Александр Сухов - Техномаг

Ознакомительная версия.

«Дрын, дрын, дрын… дрын, дрын, дрын!» Я вырывался из цепких объятий сна, как муха из паутины. Чугунные веки долго не хотели открываться. Сознание начало снова проваливаться в уютное беспамятство. Однако противный звук двигателей прямо под окнами не позволил этому совершиться. Будь это обычный шум мотора, было бы полбеды. Рев, сопоставимый по силе с шумом взлетающего реактивного лайнера, беспардонно нарушал утреннюю тишину московского дворика.

Проклиная все на свете, я выскочил на балкон. Как раз под моими окнами два прыщавых юнца на мотоциклах со снятыми глушителями что-то бурно обсуждали, стараясь перекричать своих железных коней. Заглушить машины и побеседовать в спокойной обстановке ребятам, конечно же, не приходило в голову. Из окон дома напротив уже высовывались хмурые заспанные физиономии соседей.

Все попытки привлечь внимание собеседников успехом не увенчались. Парни моих истошных криков явно не слышали или просто плевали на них с высоты своего юношеского эгоизма и максимализма.

Ну ладно, хлопцы, уговоров вы не понимаете, перейдем к активным действиям. Я сходил на кухню, достал из шкафа пластиковый пакет для мусора и наполнил его наполовину водой. По самым скромным подсчетам десяти литров жидкости должно было вполне хватить, чтобы охладить пыл распоясавшихся рокеров.

Снаряд, посланный с балкона третьего этажа, упал именно туда, куда я его направил. Пакет со звуком разорвавшейся бомбы шлепнулся на асфальт точно между собеседниками. Каждому из них досталась примерно половина мощности боеприпаса. Я поздравил себя с удачной бомбардировкой и посетовал на то, что в свое время не стал летчиком. Такого аса потеряла Родина в моем лице!

Рев стальных монстров внезапно оборвался. Вода попала в систему зажигания, или у пацанов от испуга дрогнули руки, и они сами случайно повернули рычаги газа не в ту сторону, не знаю. Однако желаемый результат был достигнут. Юнцы пулей повылетали со своих сидений и ошалело завертели головами в поисках источника столь неожиданного подарка.

Выражаясь языком военных, активная фаза операции завершилась успешно – враг был если не разгромлен полностью, то деморализован основательно. Наступила очередь дипломатии.

– Эй, ребятишки, вы что, совсем совесть потеряли?

Мокрые с ног до головы парни наконец-то соизволили обратить внимание на мою скромную персону.

– Бать, ты че так прикалываешься! Мы тут тусуемся, никому не мешаем, а ты нас водой!

Мне стало понятно, что язык вежливого общения в данной ситуации бесполезен. До куриных мозгов юнцов не доходило, что, когда им бывает хорошо, кому-то может быть вовсе даже наоборот.

– Объясняю популярно: в следующий раз, когда решите организовать тусовку, добро пожаловать под мои окна! Холодный бесплатный душ к вашим услугам. Можем угостить еще кое-чем позабористее. Заодно приводите товарищей!

Ребятки резво, не пытаясь завести, покатили своих двухколесных друзей прочь со двора.

Последнее слово, все-таки осталось за ними:

– Ну, держись, гад, мы тебе еще покажем!

Насвистывая егерский марш, с чувством выполненного долга я покинул балкон. Стрелки будильника показывали половину шестого. Часика полтора можно было еще спокойно поспать. Я опустился на свое холостяцкое ложе, накрылся одеялом с головой и попытался вернуться к занятию, прерванному наглыми мальчишками.

Тут на меня накатило. Перед глазами начал прокручиваться сон – яркое ночное видение, что предшествовало столь раннему и не совсем приятному пробуждению.

Был знойный летний день. Я – маленький мальчик шести лет от роду бегу по широкому полю к огромному дубу, одиноко стоящему посередине этого поля. Почему-то доподлинно известно, что во сне мне не пять не семь, а именно шесть лет, странно. Ромашки, колокольчики и другие цветы, названия которых я не знаю, хлещут по ногам, мешают продвижению к намеченной цели. Я устал, выдохся, однако продолжаю бежать, маниакально осознавая – если не добегу вовремя, случится нечто страшное и непоправимое. Косматое солнце нещадно обжигает усталое тело. Травы все сильнее путаются под ногами. Кажется, что само ясное, голубое небо давит на мои детские плечи непомерным грузом.

Вдруг откуда-то сверху раздался громкий голос, нет, не громкий, а оглушительный ненавистный голос моего работодателя и главного мучителя Кривоножко Игнатия Матвеевича:

– Не торопись, но поспешай! Твоя зарплата не зависит от того, сколько ты проторчишь на рабочем месте, только результат оправдывает затраченные на тебя время и деньги…

Какое время и какие деньги он тратил на меня, было совершенно непонятно, но в психологии отставника-полковника, по моему глубокому убеждению, не разобрался бы сам Фрейд, даже если бы собрал для консилиума всех своих многочисленных учеников и последователей.

Голос с небес все повторял и повторял одно и то же. Я бежал и бежал к дереву. Через какое-то время в монотонный монолог моего босса стали вплетаться другие голоса:

– Построже с ним, Игнатий Матвеевич, возомнил о себе – гений недоделанный!

Я с удивлением узнал голос секретарши Светочки, с которой у нас были традиционно хорошие отношения.

«И ты, Брут!» – пришло в голову, и правду говорят: откуда не ждешь.

– Уволить! Прогнать! Расстрелять! Растерзать! Забодать! – Хор недовольных голосов все разрастался и разрастался. Теперь весь мой отдел скандировал. – Рас… тер… зать! рас… тер… зать!..

До заветного дуба оставалось метров тридцать. Я понял, что успеваю, Мир спасен!

«При чем тут Мир? – задал я сам себе вопрос. – Свою шкуру спасаю».

Неожиданно пришло осознание: себя не спасу – Мир полетит в тартарары. Стало страшно, захотелось плакать. Спрятаться куда– нибудь от всего этого кошмара.

Но, вдруг, все умолкли, и в полной тишине я услышал еще более ненавистный голос, он принадлежал сыночку хозяина Геше, или Геннадию Игнатьевичу Кривоножко:

– В яму его, чтобы знал, кто здесь хозяин!

– В яму, в яму! – дружно подхватили другие голоса.

И тут я с ужасом почувствовал, что ноги стали проваливаться. Земля больше не держала уставшее от бега тело.

«Не успел, значит, опоздал, не спас себя, не спас Мир!» – промелькнуло в голове.

Я все глубже и глубже погружаюсь в землю. Последнее, что услышал, была громоподобная резолюция Кривоножко-старшего:

– В яму!..

Какой-то странный, непонятный, гротескный и в то же время весьма реалистичный сон. Обычно, после подобных ночных видений мое тело чувствовало себя разбитым. Сегодня я был бодр и свеж. Сон дурной и глупый, но никаких негативных последствий на мое душевное равновесие он не оказал. Более того, меня охватило ощущение, что все в жизни должно измениться к лучшему. Лежать в постели больше не хотелось, и я быстро выпрыгнул из нее, ловко попав ногами в любимые растоптанные домашние тапочки.

Ознакомительная версия.