Михаил Ахманов
Другая половина мира
Предисловие автора
Мне кажется, что всякий большой роман нуждается в предисловии — хотя бы для того, чтобы читатели не питали беспочвенных надежд или, наоборот, не обошли книгу своим вниманием. Тем более предисловие необходимо, когда речь идет о цикле из четырех романов, действие которых разворачивается на протяжении половины тысячелетия. Книги же, как известно, дороги, и потому стоит потратить на это предисловие десять минут, дабы не оказаться кораблем, приплывшим не в ту гавань.
Весь цикл я назвал «Хрониками Дженнака», и речь в нем, следовательно, пойдет о Дженнаке, одиссарском принце и долгожителе, родившемся в 1512 году от Пришествия Оримби Мооль и умершем в наши времена. Слово «наши» в данном случае условно, но я совместил отсчет времени в мире Дженнака с привычным земным, так что первый год Пришествия Оримби Мооль совпадает с первым годом новой эры, т. е. с рождением Христа. В романе «Другая половина мира», который является началом «Хроник», Дженнаку двадцать лет; в романе «Пятая Скрижаль» ему будет лет пятьдесят или шестьдесят, а в «Дженнаке Неуязвимом» — два или три столетия. Что касается последнего романа тетралогии, то названия для него я пока не придумал, а потому не будем предвосхищать события.
Прежде всего отмечу, что мир, описанный в «Хрониках Дженнака», — это Земля, но немного измененная; чуть иные очертания материков, немного иная география и климат, похожие, но в чем-то отличающиеся животные и люди, иные обычаи и нравы, иная культурная среда. Наибольшие изменения касаются истории, ибо «Хроники» базируются на исторической инверсии: я предполагаю, что некогда Америка (Эйпонна, или Срединные Земли) обогнала в своем развитии Евразийский континент, в результате чего аборигены Эйпонны в эпоху своего Средневековья открывают, колонизируют и цивилизуют материки Восточного полушария — или Старый Свет, как мы привыкли называть эту часть мира. Однако подчеркну, что Эйпонна все-таки не Америка и ее обитателей нельзя считать индейцами в прямом смысле этого слова; иное историческое развитие породило иную культуру и иные народы, отчасти подобные майя, ацтекам, инкам Перу, семинолам, карибам, охотничьим племенам прерий и лесов, но в чем-то отличающиеся от них. Равным образом нельзя полностью идентифицировать Восточные Земли (или Риканну) с Европой, Азией и Африкой, хотя аналогии между миром Дженнака и Землей достаточно ясны и прозрачны; более того, при описании этого мира я пользовался многими земными названиями и терминами.
В общем же и целом, география Верхней и Нижней Эйпонны совпадает с географией Северной и Южной Америк. Оба материка сильно вытянуты в меридиональном направлении, поэтому эйпоннцы называют свои земли Осью Мира; на каждом континенте есть огромные реки, аналог Миссисипи и Амазонки; вдоль всего западного побережья тянутся горы (аналог Скалистых гор и Анд). Имеются, однако, и отличия. Во-первых, весь север Верхней Эйпонны, включая аналоги Гренландии, Баффиновой Земли и Аляски, покрыт цельным ледниковым щитом, простирающимся к северу, в океан. Обитателям Эйпонны неизвестно, где под льдами находится суша, а где — земля; места эти необитаемы и совершенно недоступны. Во-вторых, Великие Американские Озера в мире Дженнака являются единым пресноводным морем, соединенным широкими реками-проливами как с Бескрайними Водами (Атлантическим океаном), так и с Туманным морем (Гудзоновым заливом); таким образом, аналог полуострова Лабрадор является островом (Кагри, остров Туманных Скал). В-третьих, перешеек, соединяющий Верхнюю и Нижнюю Эйпонну, более широк, и в нем имеется естестественный пролив, Теель-Кусам, способный в будущем сыграть роль Панамского канала. В описываемое время он недоступен для морских судов, так как изобилует скалами, водоворотами и прочими опасностями. Пересечь его можно только на плоту, специальной плоскодонной лодке или по мосту, выстроенному арсоланцами.
Все обитатели Срединных Земель обладают общими чертами: они сравнительно смуглые и темноволосые, глаза — черные, карие, желтые или янтарные (кроме людей светлой крови, у которых глаза зеленые); они не имеют волос на теле (кроме паха), а также бород и усов. Что касается обитателей континентов Риканны (Восточных Земель), то одни из них более светлокожие, светловолосые и светлоглазые, а другие, наоборот, более темнокожие.
Отмечу, что в Эйпоннс, как и в доколумбовой Америке, нет лошадей, верблюдов, свиней, коз, овец, кур, слонов, носорогов, жирафов, львов и тигров. Самая крупная кошка — ягуар; самый крупный хищник — медведь; тягловые и вьючные животные — ламы, быки, бизоны, лоси; наиболее распространенная домашняя птица — керравао, огромный индюк. Нет в мире Дженнака и гигантских млекопитающих вроде китов, зато есть морские змеи в бронированной чешуе.
В Эйпонне существует общепринятая символика, связанная с животным миром. Так, обезьяна и попугай символизируют глупость и жадность, черепаха — неторопливость и тугоумие, ягуар — жестокость и силу, волк — ненасытность и упорство в битве, койот — хитрость и трусость, белый сокол — благородство, сизый сокол — отвагу и верность долгу, кецаль — величие и мудрость, кайман — прожорливость и коварство. Имеется много поговорок и притчей, в которых упомянуты эти животные и птицы.
Что касается растительности, то в Эйпонне отсутствуют цитрусовые, яблоня, слива, абрикос, персик, черешня, огурцы, морковь, пшеница, рис, кофе, тюльпаны. Но там множество привычных для нас деревьев (пихта, ель и сосна, береза, дуб, вяз и тополь, ясень, клен, магнолия и т. д.), а есть и особые: шоколадное дерево (аналог какао), шелковое дерево, листьями которого питаются плетущие шелк пауки, железное дерево, красное дерево и розовый дуб. Произрастают также в Эйпонне каучуконос (дерево Белых Слез), бальса и всевозможные виды кактусов, от ядовитых до целебных. Главными земледельческими культурами являются маис, просо и бобы.
В конце книги дан краткий комментарий, в котором поясняется смысл некоторых терминов. В этот комментарий полезно заглядывать при чтении.
Часть 1
ЭЙПОННА
ПРОЛОГ
День Тростника месяца Цветов.
Серанна, побережье Ринкаса к северу от Хайана
Подняв свой меч, Дженнак отсалютовал противнику.
Он был нагим, если не считать набедренной повязки, легких сандалий из кожи каймана и широкого боевого браслета на левом запястье. Сегодня его плечи и грудь не прикрывал доспех из черепашьего панциря, укрепленного стальными пластинками, а налетевший с моря ветерок трепал темные волосы, ибо шлем тоже остался во дворце, в его покоях — как и защитный пояс, набедренники и высокие сапоги. Согласно Кодексу Чести, в первом поединке светлорожденному полагалось рассчитывать только на свою силу, ловкость и удачу — ну и, разумеется, на добрый клинок.
Эйчид из рода владык Тайонела тоже был обнажен, и его снаряжение почти ничем не отличалось от того, которое выдали Дженнаку. Он выглядел крепким бойцом, этот северянин, — рослый, широкоплечий, с длинными руками и ногами и превосходной реакцией. Лицо его оставалось спокойным и сосредоточенным; ноздри изящного, без горбинки носа — верный признак человека светлой крови! — чуть заметно трепетали. Окинув тайонельца пристальным взглядом, Дженнак решил, что шипы на браслете северянина подлиннее и пошире, чем у него, но прямые обоюдоострые клинки казались короче одиссарских — пожалуй, на палец или два. Зато они выглядели более тяжелыми и отлично сбалансированными — превосходное оружие, которым издревле славился Тайонел, одинаково подходящее для того, чтобы рубить и колоть.
Впрочем, мечи Дженнака, слегка изогнутые у острия, были ничем не хуже, и он с гордостью отсалютовал ими во второй и в третий раз. Сетанна Эйчида была высока; его стоило почтить этим тройным приветствием хотя бы за тот долгий путь по лесным чащобам, горам и рекам, который он проделал, чтобы добраться до побережья Ринкаса из Страны Лесов и Вод и скрестить оружие с сыном Владыки Юга. Вероятно, тайонелец не жалел времени и сил, чтобы стать достойным соперником Дженнаку- или любому потомку божественного древа Кино Раа, с коим могла свести его судьба. В случае успеха выигрыш был велик; поражение же означало смерть.
