могла и позвонить, и написать сообщение — хоть в телефон, хоть в почту, хоть «под крылом». И она не сомневалась — вопрос решится мгновенно. Но всё равно что-то ей не давало ни написать, ни позвонить, ни пойти и сказать.
Оставалось страдать и читать клятый отчет вдоль и поперек.
Но посетитель в самом деле пришел. Им оказался Лодовико Сан-Пьетро, он традиционно любезно поприветствовал брата Франциска и только потом постучался к ней. Любопытно, что за дело к ней у лучшего друга и первого заместителя монсеньора Марни?
— Добрый день, донна Элоиза. Как поживаете?
— Спасибо, дон Лодовико, отвратительно. Жара, отчет…
— Тогда я вас немного развлеку, хорошо?
— Хорошо, — удивленно согласилась она. — Кофе? Пирожные?
— Не обязательно. Сначала я изложу вам своё дело, а потом вы решите, стоит ли меня поить кофе.
— Заинтриговали, — улыбнулась Элоиза и свернула файл. — Рассказывайте.
— Я хочу сделать вам одно не очень приличное предложение.
— Вы, мне и не очень приличное предложение? — она хотела насмешливо поднять по обыкновению бровь, но не удержалась и рассмеялась.
— Именно, — он, по обыкновению, остался серьёзным. — Знаете, я недавно купил новый байк.
— И? — да что это они?
Если с машиной Себастьена было всё понятно, и к машинам она неровно дышит, и они друг к другу вроде тоже, то здесь что?
— И я хочу его как следует отснять. Пока новый и красивый, — усмехнулся Лодовико.
— Так, хорошо. Но я-то здесь причем?
— А я хочу отснять его с красивой моделью. И вы мне очень подойдете — если согласитесь, конечно.
— Я? В качестве модели? — её изумлению не было предела.
С такими предложениями к ней не осмеливались подходить, даже когда она была юна и прелестна!
— Именно вы. Ваша внешность, она такая… немного вне времени. Ваши сияющие глаза, ваши красивые волосы и ваша отличная фигура — это именно то, что мне нужно. Ну и некоторый образ, конечно.
— Неужели тот самый, который вы видите сейчас в этом кабинете? — рассмеялась она.
— Нет, конечно, — улыбнулся он в ответ. — В этом и состоит некоторое неприличие моего предложения. Я хочу увидеть некоторый вполне определенный образ.
— Рассказывайте, рассказывайте, — кивнула она. — Как есть. Если вас интересует моя фигура, значит ли это, что вы желаете снимать меня без одежды?
— Вовсе нет, — он продолжал улыбаться, — я этого не говорил. Но мне хотелось бы, чтобы вы открыли кое-какие фрагменты… вашей прекрасной фигуры.
— Прямо интрига!
— Нет, не особенно. Просто хочу сделать кучу красивых фотографий красивой девушки на красивой технике, да и всё. Никакой интриги.
— А если я не соглашусь? Вы пригласите кого-нибудь другого?
— Нет, — покачал он головой. — Тогда идея не имеет смысла.
— Неужели? — она удивилась еще больше.
— Именно так. Я вижу на этом месте вас… и никого больше.
Черт побери! Это что, шанс попробовать на вкус, какова жизнь фотомодели? Право слово, в юности ей и в голову такое не могло прийти, а теперь — и подавно! Это что-то из разряда того самого спирта с тамплиерами.
И прежде, чем какие-то рассудочные мысли успели прийти в её голову, она произнесла:
