Кира Стрельникова - Алмазная радуга. Рубиновый рассвет

Уютную небольшую детскую освещал только ночник — большой кристалл изумруда со светящимся внутри шариком и искусно вырезанными контурами зверей. Кристалл медленно крутился, и по стенам так же медленно двигались тени, настраивая на умиротворенный и сонный лад маленьких обитателей детской. Девочка лет четырех со светлыми льняными локонами и мальчик помладше, с темными кудряшками, смотрели на мать одинаковыми внимательными глазенками необычного цвета — вокруг зрачка радужка переливалась всеми цветами, от темно-синего до серебристо-белого. В остальном малыши выглядели, как обычные дети их возраста.

— Мам, а сказка будет? — звонким голоском спросила девочка, нетерпеливо ерзая в кроватке и сжимая в руках большую игрушку — пушистого дракончика василькового цвета.

— Пло лыцарей! — восторженно отозвался мальчик, блеснув глазами.

— Нет, про принцесс! — Девочка капризно поджала губки и вздернула подбородок.

— Ску-у-у-учно, — скривился мальчик и потянулся к дракону сестры.

— И ничего не скучно! — Девочка на всякий случай отодвинулась подальше — братик, несмотря на то что младше, уже довольно уверенно управлялся с магией, и кто знает, что мог придумать в стремлении добраться до дракона.

Хотя у самого вон полный шкаф игрушек, в том числе и таких дракончиков. Пухленькая миниатюрная молодая женщина с роскошной копной светлых волос мягко рассмеялась, с любовью глядя на детей.

— Не ссорьтесь, милые, — приятным, грудным голосом сказала она, наклонившись и придержав сына. — Будет вам и про принцесс, и про рыцарей. — На полных губах появилась мечтательная улыбка, взгляд женщины заволокла дымка воспоминаний. — Про любовь конечно же. — Тут девочка радостно подпрыгнула на кровати. — И про приключения. — А при этих словах заулыбался мальчик. — Я расскажу вам истории тех, с кем училась все годы в Королевском пансионе, и первая будет искристая, как снег, прохладная, как горный ручей, и сияющая, как алмаз…

Речь молодой матери лилась плавно и неторопливо, а мысли витали далеко-далеко, в тех временах, когда она была другой, и те, с кем училась в пансионе, тоже еще не подозревали, что им уготовила коварная судьба. Они были молоды, и у каждой имелась мечта, которую обязательно хотелось осуществить…

Около восьми лет назад, столица Димарии Таниор, резиденция главы клана Алмазов

Досточтимый герцог Эланд де Ливера был крайне расстроен и недоволен поведением шестнадцатилетней дочери Норрэны. Любимая первая супруга оставила его, давая жизнь Нори, и его светлости пришлось воспитывать девочку одному, что являлось трудной задачей. Конечно, он любил дочь, как же иначе, хотя у него и младший сын имелся от второй супруги. Но почему Норрэна не хочет понять, что он действует только во благо ей? Всего неделя как прошел торжественный выпуск из Королевского пансиона для благородных девиц в парадном зале дворца, и Эланд не думал, что уже возникнут сложности, он надеялся, учеба сгладит характер Норрэны. Лорд Алмаз ошибался…

— Папа, я не пойду замуж за маркиза, он мне не нравится! — От избытка эмоций обычно сдержанная молодая герцогиня топнула ногой и сжала руки в кулаки. — Я вообще замуж не хочу, мне всего шестнадцать, я неделю назад пансион закончила! Мне не нужен сейчас муж, не нужны дети, я магии учиться хочу дальше, папа!

Тонкие смоляные брови девушки сошлись на переносице, серебристые, с вертикальным зрачком глаза грозно сверкнули. Эланд беззвучно ахнул, слушая дочь. О нет, только не это, неужели ей не привили нужный образ мыслей в пансионе? Чему тогда вообще там учили?

— Ты где успела нахвататься таких мыслей, дочь?! — Он тоже не выдержал и повысил голос, нахмурившись. — В пансионе?! И куда дальше-то, в Школу Рэкко не пущу! — заявил герцог де Ливера, скрестив руки на груди. — Нечего тебе там делать…

— Да хоть бы и в пансионе! — с досадой перебила его Норрэна. — Оставь эту мысль, папа, к алтарю тебе придется тащить меня связанной и с кляпом во рту! — категорично ответила девушка, вздернув подбородок. — А в школу я и так пойду и тебя не буду спрашивать! — запальчиво добавила она и поняла, что, кажется, перегнула палку.

Но отступать от задуманного Норрэна не собиралась. Герцог фыркнул и стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнул письменный прибор из цельной друзы горного хрусталя. Нори и бровью не повела, никак не отреагировав на батюшкин гнев.

— Вы подчинитесь, миледи, и точка! — побагровев, почти прорычал глава клана, его глаза полыхнули серебристым пламенем. — Я не намерен больше слушать ваши возмутительные речи! Извольте вернуться в свои покои, с этого дня вы под домашним арестом! — Нори вздрогнула, ее зрачки расширились, а на лице отразилось недоумение пополам с недоверием. — И ни слова больше! Я ваш отец, и я лучше знаю, что для вас хорошо!

Юная герцогиня задохнулась от возмущения, несколько раз открыла и закрыла рот, а потом, издав невнятный возглас, резко повернулась так, что ворох шелковых юбок закрутился вокруг ног маленьким водоворотом, и вылетела из кабинета. Эланд вскочил, почти бегом выбежал из-за стола и рявкнул вслед дочери:

— Норрэна, стой!

Строптивица и не подумала подчиниться. Подхватив юбки, она вихрем пронеслась по коридору, свернула в крыло, где располагались ее покои, и захлопнула дверь перед самым носом отца. Тот снова фыркнул, приложил ладонь к замку, и внутри что-то щелкнуло.

— Вот так, — удовлетворенно кивнул герцог Алмаз и скупо усмехнулся. — Потом спасибо мне скажешь. — Он вздохнул, покачал головой, услышав с той стороны еще один возмущенный вопль дочери — она почувствовала магию, с которой не сможет справиться, — и отправился к себе.

Предстояло продумать детали брачного контракта, как-никак его Норрэна — богатая наследница. А девочка посидит до завтра, подумает, успокоится и примет решение отца. Не нравится ей маркиз, зато ему Нори очень даже понравилась, и его дракону тоже — встреча на выпускном балу произвела на молодого человека впечатление. Семья у него хорошая, род Бериллов уважаемый и древний, Алмазы с ними в тесном родстве, поскольку браки между семьями заключались часто. У Нори будет время получше познакомиться с женихом и принять его, и ее драконице тоже, пока они еще обе совсем молодые и свобода не ударила им в голову. Если протянуть с браком, к двадцати пяти годам обычно девушку под венец уже не загнать, если она и ее зверь против. После нескольких печальных случаев, когда после церемонии молодая жена, обернувшись, избавлялась от неугодного мужа, король официально издал указ, что до двадцати лет судьбой дочерей распоряжается семья, с двадцати до двадцати пяти решение о замужестве принимается совместно с девушкой, учитывается ее желание. А вот после двадцати пяти, если семья ухитрилась не подсуетиться о судьбе дочери, молодая леди вольна поступать так, как считала нужным. Да уж, так природой заложено, драконицы больше держатся за свою свободу, чем драконы…