Элрик, которому предназначалась более великая судьба, чем он думал, остался в Карлааке с Заринией – своей женой. И ночи его были неспокойны, и мучили его темные сны. И случилось это одной тревожной ночью в месяц Анемона…
Часть первая
Возвращение мертвого бога
В которой Элрику наконец начинает открываться его судьба. Это происходит, когда Закон и Хаос собирают свои силы для сражения, которое должно решить будущее мира, где живет Элрик…
Над неспокойной землей собирались огромные тучи, посылая вниз молнии, которые разрывали черноту ночи, раскалывали деревья и, разбивая крыши, врывались в дома.
Темная масса леса содрогнулась от ужаса, когда из нее выползли шесть сгорбленных нечеловеческих фигур. Они остановились и уставились в пространство за низкими холмами, где виднелись очертания города. Это был город приземистых стен и высоких шпилей, великолепных башен и куполов. И название города было известно вожаку этих шести существ. Он назывался Карлаак у Плачущей пустоши.
Разыгравшаяся гроза была порождена не природными причинами. И пока она бушевала вокруг Карлаака, выползшие из леса существа незаметно прокрались через открытые ворота и направились к изящному дворцу, в котором спал Элрик. Вожак держал в когтистой лапе топор из черного железа. Группа остановилась, чтобы получше рассмотреть раскинувшийся на большой площади дворец – он был построен на холме и окружен благоухающим садом. Земля содрогнулась от очередного удара молнии, и гром прогрохотал в беспокойном воздухе.
– Сам Хаос помогает нам, – прорычал вожак. – Смотрите – стражники уже погрузились в магический сон, и мы сможем без труда проникнуть внутрь. Владыки Хаоса заботятся о своих слугах.
Он говорил правду. Здесь действовала сверхъестественная сила: воины, охранявшие дворец Элрика, упали на землю, а их храп вторил грому. Слуги Хаоса миновали распростертых на земле стражников, прошли во внутренний двор, а оттуда – во дворец. Они уверенно нашли путь к винтовой лестнице и теперь бесшумно продвигались погруженными в сумрак коридорами. Наконец они оказались перед комнатой, в которой Элрик и его жена забылись тревожным сном.
Когда вожак коснулся двери, из комнаты раздался голос:
– Что это? Какие порождения Ада осмеливаются тревожить мой сон?
– Он нас видит, – хрипло прошептало одно из существ.
– Нет, – сказал вожак. – Он спит. Но такого чародея, как Элрик, не очень-то легко погрузить в транс. Лучше поспешим – если он проснется, наша задача станет сложнее.
Он повернул ручку и распахнул дверь, приподняв топор. За окном молния снова прорезала ночь, и они увидели белое лицо альбиноса рядом с лицом его черноволосой жены – на кровати, застеленной мехами и шелками.
Когда они вошли в комнату, Элрик тяжело приподнялся на кровати, его малиновые глаза приоткрылись и уставились на вошедших. Несколько мгновений альбинос рассматривал их, потом заставил себя проснуться и закричал:
– Исчезните, вы, порождения моих снов!
Вожак с проклятиями прыгнул вперед, не забывая при этом, что убивать альбиноса ему запрещено. Он угрожающе поднял топор.
– Молчи! Твои стражники тебе не помогут!
Элрик вскочил с кровати и ухватил вожака за запястье. Его лицо оказалось вплотную с клыкастым рылом. Альбинизм делал Элрика физически слабым, и лишь с помощью колдовства удавалось ему поддерживать свои силы. Однако движения его были такими быстрыми, что ему удалось вырвать топор из лапы вожака и нанести ему удар обухом между глаз. Вожак с воем рухнул на пол, но тут на Элрика набросились остальные монстры. Их было пятеро, под их волосатыми шкурами перекатывались мощные мускулы.
Элрик расколол череп еще одному, но остальные уже держали его. Тело Элрика было забрызгано зловонной кровью и мозгом убитого монстра, от отвращения у него перехватило дыхание. Ему удалось высвободить руку и вонзить топор в ключицу еще одного существа, но потом его ноги подогнулись и он упал, продолжая, однако, сопротивляться. Но тут сильный удар обрушился ему на голову, и боль пронзила все его существо. Он попытался подняться, не смог и лишился чувств.
Громы и молнии продолжали бушевать в ночи, когда он пришел в себя. Голова пульсировала болью, и ему с трудом удалось подняться на ноги, держась за спинку кровати. Затуманенным взглядом он обвел комнату.
Зариния исчезла. В комнате осталось лишь тело убитого им монстра. Молодая жена Элрика была похищена.
Его трясло. Он подошел к двери и, распахнув ее, позвал стражу. Никто ему не ответил.
Его рунный меч Буревестник висел в городской оружейной палате – до него еще нужно было добраться. Его душили гнев и боль. Он мчался по коридорам и лестницам, одолеваемый тревогой, пытаясь понять, зачем похитили его жену.
Над дворцом все еще бушевала гроза, грохоча в ночи. Дворец казался пустым, и Элрику вдруг почудилось, что он совсем один, что все оставили его. Но когда он выбежал во двор и увидел бесчувственную стражу, то понял, что их сон навеян сверхъестественными силами. Он пронесся по саду, выскочил за ворота в город, ища следы похитителей.
Куда они исчезли?
Он поднял взгляд к беснующимся небесам, его лицо исказила гримаса гнева. Это было бессмысленно. Зачем ее похитили? У него были враги, но никто из них не мог призвать на помощь потусторонние силы. Кто, кроме него самого, владел искусством колдовства в такой мере, чтобы заставить содрогаться небеса и погрузить в сон целый город?
Элрик обезумевшим волком несся к дому Воашуна, главного сенатора Карлаака и отца Заринии. Он принялся молотить кулаками в дверь, крича удивленным слугам:
– Откройте! Это Элрик. Скорее!
Двери распахнулись, он бросился внутрь. Сенатор Воашун, ковыляя, спустился по лестнице в гостиную, на его лице все еще было сонное выражение.
– Что случилось, Элрик?
– Собирай своих воинов. Заринию похитили. Это сделали демоны, и, возможно, они уже далеко отсюда, но мы должны на всякий случай обыскать город – может быть, они ушли по земле.
Тревога исказила лицо Воашуна, и он, не переставая слушать Элрика, уже отдавал приказы слугам.
– И еще. Мне нужно в оружейную, – закончил Элрик. – Я должен взять Буревестник!
– Но ты отказался от этого меча, – тихим голосом напомнил ему сенатор Воашун. – Ты опасался его дурного влияния на тебя.
Элрик нетерпеливо ответил:
– Да. Но я отказался от меча в том числе и ради Заринии. Если я хочу вернуть ее, мне нужен Буревестник. Логика тут простая. Быстрее, дай мне ключ.
Сенатор Воашун достал ключ и проводил Элрика туда, где хранилось оружие предков, не использовавшееся вот уже несколько столетий. Элрик, поднимая вековую пыль, прошел к темному алькову, при взгляде на который возникало ощущение, что там находится живое существо.
