Тень наставника - Даниил Ульмейкин

Волослав, как всегда, в раздумьях бродил по городу. Он любил так делать. Оправдывал он это тем, что на морозе ему лучше думается. А подумать было о чём. О страхе земли, о появлении богатыря и как ходят слухи не одного, о сходстве пропавшего пять лет назад отца Кирилла с его давно умершим учеником. Всё это не давало воину нормально спать. Бывали дни, когда он без предупреждения уходил рано утром и приходил только вечером.

***

На огромной опушке в глуби заснеженного леса шли две фигуры. Первый был одет в удобную спортивную куртку, которую недавно подарил ему Волослав. После открытия правды о родстве Тихон больше не брезговал принимать подарки от старшего брата. В руке он нёс меч в ножнах. Вторым шёл высокий и плечистый парень. Из-под шапки у него торчали светлые волосы. На вид они были одного возраста. Гердон был одет в чёрную кожаную куртку, больше напоминающую короткое полупальто с высоким воротником. Она была не длинная – чуть выше колена. Островитянин надел то, что, по его мнению, не жаль испортить. Эта куртка, как и несколько других понравившихся ему вещей он позаимствовал у убитого осенью колдуна. Мародёрством он это не признавал, скорей трофеем. «А чего добру пропадать?» – сказал он как-то Марго. Ведьма тоже отнеслась к этому даже лояльно. А вот Платон, когда узнал откуда эти вещи устроил скандал. В ходе ожесточённого словесного конфликта с домовым (и не только словесного) из этих вещей уцелела только эта куртка. Она оказалась огнеупорной, не тонущей в воде, не режущейся на лоскутки, и наконец, магически устойчивой.

– Ну и панцирь, – растерянно вздохнул разъярённый домовой.

Самое интересное, что ни Волослав, ни Даал не смогли определить из чего сделана эта куртка. И носить её не советовали. «Если кожаное полупальто заговорено, это может плохо закончиться» – сказал Волослав. А домовой при каждом удобном случае высказывал своё нервное красноречивое «Фи».

– Пришли, – наконец сказал Тихон, выдыхая пар изо рта как паровоз во время гудка.

Они вышли из леса на большую не заросшую поляну. Всё до самого горизонта было усеяно снегом.

– Деревья не заденет? – насторожился Гердон.

– Не, не должно, я легонечко.

– Разве нам надо легонечко?

– Мне природу жалко, – деловым тоном заявил Тихон.

Богатырь стащил с меча ножны. Как оказалось, одной рукой управляться ему стало тяжеловато. Тихону сразу же бросилась в глаза зазубрина. Когда он видел этот меч в последний раз, никакой зазубрины не было. Волослав упоминал, что после встречи с Ягой, всё что осталось от богатыря Фёдора это разорванная кольчуга, да меч. Богатырь Фёдор был наставником когда-то юного Тихона. Хотя, технически Тихон и сейчас был очень молод. Ведь в плену его время было искажено, практически остановлено.

Фёдор научил Тихона сражаться, пользоваться богатырской силой, беречь оружие и ухаживать за ним. Эта зазубрина свела бы Фёдора с ума, будь он жив. Видно, бой со старой ведьмой сложился крайне неудачно. Тихон закрыл глаза, чтобы вдохнуть морозный воздух. Перед глазами возник образ перекошенной старухи.

Вскрикнув от нахлынувшего гнева, богатырь сжал рукоять меча и взмахнул, что было силы. Взмахнул не глядя. Только в середине взмаха он вспомнил, что мог задеть Гердона. С ужасом он наблюдал как от разницы температур пространство будто исказилось. На самом деле это была реакция кислорода. Мощнейшая из когда-либо созданных богатырём ударная волна пронеслась по опушке и задела приличную часть леса. Часть снега мгновенно растаяла, часть взмыла в воздух капельками воды и густого пара. Видимость из-за поднявшихся осадков была минимальная.

– Герд? – неуверенно позвал Тихон, а потом заорал: – Гердооооон!!!

– Вот это удар! – восторженно воскликнул витязь где-то позади.

Тихон с облегчением обернулся.

– Удар как удар, – угрюмо проворчал Тихон.

– Ааа? Что? Оглушило, я не слышу, – крикнул витязь. После чего добавил: – Можно я попробую?

Тихон протянул ему меч. Витязь взялся за рукоять. Как только Тихон отпустил меч Герд ощутил тяжесть богатырского меча.

– Это только вначале, – пояснил Тихон, – примени силу и тяжесть исчезнет.

– Ты так легко им машешь. Сколько ты весишь? – удивлённо спросил островитянин.

– Вес для богатыря не главное, богатырская сила всё компенсирует.

Гердон, будучи витязем уже несколько лет мгновенно понял о чём говорит Тихон. Он доверился свету и ощутил, что меч совсем не тяжёл.

– И что, я должен просто сильно взмахнуть? – с недоверием спросил потомок Гвидона. Островитянин привык, что применяя щит, он наполняет его положительной энергией. Он думал, что древние мечи действуют аналогично.

– Да, наполни тело богатырской силой и... – крикнул Тихон.

Не успел богатырь договорить, терпение витязя вежливо помахало ручкой из далека. Что было силы Гердон взмахнул мечом. Что произошло никто из них не понял.

Первым очнулся Тихон. Он с трудом встал. Себя он не помнил. В ушах звенело. Дезориентация прекратилась, стоило ему увидеть тело витязя.

– Ааа...Ге...Гееер…, – промычал богатырь, бросившись к Гердону.

Витязь лежал на спине и не подавал признаков жизни. Лицо было обожжено. Сквозь напухающий волдырь сочилась кровь. Из правого уха тянулся кровоподтёк.

– Пульс, – подсказал голос где-то вдалеке.

Этот голос Тихон принял за голос в голове. Он прислонил свой палец к сонной артерии витязя. Пульс прощупывался хорошо, что говорило о том, что умирать островитянин не собирается. Тихон выдохнул. Он попытался привести Гердона в чувства, однако голос его отговорил:

– Он оглушён. Не тронь его.

Тихон удивлённо обернулся и увидел, что над ними стоит Волослав.

– Жить будет, – успокоил богатыря старший брат.

– Что случилось? Как ты сюда попал? – спросил Тихон.

– Такой грохот сложно не услышать.

– Что произошло?

– Он не вложился в удар, – пояснил Волослав, рассматривая таявший от удара снег. – Волна ударила на триста шестьдесят градусов. В другой раз умней будет.

«И как только ноги не оторвало?» – подумал Волослав ещё раз бросив взгляд на оглушённого Гердона. Такое поведение ударной волны Волослав видел впервые. Он невольно вспомнил, как Кирилл ещё при сносе старого поместья удивлялся, что удар получается направленным. Воин усмехнулся. «А ведь подросток об этом размышлял» – подумал он. Волослав склонился над Гердоном и пробубнил себе под нос:

– Занятная вещица.