Ева Никольская - Пять «разбитых» сердец

Ознакомительная версия.

Четыре года назад глава известной в волшебной стране семьи некромантов решил выдать замуж свою единственную дочь Аделаиду Ванн Грэниус. Нанял именитого менестреля для написания письма, составил список женихов, подходящих по родословной, благосостоянию и направленности дара, после чего разослал им всем предложение заключить брачный союз с его наследницей. И желающие, как водится, откликнулись. Да вот незадача: девчонка от свадьбы отказалась, из дома к бабушке сбежала, Академию Светлых Искусств, вопреки запрету отца, закончила, а потом и вовсе самостоятельную жизнь начала — дом купила да практику цветочной феи открыла. А письма… Что письма? Просто "ласточки", разлетевшиеся в разные уголки мира и осевшие в руках магов… исключительно темных магов с подтвержденной степенью магистра*!

(из дневника того самого менестреля,

которому Дин Эльт-Ма-Грэниус поручал написание упомянутого ранее письма).

Аделаида Ванн Грэниус в очередной раз посмотрела карту, отпечатанную на дорогой бумаге с фамильным гербом Золотого Дракона, аккуратно сложила ее и убрала обратно в сумку. Нанятый ее спутником экипаж плавно остановился напротив солидного, судя по ухоженному фасаду, постоялого двора. Запряженный в карету ездовой зор-зар* безразлично оглядел окрестности своими огненно-рыжими глазами и замер, словно изваяние, напротив крыльца. Адель вздохнула, выглянув в окно. Именно в этой гостинице, по рекомендациям, оставленным в письме Арэтом Эльт-Ма-Ри, ей и следовало переночевать. Толстый конверт с его личной печатью девушке передал курьер перед самым отлетом, а еще он вручил ей толстый кошелек с деньгами на дорожные расходы и законсервированную магией белую лилию, которую якобы случайно сломал Эмиль, пытавшийся опытным путем доказать, что драконьи чары не всесильны. Сутки пути на крылатом зор-заре изрядно утомили фею, несмотря на регулярные остановки в местах, специально оборудованных для кратковременного отдыха. Адель мечтала о теплой ванне, сытном ужине и мягкой постели в противовес жестким скамьям дорожного экипажа.

— Просыпайся! — она легонько толкнула задремавшего рядом друга.

— Что? Где? — подскочил всклокоченный эльф и тут же стукнулся макушкой о низкий потолок кареты. — Кто?! — вскрикнул парень, затравленно оглядываясь, а девушка обреченно вздохнула, глядя на хищно сверкающие кинжалы, в мгновение ока появившиеся в его руках.

И когда только успел достать… а, главное, откуда?

— Уймись, Эмиль! — попросила она. — Никто не покушается на твою жизнь. Разве что потолок, но тут еще надо выяснить: кто из вас на кого первым напал, — уголки ее губ чуть поднялись, а черные глаза лукаво сверкнули. — Будь добр, заплати за проезд — мы приехали!

— Не Эмиль, а Эмо! Э-мо! — прошипел приятель, спрятал оружие и выскочил на улицу.

Сквозь распахнувшийся дверной проем пахнуло жарким ветром. Фея выглянула наружу, постояла немного на лесенке, потом решительно спустилась вниз и ступила на твердую поверхность мощеной дорожки. Бережно прижав к себе игрушечного котенка, девушка направилась к воротам постоялого двора.

Городок, в который они прибыли, выглядел непривычно и действовал на Адель угнетающе — приземистые одно- и двух этажные строения имели обтекаемые формы, вытянутые окна и ровный слой побелки. Ветер гонял песок по узким улицам, а единственными зелеными пятнами в этом бело-рыжем окружении были чахлые кактусы, примостившиеся вдоль обочин. Единственное, что радовало девушку — вечернее время приезда. Страшно представить, какой зной царит здесь в середине дня!

Эмилли-Эль, рассчитавшись с возницей, подошел к подруге и, поставив на землю две походные сумки, кивком указал на черно-желтую вывеску над воротами.

— Символичное название, не находишь? — хмыкнул он.

— Угу, — отозвалась фея, мрачно взглянув на крупную надпись "Драконья пасть".

— Пойдем или поищем что-нибудь менее агрессивное по звучанию?

— Ради ванны, нормальной пищи и постели я уже на все готова, даже в пасть к дракону забраться, — вяло пошутила Ада, крепче стиснув своего плюшевого кота, тот, как и положено игрушке, молча стерпел ее порыв. — Пошли!

У этого постоялого двора, кроме сомнительного названия, обнаружилась еще одна досадная особенность — еду в комнаты там не подавали. А посему последние полчаса Адель провела за столиком в центре обеденного зала, дожидаясь заказанного ужина да друга, который отправился относить вещи в снятые комнаты и явно не спешил оттуда возвращаться. На хорошенькую белокурую девушку с выразительными темными глазами не обращали внимания разве что фрески с изображением караванов. Такое пристальное внимание фею совсем не радовало, тем более что ее сопровождающий шлялся неизвестно где. Наконец, к столику "подплыла" круглолицая девица с подносом, уставленным блюдами.

— Ой, — расплылась в улыбке она. — С помолвкой вас, госпожа! — поздравила подавальщица, ловко расставляя тарелки на полированной столешнице.

Адель насупилась и пониже натянула шелковый рукав, чтобы скрыть вязь белого узора на правом запястье.

— Спасибо! — выдавила она, помня о правилах хорошего тона.

Наблюдательность официантки всколыхнула в душе девушки недавние воспоминания, и они, как темная пелена сажи над водной гладью, всплыли на поверхность. Но воспитание не позволило выплеснуть раздражение на случайного человека, лишь глаза чуть заметно полыхнули красным и погасли, а вежливая улыбка на губах вышла не совсем естественной.

Если бы не Нир с его странным подходом к помощи, все могло сложиться совсем не так…

Адель судорожно стиснула пальцы, не замечая, как царапает поверхность стола. Если бы не этот проклятый темный, вообще ничего бы не случилось! Не было б участия в тайной игре магов — Тритэре, не было б пусть кратковременного, но рабства у собственного отца, а, главное, не было б этой глупой помолвки с женихом, который бросил невесту одну на целый год, оставив вместо себя игрушку и записку! Сволочь! Не отправь он фею на Игру неделю назад, дурацкого постоялого двора, где ее рассматривают как манекен в витрине, тоже бы не было!

Ада глубоко вздохнула, на мгновение прикрыла глаза, затем воровато оглянулась по сторонам в поисках друга и, не обнаружив его нигде, вытащила из плюшевого сердечка, которое держал в лапках белый котенок, изрядно помятый листок с давно заученными указаниями. Бережно разгладив его, девушка в сотый раз начала их перечитывать.

"Правила поведения для наивных девочек" — гласила издевательская надпись, сделанная угловатым почерком ее жениха.

Ознакомительная версия.