Глава 1
Смуглый бородатый мужчина с выбритой до блеска головой сидел в небольшом кабинете и пытался заниматься изучением отчетов и донесений. Однако пронзительный женский крик, то и дело раздающийся из подвала, постоянно мешал ему углубиться в это занятие. Когда нечеловеческий надсадный вопль прервал его раз уже в двадцатый, он не выдержал и стукнул своим пудовым кулаком по столешнице, едва не опрокинув полупустую чернильницу.
— Да сколько можно?! — Злобно процедил смуглокожий сквозь зубы, немного коверкая слова из-за южного акцента, характерного почти для всех выходцев из султаната. — Эй вы, за дверью! Позовите мне Тича!
Единственным знаком того, что команда бородача была услышана, стал громкий и частый топот, словно кто-то бросился в отчаянное бегство. И иной реакции на свои приказы хозяин кабинета не ожидал. Своих людей он привык держать в строгости. Пусть некоторым особенно преданным позволялось несколько больше, чем остальным, но общее правило оставалось неизменным.
— Что такое Зулхар?! — Не успели карманные песочные часы опустошить и трети своей колбы, как дверь кабинета распахнулась без стука. На пороге показался низкорослый плешивый мужчина, облаченный в кожаный мясницкий фартук. — Зачем ты меня дергаешь? Я работаю, вообще-то!
Бритоголовый в ответ на этот демарш лишь тяжко вздохнул и потер двумя пальцами сросшиеся на переносице брови. К сожалению, этот недомерок был как раз одним из тех привилегированных приближенных, кому вообще дозволялось открывать рот в присутствии Зулхара. И, как теперь показалось бородачу, он этим правом стал чрезмерно сильно злоупотреблять.
— Дверь закрой! — Пророкотал смуглокожий, бросая на подчиненного такой взгляд, что у коротышки тут же кровь отлила от лица. — Проходи и садись!
Когда ржавые скрипучие петли снова жалобно простонали, а кривой дощатый щит, по какому-то нелепому недоразумению названный дверью, отделил пространство кабинета от лишних ушей, выражение лица хозяина кабинета сменилось с нарочито гневного на безмерно усталое. Без свидетелей он мог позволить себе демонстрацию слабости. Тич не в счет, этот и не такое видывал…
— Куда задницу тулишь, чучело! — Снова вскинулся Зулхар, едва только завидел, что его заплечных дел мастер вознамерился присесть в дорогое обитое алой парчой кресло. — Если хоть пятнышко на нем появится, ты у меня сидеть вообще никогда больше не сможешь!
Коротышка после гневного окрика тут же кузнечиком перепрыгнул на стоящий рядом колченогий табурет, соседство которого со столь дорогим и изысканным предметом мебели казалось чуть ли не кощунственным. Однако поделать тут было нечего. Полулегальное положение в империи Исхорос не позволяло развернуться на полную.
— Что случилось? — Уже куда менее дерзко и не в пример более тактично поинтересовался Тич, видя, что главарь не спешит начинать разговор.
— А ты как думаешь?! — Ворчливо отозвался Зулхар. — Я пытаюсь работать, а эти проклятые вопли меня отвлекают!
— Кхм… Ну у каждого из нас своя работа, — философски отметил низкорослый. — Я ведь тоже не развлекался там в подвале.
— Разве? — Иронично вздернул брови смуглокожий. — Попробуй повторить это, глядя мне в глаза.
Как и следовало ожидать, Тич сразу же смутился и занервничал.
— Ты что, думаешь я в этом каменном мешке ради своего удовольствия торчу? Если бы я…
— Именно так я и думаю! — Перебил недомерка Зулхар. — Ты уже половину дня там терзаешь несчастную старуху! Весьма голосистую старуху, хочу заметить. Вот скажи, чего такого она может знать, что ты с таким усердием ей занялся?
— Кхе… Зулхар, ну ты же и сам понимаешь, что эта змеюка Силия о чем-то знает! Я просто еще не нащупал ее слабое место. Мне требуется еще немного времени, и эта трактирщица запоет, как утренняя пташка!
— Не мели ерунды, Тич! — Грубо возразил главарь, пытаясь привести куски пергамента на столе в подобие порядка. — Силия это и есть одно большое слабое место. У нее трясутся поджилки от одного только вида кнута. Исш’антала! Да я готов побиться об заклад, что она обделалась, едва увидела твои инструменты!
— Ну-у… почти так оно и было. Эта ведьма действительно обмочила подол, но только когда я «погладил» ее по ляжкам крюком.
— Тогда какого Иблиса я слушаю ее визги так долго?! — Рыкнул Зулхар опять, пристукивая кулаком по столешнице. — Ты уже давно должен был выпытать из Силии все, что ей известно!
— Я стараюсь, босс! — В голосе Тича появились плаксивые нотки, словно он собирался пожаловаться на несговорчивого клиента. — Но в ее рассказе явно не хватает кое-каких деталей!
— Выкладывай, о чем тебе поведала эта скользкая трактирщица? — Приказным тоном распорядился хозяин кабинета, и подчиненный поспешил исполнить повеление. Злить главаря, когда тот находился в столь дрянном расположении духа, было опасно. На пересказ всех деталей ушло совсем немного времени, и мясник уже начал опасаться, как бы бородач снова не разгневался, что за прошедшее время он сумел узнать так мало. Но Зулхар, вопреки ожиданиям, еще глубже погрузился в раздумья.
— Хм-м… значит, кто-то навестил Силию той злосчастной ночью, и используя мое имя напустил на нее страху? Поэтому она сорвалась с насиженного места, искать лучшей доли на границе с Северными Королевствами?
— Получается, что так, — покладисто кивнул мясник. — Именно поэтому мы столь долго не могли отыскать новую норку этой трусливой крысы.
— Знаешь, Тич, меня во всей этой истории кое-что смущает. — Бритоголовый откинулся в кресле и задумчиво заложил руки за голову. — Если к трактирщице вломился человек Хьего, то почему не прирезал ее тотчас же, едва она проговорилась, что связана со мной? Почему он соврал, что его послал я? Откуда он знал, что мои ребята исчезли, когда мы сами еще пребывали в неведении? Исш’антала! Да в этом рассказе неувязок больше, чем в бреднях пьяного матроса!
— Я о том же, Зулхар! — Охотно поддакнул мучитель. — Позволь мне еще немного поработать над старухой, и мы наверняка сумеем…
— Нет. — Коротко бросил бородач, и недоросток тут же осекся на полуслове. — Она уже рассказала тебе все. Уверен, она больше ничего не знает. Можешь забирать ее к себе, как можно дальше от меня.
При этих словах лицо коротышки расплылось в столь мерзкой садисткой улыбке, что хозяин кабинета не сдержался и откровенно поморщился. Эта черта характера больше всего раздражала в подчиненном, но и она же делала его наиболее полезным. Тич умел очень долго развлекаться с пленниками, оставляя их живыми и даже в какой-то степени целыми.
— А что с девчонкой? — Все с тем же животным оскалом поинтересовался мясник, уже предвкушая кровавое веселье. — Я пока еще ее не трогал.
— И не тронешь, — строго пресек его поползновения хозяин кабинета. — У меня на нее другие планы. Я собираюсь отдать ее до следующей зимы в бордель, чтоб тамошние обитательницы обучили всему, что нужно. Эти маленькие хитрости должны поднять ее цену многократно.
— Понимаю… — кисло отозвался Тич, который, судя по всему, и на юную пленницу уже успел построить определенные планы. — Деньги нам сейчас нужны, это верно…
— Даже не упоминай об этом, — грустно вздохнул Зулхар, невольно воскрешая в памяти расходы последнего безумного года. — Для войны требуется очень много золота, даже если она разворачивается не на полях сражений, а в вонючих трущобах Махи…
Смуглокожий с тоской посмотрел на бурдюк с ключевой водой и тоскливо подумал, что сейчас неплохо было бы промочить глотку терпким вином.
— Я волнуюсь, что кто-то водит нас за носы и сталкивает лбами, — поделился переживаниями главарь. — Некто с большой радостью наблюдает за тем, как мы с Хьего грызем друг другу глотки, периодически подливая масла в пламя нашей ненависти, не позволяя ему угаснуть. А началось все с этого проклятого сына кузнеца, на которого дала наводку Силия. Смекаешь, Тич, что я хочу от тебя?
— Видимо, ты хочешь, чтобы я нашел живых свидетелей произошедшего в ту ночь? — Предположил садист, неуловимо изменившись в лице. Теперь он больше не выглядел безумным мясником, алчущим чужой крови. Сейчас в его блеклых невыразительных глазах огонек тупого неуемного изуверства сменился на блеск недюжинного острого ума.
