Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 1 - Григорий Володин

Когда это началось?

Сложно сказать.

Помню, как объявили военное положение и меня мобилизовали. Может как раз тогда? Или чуть позже, когда я взял в руки автомат и выпустил первую очередь по позициям противника? Или когда я тащил подстреленного мной же врага в наш полевой госпиталь, а затем неожиданно получил за ценного пленника дополнительный паек, новые берцы со склада и рулон туалетной бумаги?

Или когда наши правители вдавили пальцами красные кнопки?

Нет, позже.

Весь мир уже покрылся радиационной пылью, а выжившие люди постепенно превращались в…не совсем людей. Наступила ядерная зима. Мы мерзли, голодали, ютились в развалинах прежней цивилизации и постепенно мутировали, теряя человечность. Наш поселок спасался от ужасов апокалиптической пустоши только благодаря мне.

Нет, не подумайте — я не Рэмбо, хоть и хлебнул войны. Я не специалист по выживанию. Я не мог уложить боковым ударом кровожадного мутанта под два метра ростом.

Но я мог на расстоянии чувствовать этого мутанта. А также опасных мародеров, мелкую живность для пропитания, других людей, попавших в беду, да вообще всех. Да, я стал сенсором другой жизни. Это был мой подарок от радиации. В комплекте с перепончатыми пальцами на левой ноге.

Целыми днями мой мозг работал на полную катушку, я почти не спал. Мир превратился в ад, и жизни десятки людей зависели от моей бдительности. Были за это и плюшки, немного, но были. Дополнительный шмат крысиного мяса, теплая конура, внимание девушек в свободное от выживания время, которого было размером с кал комара.

Потом была молодая девчонка.

В своей конуре я ощутил ее панический страх и, кликнув людей, бросился на подмогу. Забившуюся под развалины девушку лет восемнадцати пытался выскрести огромный мутант, помесь медведя и Мистера Крабса. Две когтистые лапы и сверху еще две здоровые крабьи клешни. Опасная тварь.

Поймите, мы не герои. Я не герой. Но это была НАША девчонка. Она варила нам тараканью похлебку, зашивала нам дырки в одежде, а иногда по ночам грелась в моей конуре. Я до сих пор помню запах ее дрожащего под одеялом тела.

В общем, мы дали бой монстру. Тяжелый бой. Стреляли последними патронами, потом кололи самодельными копьями, потом, когда он их пообстригал клешнями, в ход пошли ножи с топорами, а потом…

А потом были острые когти. И клешни.

Меня разрезало почти пополам, словно ножницами. Рядом падали разорванные тела. Тут же рухнула и туша зверя. Огромная масса билась в яростных конвульсиях. Со всех сторон кричали умирающие товарищи, а я, стиснув зубы, бил в глотку монстра обломком копья. Перебарывал его последние громоподобные вздохи. Старался хоть на секунду, но пережить тварь.

Помню, как мутант наконец затих. А потом настала и моя очередь. Но напоследок я смог повернуться к зареванной девчонке и залихватски подмигнуть ей. Должно быть, это не сильно ее подбодрило.

* * *

— Доктор, он открыл глаза!

— Слава богу, а то я уже боялась, что он впал в кому! Что было бы странно — ЧМТ всё же легкой степени. Ну-ка.

Вспышка света ошпаривает сначала в один глаз, потом другой. Я поочередно жмурю веки, и, видимо, это радует невидимую женщину, потому что голос у нее очень довольный:

— Реакция на свет есть. Жить будет.

Чуть выждав, я медленно поворачиваю голову. В поле зрения постепенно сформировывается нависающее лицо женщины. Красивое, без морщинок. А главное — чистое. И без язв радиации.

Женщина в белом халате, явно доктор. За ней стоит девушка моложе раза в два, но вовсе не симпатичнее.

— Как себя чувствуешь, парень? — спрашивает доктор. — Давай-ка, сядь, вытяни руку вперед, а потом медленно коснись указательным пальцем кончика носа.

Как только сажусь — сразу офигеваю. Доктор все еще нависает надо мной, точно великанша. И дурнушка-медсестра тоже огромная. Особенно ее выпуклости спереди…хм… словно облака! Какие большие здесь женщины! Потом опускаю глаза и уже офигеваю от своих рук и ног. Спички какие-то. Вот я дрыщ!

Но почему? А потом до меня доходит.

Ох е…

Я теперь даже не подросток — тело мелкое и худое. Ребенок! Лет десять-двенадцать, не больше. Свезло, вашу мать.

— Мальчик, всё хорошо? — хмурится доктор. — Ты слышал, что я попросила сделать?

— Да…тётя, — закрываю глаза и касаюсь пальцем носа.

— Вроде бы он в порядке, — критически осматривает меня она. — Мать всё еще в коридоре? Позови, Дусь, пускай забирает.

Медсестра покидает кабинет и сразу возвращается, за ней входит женщина с приятными формами. Она тут же бросается меня обнимать и гладить по голове.

— Господи, Даня, я так испугалась! Будь в следующий раз осторожнее! Пожалуйста, всегда смотри под ноги! Не поскальзывайся!

От женщины исходит приятный цветочный аромат, мне доставляет несказанное удовольствие его вдыхать. Да и вообще здесь всё так стерильно, чисто, нет вони вымершего города, нет запаха страха загнанной жертвы, которая без понятия, переживет ли этот день.

— Ирина Юрьевна Вещая, да? — доктор смотрит анкету. — Обошлось легким сотрясением мозга, но за вашим мальчиком надо еще понаблюдать. Я выпишу небольшие дозы мочегонного лекарства и противовоспалительный препарат, чтобы снять отек. Пусть также попьет витамины группы В.

— Да, мы обязательно попьем, — кивает моя… мама, продолжая меня гладить.

Доктор садится в кресло и перекидывает ногу на ногу. Юбка под расстегнутым халатом чуть задирается. Пока взрослые разговаривают, я оценивающе оглядываю стройные ножки в капроновых колготках. Никакого возбуждения. Для таких реакций мое тело еще слишком мало. В душе нарастает чисто эстетический восторг. Чудесное зрелище! Как же я соскучился по чистым женским ножкам, без гнойных нарывов и лучевых ожогов. В постъядерном мире, знаете ли, это большая редкость.

Мое внимание ниже пояса не утаивается от обеих женщин.

— Даня! — осуждающе шепчет мама.

— Сколько вашему сыночку лет, говорите? — улыбается доктор, заглядывая в анкету.

— Десять, — засмущавшись, тихо отвечает мать.

— А взгляд как у двадцатилетнего дембеля.

* * *

Покинув больницу, мы с…мамой, пускай буду называть ее так, идем на остановку. Женщина крепко держит меня за руку, будто я в любой момент могу навернуться и упасть. Хотя, чувствую я себя в этом маленьком слабом теле, правда, не очень уверенно. Да еще и головой верчу, изучая местность. Жуть как интересно, куда занесло меня после смерти.

Гудки автомобилей, запахи выпечки из пекарен, яркая реклама на билбордах — всё привлекало, везде хотелось сунуть