Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или форменное безобразие

Ознакомительная версия.

Тренировка вот-вот начнется.

Мы должны спешить и в то же время обязаны отменно отыграть свои роли до конца. Поэтому вот уже десять минут подряд мы изображаем страсть на атласных простынях, будучи не совсем раздеты и частично вооружены. Так как Гер на прошлых занятиях потянул спину, сегодня ведущей была я. Однако, сидя на нем верхом и раскачиваясь в такт диктуемым прикосновениям, я все больше убеждалась в том, что командует здесь он.

— Прогнись, — прошептал метаморф, уверенно придерживая меня за бедра и направляя.

— Куда прогнуться? — Я прикусила губу от ноющей боли в собственных икрах. Казалось бы, простые скачущие движения, а сколько сил забирают.

— Назад, — сдавленный стон. И Дао-дво лицом уткнулся в мою скрытую корсетом грудь, чтобы тихо прохрипеть: — Будь проклята моя спина…

— Терпи, еще чуть-чуть осталось.

Прогнулась со вздохом — у самой невыносимо ныли плечо и шея, но это мелочи. У меня хотя бы не разодрана нога.

Взглядом скользнула по зеркалу справа, в очередной раз убеждаясь, что даже наш одетый вид не портит впечатления. Гер, крепко сжимающий меня, и я, сладострастно выгнувшаяся в его руках, выглядели как настоящие любовники, стонали, как они, и дышали, наверное, так же — поверхностно и тяжело. «Влюблены, безумно влюблены и думать забыли о тренировке», — читалось в каждом движении, и я уже представила, что донесут о нас соглядатаи и с каким лицом их выслушает советник короля.

Медленно склонилась над протяжно простонавшим многоликим, пальчиками зарылась в его волосы и мягко оторвала от своей груди.

— Ты как?

Он не ответил. Бледный даже в свете красных свечей, мокрый, глаза закрыты, губы сжаты, а нос заострился.

— Герберт, не пугай меня своим молчанием!

— Я… бедро недолечил, — сквозь стиснутые зубы признался метаморф.

Швы расходятся, поняла я и, сдвинувшись выше, прошептала:

— Держись, мы почти всех соглядатаев отвлекли от слежки.

— Скорее бы… — Рыжий отпустил меня, упал на подушки и затих.

— Гер? — тревожно позвала я и склонилась над сообщником в обмане. — Гер, ты решил местами поменяться, или тебе совсем плохо?

— Предоставляю тебе полную свободу… — Меня похлопали по коленке и, чуть хрипя, проинструктировали: — Покачайся еще немного и заканчивай. Скоро тренировка.

Я представление закончила.

Я так его закончила, что свечи погасли, мой «любовник» взвыл раненым зверем — нечаянно села на его рану, а комнату огласило мое счастливое: «О да!» Свечи погасли, соглядатаи с воплями разлетелись проверять вверенных им подопечных. А я споро помогла рыжему подняться, сама, без просьб, залечила его бедро и даже рубашку на нем застегнула. Вручила сумку с оружием, спросила:

— Пошли?

Кивнул и не двигается с места, внимательно смотрит на меня, словно бы видит в первый раз. Недоумевает.

— Гер, — погладила его по сжатой в кулак руке, — тебе все еще плохо?

— Нет.

— Отложим тренировку? — Отрицательно покачал головой и сглотнул. — Тогда что? — спросила с тревогой.

— Намин, знаешь… — произнес он тихо, — познакомься мы при других обстоятельствах, я бы не шутил над тобой и твоими страхами, в воду не кидал, не оставлял бы одну…

Многоликий перечислил немногие из своих проделок, но я постаралась остальные не вспоминать. Улыбнулась и так же честно призналась:

— А я бы лечила тебя более щадящими способами, не вызывая боли и слез.

— Что ты сказала?! — прохрипел он.

— Я сказала, что мы квиты.

В повисшей тишине мы несколько мгновений напряженно смотрели друг на друга, прежде чем Гер многообещающим и взрослым тоном произнес: «Обсудим позже». И повел меня к тайному проходу в стене. Следуя за ним, мысленно согласилась, встреться мы при иных обстоятельствах, все было бы не так и, возможно, скучно.

 Светлое майское утро в долине Дельи было по-весеннему свежим и невероятно солнечным для Приграничья. В крепости прошла смена караула, ворота открылись, и почти сразу же на улицах города послышались первые призывы торговцев к покупателям. Они спешили донести благую весть о свежих поставках кофе, корицы и хлопковых тканей, что так ценились в людском Приграничье.

Прислушиваясь к их голосам, Тагаш Уо раскладывал вещи молодого господина по полкам гардеробной и тихо насвистывал родные сердцу напевы. Загородный дом рода Дао-дво все еще был тих и безмолвен, едва прибывшее семейство не спешило вставать из постелей, и слуги, словно призраки, беззвучно передвигались по коридорам, исполняя свои обязанности. Вокруг царил мир и покой, ровно до тех пор, пока в гардеробную комнату не влетел всклокоченный рыжий метаморф.

Найдя взглядом своего наставника, он воскликнул:

— Даррея женят!

— Ч-что…?

— Я тоже в восторге от сообщения, поэтому ухожу. Перед отцом прикроешь?! — И, не дожидаясь ответа, он выхватил из рук Уо рубашку, белье с полки и брюки с вешалки, прошептал: «Спасибо!» И быстро сбросил с себя грязные лохмотья, что некогда представляли собой дорогой костюм для верховых прогулок.

— Но позвольте, Герберт! — Седовласый воин подобрал и частично поймал обрывки одежд и суровым тоном напомнил: — Вам не стоит покидать дом. Менее чем через два часа состоится общесемейный сбор за завтраком. — И вкрадчиво: — Гер, вы должны присутствовать.

— Поэтому я и прошу, чтобы ты прикрыл меня! — сверкнул глазами многоликий.

— Вы не придете?

— Тагаш Уо, повторюсь — Даррея женят! Я обязан посмотреть на нее.

Молодой искатель нового и невероятного споро застегнул рубашку, потянулся к брюкам. В свои двадцать два года он уже превосходил в росте отца и дядю, догнал в скорости перевоплощения кузенов, но все еще оставался мальчишкой и любителем приключений. Отчего дома он по большей части отсутствовал, а в оставшееся время его лицо освещали предвкушающий взгляд и проказливая улыбка, точь-в-точь как сейчас.

— Я быстро.

— И все же останьтесь, — не унимался наставник.

— Не могу, это слишком большое искушение! — Карие глаза метаморфа сияли, как звезды в ясную ночь. — Ты только представь, она человечка из бедной семьи. Ни денег, ни магии, ни примеси в крови. Чуть старше семнадцати, средняя дочь деревенского старосты, и все ее приданое, — он сделал паузу и с веселым недоумением усмехнулся, — баран!

— Может быть, варан, — предположил Уо, качая головой.

Варанов в Треде почитают за священных животных, в этом случае девица хоть немного соблюдет традиции многоликого народа. А впрочем, она в любом случае оставалась бы одной из самых непрезентабельных невест, какую можно было бы предложить даже безродному метаморфу.

Ознакомительная версия.