Серебряный Плащ - Дэйв Дункан

Проведя несколько дней с матерью в Пичьярде, Изумруд отправилась в Греймерский Дворец, чтобы вернуться к своим обязанностям. Старому Вилфу, материнскому кучеру, город был незнаком, а потому он постоянно путался в лабиринте узких улочек. Так они заехали в грязную аллею, где лошадям едва хватало места, а сам кучер норовил удариться головой о выступавшие балконы, нависавшие над дорогой. Уличные мальчишки потешались над богачами, а лоточники пропускали экипаж, осыпая пассажиров проклятиями. Пассажирка отодвинула створку на крыше кареты.

— Что это за улица?

— Простите, мисс... Сестра, я имел в виду. Вы сей же миг покинете это место.

— Я не желаю его покидать! — огрызнулась она. Характер девушке достался от матери. — Я хочу, чтобы ты развернулся и проехал по улице снова. И я хочу знать её название.

Возражений не последовало. Изумруд отгрызла бы кучеру уши, посмей он заспорить. Увидев женщину, выпрыгнувшую из окна впереди, Вилф коснулся шляпы и спросил название переулка, на который его угораздило заехать.

— Кривой Проулок, — ухмыльнулась та в ответ на его затруднительное положение.

Несколько раз свернув направо, кучер, в конце концов, сумел проложить путь вдоль Кривого Проулка. На этот раз оскорбления звучали громче, а несколько сорванцов даже кинули в Вилфа и его в высшей мере опрятный костюм нечто хлюпающее и грязное. Кучер щелкнул на них кнутом, но толку оказалось мало.

Еще один приказ из экипажа

— На Площадь Ранульфа.

Кучер вздохнул.

— Да, мисс... эээ... сестра.

Почему она не могла собраться с мыслями?

Проблем с поиском площади не возникло. Это была одна из самых престижных частей Грандона, расположившаяся рядом с Греймерским Дворцом. Кучеру нравилось ехать по широким улицам, под высокими деревьями, любуясь прекрасными зданиями. Но удовольствие его было не долгим.

— Здесь поверни направо! — раздался голос из-за его спины. — И снова... Медленнее... Останови тут.

— Но Сестра!

Улица выглядела такой же неприглядной, как Кривой Проулок. Окна были закрыты, ставни заперты, железные двери — усеяны шипами. Немногие шатавшиеся здесь личности выглядели так, словно только что сбежали из тюрьмы или из гроба.

— Это плохое место, мисс!

Его протесты были оставлены без внимания. Прежде, чем он смог спешиться, чтобы подойти к ней, Изумруд распахнула дверь. Подняв юбки, она спрыгнула вниз. Её белая одежда в это месте выглядела абсурдно неуместной. Забравшись назад, она вытащила свою конусообразную шляпку, которая была слишком высокой, чтобы носить её в экипаже, а затем умело водрузила её на голову.

— Подожди меня на Площади Ранульфа, — приказала она кучеру, хлопая дверью. — Эм... как только убедишься, что я смогла войти.

Почему она вообще хочет туда попасть? Духи знают, что может произойти за этим зловещим фасадом! Но Вильф сделал именно так, как его просили. Он проследил за тем, как молодая женщина взбежала вверх по ступенькам и остановилась, ожидая, пока энергичный стук молотка найдет отклик. Открывший дверь не мог быть слугой. При нем был меч, а он обычно являлся признаком джентльмена. Но не в этом месте. Было очевидно, что он узнал Изумруд. Поклонившись, он отошел в сторону, чтобы позволить ей скрыться во тьме помещения.

Что бы на это сказала её мать? Вздохнув, Вилф щелкнул кнутом над упряжкой и поехал прочь. Он заметил цифру 10, написанную над дверью, и узнал имя дороги, которая, оказывается, звалась Янтарной Улицей. Но все это ничего ему не говорило.

Это не говорило ровным счетом ничего большинству людей.

Большинство людей даже не поняли бы, что эти ветхие сараи подпирают прекрасные особняки Площади Ранульфа. Например, дом номер 10 по Янтарной Улице находился ровнехонько за домом номер 17 по Площади Ранульфа. Того самого, в котором находились правительственные учреждения. Медные пластинки, перечислявшие всех этих бюрократов, содержали одну, гласившую "Королевский Суд Магов". Именно в 17 дом люди приходили, чтобы подать жалобу на незаконную магию — продавцов проклятий, любителей зелий и прочих негодяев. Там посетители общались с лакеями, чьи стеклянные, похожие на рыбьи, взгляды говорили о том, что перед вами инквизитор с волшебной способностью обнаруживать ложь.

А потом документы будут открыты, показания взяты, отчеты написаны. В конце концов, если дело окажется не бессмысленным, будет выдан орден и сами комиссионеры совершат налет на элементарий. Именно тогда начнется самое захватывающее. Элементарий могли охранять псы размером с пони, ковры, взрывавшиеся под ногами или иные ужасы. Все посланцы были рыцарями Древнего и Верного Ордена Королевских Клинков, бывшими членами Королевской Гвардии и, следовательно, исключительными фехтовальщиками.

За свою головокружительно быструю карьеру во дворце Изумруд уже научилась избегать бюрократии любой ценой. Она знала о доме 10 на Янтарной Улице, потому что слышала, как говорят о нем гвардейцы. Они называли это место Змеиной Ямой. И что бы не напели латунные плиты Площади Ранульфа — настоящий штаб Старых Клинков был именно здесь.

Впустивший её сказал:

— Сестра Изумруд, что за замечательный сюрприз.

Словно именно это и имел в виду.

Она сделала реверанс.

— Мое почтение, сир Чефни, — этот был заместителем Змея и частично отвечал за её головокружительные приключения в Квагмарше, от которых волосы могли встать дыбом. Несмотря на это, Чефни ей нравился. Он был неизменно вежливым и дружелюбным.

— Что привело тебя в нашу скромную обитель, Сестра? — "скромная" была чистейшей лестью. Прихожая воняла плесенью и пылью, полы потерлись и потрескались, большая часть панелей отошла от стен, однако некогда это был богатый дом. Где-то наверху слышалось шарканье ног и звон металла. Это фехтовальщики продолжали оттачивать свои навыки.

— Кто-то творит заклинание улицы за три отсюда. Я обнаружила это, когда мой кучер ехал по Кривому Проулку.

Любой другой человек, кроме, возможно, Верховной Матери, спросил бы:

— Вы уверены?

И тогда Изумруд могла бы только огрызнуться.

Чефни не спросил, уверена ли она. Он не дал ей бланк для заполнения, не стал вызывать инквизитора для допроса или нотариуса для засвидетельствования показаний. Он даже не спросил, что она делала в Кривом Проулке. Он просто сказал:

— Прошу, Сестра, — очень резко. Когда она шагнула в проем, он крикнул. — Прячем кости, ребята. Есть работенка.

Почти все пространство длинной комнаты занимал большой стол. Вокруг него стояло полдюжины мужчин, но в кости они не играли. Они рылись в