Татьяна Адмиралова
В мирах Эруэста
Часть 1
А счастье было так близко
В темноте по улице города со всех ног бежал человек, постоянно оборачиваясь и приглядываясь к происходящему за его спиной. В очередной раз остановившись, он прислушался. Ему казалось, что звуков погони уже нет, но он очень сильно ошибался.
Они появились из переулка и дворов, неспешно приближаясь, окружая его со всех сторон и загоняя в угол, из которого не было выхода. Круг постепенно сужался.
Беглец, а им оказался молодой парень, начал отступать к стене, где темнота была непроглядной, пока не стал невидимым.
— Макс, можешь не прятаться, ты ведь в курсе, что я вижу тебя в отличии от остальных, — сказал один из преследователей, делая шаг вперёд, и парень узнал в нём лейтенанта Егорова.
— Тогда я лучше умру свободным, чем опять вернусь на вашу базу по обучению инов! — гордо заявил парень, проявляясь перед преследователями.
— Увы, но такой возможности мы тебе предоставить не можем, — усмехнулся мужчина, — ты слишком ценный кадр.
Он резко вскинул руку, и выстрелил из парализатора, с усмешкой наблюдая, как парень оседает к его ногам.
— Грузите, — дал приказ лейтенант Егоров, и парня подхватив под руки, потащили к подъехавшей машине.
* * *
- Это провал, — закричал мужчина, ворвавшись без стука в кабинет к коллеге, и бросив ему на стол толстую папку. — Один! Всего один удачный экземпляр из тридцати! — продолжил он метаться из угла в угол. — Ладно, если бы половина, но один! — все больше распалялся мужчина. — Нас за это по голове не погладят. Ты сам прекрасно знаешь, какие суммы были вложены в Инов и кто за этим стоит. — Точно только один? — спокойно поинтересовался молчавший до этого мужчина. Казалось, что неудача мало тревожила расслабленно сидящего в кресле блондина. — Да. Остальные так — пустышки, — ответил взволнованный собеседник. — Может, попробуем внедрение ещё раз? — внёс предложение блондин, но тот только нервно отмахнулся. — Пробовали, и не раз. Всё без толку, — устало ответил он и тяжело вздохнул. — Что будем докладывать наверх? — мужчина поднял обреченный взгляд на собеседника. — Скажем, что первый этап по внедрению прошёл не очень успешно, но… — и он внёс предложение, от которого было очень трудно отказаться. Это был шанс, хоть и мизерный, но шанс на успех, а возможно и отсрочка неизбежной расплаты за излишнюю самоуверенность. Теперь им оставалось только ждать и надеяться на лучшее.
Женщина поднималась по лестнице в комнату дочери и несла ей стакан с соком. У неё было радужное настроение от предвкушения завтрашней поездки. Они всей семьёй собрались ехать отдыхать на побережье. Но открыв дверь, вместо своей пятнадцатилетней дочери, она увидела актрису Ситаару Грэнк. От неожиданности стакан выпал с её ослабевших рук и привлёк внимание знаменитости.
* * *
Шестнадцать лет спустя.
— Мам, ты чего? — испуганно произнесла та.
— Кто вы и где моя дочь? — взволнованно спросила женщина, подавшись назад, когда актриса поднялась и шагнула в её сторону. Через несколько мгновений перед ней уже стояла её девочка и, схватившись за сердце, женщина стала спускаться и звать мужа. Девушка, ничего не понимая ринулась за матерью.
— Эмма что случилось? — отозвался взволнованно мужчина из недр квартиры.
— Дилан, это произошло, — расплакалась Эмма Крэнстон, — Фира инова.
— Тссс… — остановил её муж и стал озираться, — не здесь.
Позвав из кухни вторую дочь, они всей семьёй спустились в подвал и, закрыв дверь, Дилан спросил у жены:
— Ты уверена в этом? Ты не ошибаешься?
— Я сама видела, — ответила женщина, и попросила дочь: — Фира, детка, закрой глаза и представь что ты это Лиза.
Та послушно выполнила просьбу матери, и перед ошарашенной троицей стояла уже не их дочь Зафирия, а копия сестры.
— Чёрт, почему это случилось с нашим ребёнком, — выругался мужчина, и попросил вторую дочь сделать то же самое, или создать огонь. Прошло несколько минут, но так ничего и не произошло.
— Значит, генная мутация произошла только у Фиры, — пробормотал мужчина, а женщина всхлипнула. — Девочки, то, что мы вам сейчас расскажем, должно держаться в большом секрете, — строго сказал он, и те слаженно закивали.
— Двадцать лет назад я и ваша мама вместе с тремя десятками других добровольцев, участвовали в эксперименте по введению в наш генный код новой хромосомы, отвечающей за сверх способности человека. Не буду рассказывать вам всех подробностей, но скажу одно — эксперимент потерпел крах. Хромосомы прижились у всех, за исключением десяти человек, но ничего сверх у нас не появилось. Только у Егорова она прижилась и с ним начали происходить изменения. Нам не говорили что именно он умеет делать, а после месяца наблюдений отпустили домой. Потом ещё несколько лет отслеживали состояние нашего здоровья и вызывали на медицинские проверки, но всё было без изменений. Они предупредили что способности могут проявиться у детей, и когда вы были маленькие, то тоже проходили обследования, но учёные не нашли в вас никаких сверх способностей и нас оставили в покое. Я не думаю, что за нами наблюдают до сих пор, но точно быть уверенным не могу. Видимо хромосома проявляет себя не сразу, а после определённого возраста, как это произошло у тебя и ты можешь делать такое, — мужчина серьёзно посмотрел на дочерей.
— Пап, ты хочешь сказать, что я сверх человек? — взволнованно спросила Зафирия, и Дилан кивнул.
— Да доченька, — сказала Эмма, подошла, и обняла дочь. — Видимо те хромосомы, которые вживили нам, спали до поры до времени, а сейчас стали активными, и мы не знаем почему.
— Мам, — прошептала девушка, — получается, что я какой-то урод, раз могу принимать чужой облик?
— Ну что ты милая, конечно нет, — воскликнула женщина и стала успокаивающе гладить дочь по волосам, — ты просто немного необычная. И девочки, я прошу вас никому об этом не говорить. Зафирия, солнышко, — мама взяла её лицо своими ладонями и посмотрела в глаза, — не пользуйся этими способностями, иначе тебя заберут у нас, и я не знаю, что может с тобой произойти. Но если будет крайняя необходимость их проявить, то будь очень осторожна.
Она согласно кивнула, и родители взяли с дочерей клятву, что те никому не расскажут о сегодняшнем разговоре и том, что Зафирия особенная.
Девушке от откровенностей родителей было так плохо, что хотелось остаться одной и выплакать своё горе, поэтому она поспешила в свою комнату и, упав на кровать разрыдалась. Ей казалось, что теперь её жизнь полностью изменится и никогда не будет как прежде. И она во всю выплёскивала свои чувства подушке.
