Якудза из другого мира IV
Глава 1
* * *
Нет ничего лучше, чем сходить в жаркую баньку после изнурительных тренировок. Чтобы каждая клеточка тела завернулась в тюрбан кайфа и просигнализировала мозгу, что в ближайшее время лучше не беспокоить — клеточка ушла в отрыв. Чтобы мышцы из каменных превратились в обычные жесткие, но расслабленные. Чтобы не стоять в тяжелой и беспонтовой стойке всадника и втыкать в воздух удары.
Мало того, чтобы не втыкать, так надо было ещё и выговаривать названия ударов, чтобы мой маленький товарищ мог повторить за мной.
Мы тренировались на заднем дворе дома сэнсэя Норобу, неподалеку от сада камней и выполняли удары руками. Тренировались настолько давно, что руки уже сами собой делали фигуру из трех пальцев и норовили показать усталым глазам. А мозг периодически напоминал об обжигающем паре и расслабляющей атмосфере уединения.
А что? Сейчас бы в баньку и пару-тройку банок пива, да чтобы запотевшего, со слезой. И банщицу симпатичную, да веселую. Понятно, что девушки не отказались бы от кваса и мускулистого массажиста, но по мне лучше пиво и банщица. Думаю, что мужчины со мной будут солидарны. Ещё веничек дубовый и прорубь рядом. Вот о таком я мечтал под июньским солнцем, когда в сотый раз вытирал пот со лба.
Мечтал, но вместо этого в пятитысячный раз командовал:
— Джеб дзедан! Суторето дзедан! Джеб тюдан! Суторето чудан!
Тануки по имени Киоси, а по фамилии Аяда, стоял рядом и повторял за мной. Левый прямой в голову, правый прямой в голову, левый прямой в корпус, правый прямой в корпус. Выполнял старательно, с чувством, толком, расстановкой.
Сэнсэй сначала наблюдал за нами, но после того, как его начали донимать мухи, он скрылся в дому и уже больше получаса не показывался. Мы тренировались упорно, потому что в скором времени должны были совершить нападение на главный офис якудзы. А тут лучше подготовиться капитально, чтобы минимизировать потери и утраты.
— Джеб дзедан! Суторето дзедан!
— Босс, а можно задать вопрос? — подал голос Киоси.
Это он меня называл боссом. Мелочь, а приятно. Это если учесть, что я из касты хининов и даже ношу татуировку на щеке, обозначающее моё место в местной иерархии. Хотя, касту неприкасаемых с названием хинин упразднили, но старшее поколение и те, кто родился до вступления силы закона о равноправии, всё ещё красуются с веточкой сакуры на щеке. Красивая метка низшего сословия.
— Чего тебе, дружище?
— Вот как так сказать девочке, что она тебе нравится? Ты же вроде как мастер в этих делах?
Я оглянулся на дверь в дом. Сэнсэя не видно. Стебаться некому, а вот если мальчишка хочет узнать по поводу привлечения внимания девчонок, то он обратился по адресу. Я не ловелас, но от веселого перепихончика никогда не откажусь. Да и как тут отказаться, если вселился в молодое тело у которого гормоны прут изо всех щелей?
— Делай вид, что мы продолжаем тренироваться. Вдруг сэнсэй выглянет…
— Понял, босс!
Я продолжил выполнять прямые удары, Киоси старательно их повторял. Со стороны могло показаться, что мы полностью ушли в тренировочный дзен.
— Тебе нравится девочка в классе?
— Да, но я не знаю, как сделать так, чтобы она посмотрела на меня не как на придурка, а как на мальчика, с которым можно дружить…
— Сумкой по башке бил? За косички дергал? Бэнто прятал?
— Ну-у-у… — замялся тануки.
— Ясно. Значит, дело хуже, чем я предполагал. Тут тактика нужна… Стратегия!
— Какая стратегия, босс?
— Узнай её интересы, изучи информацию, которой она увлекается. Чтобы было о чем поговорить. Следи за собой, не пачкай одежду и не ходи вечно растрепанным. Будь естественным. Дай девочке знать, что она тебе нравится: бросай на неё неоднозначные взгляды, обращайся к ней чаще, чем к остальным, выделяй из толпы. Не хвались своими победами, но преподноси их как нечто само собой разумеющееся. Как будто ты каждый день преодолеваешь Фудзияму. Не забывай делать ей ненавязчивые, искренние комплименты…
— Какие-такие комплименты, босс?
— Ну, допустим, ты мог бы сказать, что когда впервые увидел её, то сразу же забыл обо всём на свете. Или похвалить её волосы и сравнить по легкости с облачками на небе… Или сказать, что тонешь в глазах, как в глубоком омуте и впервые тебе не хочется выплывать… Вот как-то так, Киоси.
— Красиво говоришь, босс. Я так не смогу, наверное… У меня при виде её язык сразу в полено превращается. И хочется сказать что-то хорошее, а язык не может. Вот и приходится бить сумкой, чтобы хоть как-то выразить то, что накипело…
— Досадно, конечно. Так, с панталыка не возьмешь, тем более девочку… Ну, мы можем, порепетировать. Вроде как тренируем сейчас удары, чтобы в нужный момент не облажаться. Вот и с комплиментами можем так сделать. Представь, что я девочка, которая тебе нравится…
Киоси на мгновение замер и уставился на меня расширенными глазами. Он даже забыл про то, что надо делать удары, на что я тут же скомандовал:
— Джеб дзедан! Суторето дзедан! Джеб тюдан! Суторето чудан!
Это вывело его из ступора. Киоси послушно начал вспарывать воздух, но через несколько секунд сказал:
— Босс, ты, конечно, извини, но вот ты ни грамма не похож на Кэори.
— Чудак! Я и не должен был похож. Ты можешь всего лишь представить, что говоришь свои слова Кэори. Закрой глаза, если тебе трудно и попытайся представить с закрытыми глазами. Вот, допустим, я это ты, а ты это я. И тогда бы я сказал следущее… — я пожевал губами, чуточку подумал и сказал. — Я постоянно думаю о тебе. Каким-то образом тебе удалось навечно поселиться в моих мыслях. Когда смотрю на зефир, то вспоминаю твоё имя, такое же воздушное и легкое. Когда вижу, как течет вода в реке, то сразу же вспоминаю твою походку, такую же плавную и неторопливую. Когда вижу Фудзияму, то сразу же думаю о твоём лице, таком же величественном и прекрасном…
— А я… — Киоси всё-таки закрыл глаза, но продолжал исполнять удары. — А я… А я… Очень ценю и уважаю твоё мнение. Мне нравится, как ты одеваешься и как от тебя пахнет. Когда ты идешь по улице, то кажется, что сакура сбрасывает цветы, чтобы не сгорать от стыда, проиграв соревнование в красоте…
— Ух, вот это ты загнул. Но красиво. Давай дальше, — подбодрил я тануки.
Я продолжил делать удары, старался, чтобы наши удары были похожи.
— Ты украшаешь этот мир и делаешь его лучше… — уже увереннее сказал Киоси. — У тебя такая кавайная внешность, что никто не сравнится с тобой по красоте. А твоя душа такая добрая и нежная…
— Кхм… Мальчики… Я думаю, что вы на самом деле очень много времени проводите вместе… — раздался за нашими спинами ехидный голос сэнсэя. — Не, я не гомофоб, я просто против пидаров…
Мы с Киоси замерли. Не сомневаюсь, что не только в моей голове возник вопрос: как долго за нами наблюдал сэнсэй? Что конкретно он слышал?
— Мы это… Я… А вот Киоси будет выступать в спектакле и поэтому… — попытался оправдаться я и почувствовал, как уши полыхают ярче пламени.
— Да! Я в спектакле… того… этого… — вякнул Киоси.
— Какой-то странный у вас спектакль, — покачал головой сэнсэй. — Чтобы парень парню в любви признавался…
С его довольной рожи не сходила улыбка. Он поймал двух мальчишек «на горячем» и теперь развлекался по полной. Я улыбнулся в ответ и поймал себя на том, что улыбка вышла виноватой. Вот как будто я и в самом деле сделал что-то плохое.
Если вы не знаете, кто я такой, то могу представиться, пока уши горят ярче кумача. Итак, я попаданец. Тот самый, про собратьев которого написано около полумиллиарда книг. Попал из обычного Санкт-Петербурга в мистическую Японию. Местный мир отличается от нашего наличием магии, оммёдо по-местному. Тут также стреляют, любят, предают и возвышенно признаются в ненависти.
