Родерик Гордон - Глубже

Не знаю, как вы, а я, прочитав «Туннели», просто умирал от нетерпения, очень хотел узнать, что будет дальше. Я отчаянно пытался докопаться до всех скрытых в книге тайн, но писатели передавали мне лишь короткие фрагменты о новых персонажах и нашептывали секреты о монстрах и странных надписях. «Да продолжайте же, наконец, свою повесть!» — взмолился я. И они продолжили.

Повесть вышла потрясающая.

Барри Каннингем

Издатель

Двери автобуса захлопнулись с шипением и лязгом, высадив на остановке молодую женщину. Не обращая внимания на порывы ветра и потоки дождя, она стояла, наблюдая, как грузная машина, заскрежетав всеми шестеренками, начала тяжело спускаться с холма. Только когда автобус окончательно исчез из вида, женщина перевела взгляд на заросшие травой склоны, поднимавшиеся по обеим сторонам дороги. Из-за ливня казалось, что они растворяются в полинявшей серости небес, и потому трудно было понять, где кончаются холмы и начинается небо.

Подняв воротник пальто, она пошла вперед, перешагивая через лужи в выщербленном асфальте на обочине дороге. Вокруг не было ни души, но она настороженно всматривалась в дорогу и время от времени оглядывалась. Впрочем, любая женщина в таком пустынном месте наверняка была бы не менее осторожна.

В незнакомке не было ничего необычного: лицо с широкими скулами, каштановые волосы, да и одежда ее была ничем не примечательна. Случайные прохожие, скорее всего, приняли бы ее за местную жительницу — возможно, спешащую домой, к своей семье.

На деле все было совсем не так.

Это была Сара Джером — сбежавшая колонистка, всю жизнь вынужденная скрываться.

Она вдруг побежала по краю дороги и бросилась в разрыв живой изгороди. Затаившись в кустарнике, Сара целых пять минут вглядывалась в дорогу и прислушивалась — сама настороженность. Но кроме шума дождя и завывавшего в ушах ветра, ничего не было слышно. Сара и вправду была совершенно одна.

Повязав голову шарфом, она выбралась из зарослей и быстро пошла от дороги, пересекла поле, стараясь держаться кирпичной стены, останков какого-то сооружения. Затем она поднялась по крутому склону, стараясь как можно быстрее добраться до вершины холма. Здесь ее силуэт резко выделялся на фоне неба — прекрасно понимая это, Сара, не теряя времени, начала спускаться по другой стороне, в открывшуюся перед ней долину.

Вокруг нее ветер, свистевший среди холмов, закручивал дождевые струи в вихри, похожие на воронки крошечных ураганов. Сквозь эту пелену она вдруг краем глаза заметила нечто странное. Сара замерла, повернувшись, чтобы рассмотреть неясный силуэт. Мурашки побежали у нее по спине… трава и вереск склонялись явно не от дождя и ветра… ритм был иным.

Сара напряженно всматривалась, в пелену дождя, потом с облегчением вздохнула: теперь ясно был виден ягненок, скакавший между кочек с пучками овсяницы. Пока она его разглядывала, ягненок вдруг метнулся в рощицу с корявыми деревцами. Сара снова насторожилась: «Что его напугало? Рядом есть кто-то еще — другой человек?» Сара напряглась… и расслабилась, увидев, как ягненок вновь выходит из-за деревьев, на этот раз в сопровождении рассеянно жевавшей матери — малыш принялся тереться о ее бок.

Хотя тревога оказалась ложной, на лице Сары не отразилось и следа радости. Она уже не смотрела на ягненка, вновь принявшегося скакать по кочкам — он было словно завернут в белую вату. В жизни Сары не было места для подобных, отвлекающих вещей — ни сейчас, никогда. Она уже изучала противоположную сторону долины, стараясь не пропустить любое подозрительное движение.

Потом она вновь отправилась в путь, пробираясь в тиши сквозь буйную зелень и через покатые валуны, пока не оказалась у ручья, скрытого в изгибе долины. Ни минуты не колеблясь, Сара зашла прямо в кристально чистую воду: теперь она двигалась по руслу, порой наступая на покрытые мхом камни.

Постепенно ручей стал глубже, вода грозила попасть ей в ботинки. Тогда Сара выпрыгнула на берег, покрытый упругим зеленым ковром травы, выщипанной овцами. Двигалась она все так же быстро, и очень скоро перед ней появилась заржавевшая проволочная ограда, а затем и проселочная дорога, которая, как знала Сара, проходила прямо за оградой.

Потом она увидела то, ради чего пришла сюда. Там, где дорога пересекала ручей, стоял грубый каменный мост: его осыпавшиеся бока отчаянно нуждались в ремонте. Следуя вдоль ручья, Сара шла прямо к мосту — и так торопилась попасть туда, что вприпрыжку побежала вперед. Через несколько минут она уже была на месте.

Скользнув под мост, женщина остановилась, чтобы снять с головы шарф и обтереть лицо. Потом она перешла на другую сторону, где замерла, осматривая окрестности. Спускался вечер, и розоватое мерцание едва зажженных уличных фонарей только-только начинало пробиваться сквозь стену из дубов, за которыми был виден лишь кончик церковного шпиля в отдаленном селении.

Сара вернулась под мост и встала точно посередине моста. Нащупав гранитный блок неправильной формы, чуть выдававшийся над поверхностью, она принялась вытаскивать его обеими руками, раскачивая вправо-влево, вверх-вниз, пока не вынула полностью. Камень был размером с несколько кирпичей и весил не меньше. Сара закряхтела от напряжения, нагнувшись, чтобы поставить его на землю, у ног.

Выпрямившись, женщина заглянула в глубокий проем, затем просунула туда руку до самого плеча, и, прижимаясь лицом к каменной кладке, стала что-то выщупывать. Наконец Сара нашла цепь и попыталась вытянуть ее вниз. Цепь крепко застряла. Как она ни старалась, сдвинуть ее не получалось. Выругавшись, Сара глубоко вздохнула и собрала все силы для новой попытки. На этот раз цепь поддалась.

Еще секунду ничего не происходило, хотя Сара продолжала тянуть цепь одной рукой. Затем послышался звук, похожий на отдаленный грохот, донесшийся из глубин моста.

Перед ней, сбросив известковую пыль и сухой мох, разошлись невидимые до того соединения в камне, и открылось неровное отверстие размером с дверь — часть стены отошла назад, а затем поднялась вверх. Все вновь стихло, и было слышно лишь журчание ручья и бормотание дождя.