Калбанов Константин Георгиевич
Журнал "Самиздат"
Жара. Солнце палило нещадно, взирая на этот мир с чистого лазурно-синего небосвода. Нет, еще месяц назад все было не так плохо. Конец весны, мягкое ласкающее солнце, земля, еще отдающая прохладой после зимы, цветущая, сочно зеленая степь. Хотя бескрайние степные просторы и навивали тоску своей однообразностью, но по весне на это взирать было еще терпимо. Но сейчас, в конце июня, взгляд уже ничто не радовало. Желтая пожухлая трава выжженной солнцем степи подавляла своим видом. Казалось, что этот пейзаж был таким со времен сотворения мира. Подумать только, через каких то две сотни километров от этого места возвышались горы, росли обширные вековые леса, зеленели луга, здесь же ничего этого не было, только иссушенная земля и ковыль, до самого горизонта, куда дотягивается взгляд.
Андрей недовольно подвигал плечами, но помочь своему многострадальному телу не мог, так как для того чтобы хотя бы почесаться нужно было скинуть кольчугу и поддоспешник, но делать это в походе не рекомендовалось, опасно знаете ли. Степь она только кажется ровной как стол, на самом деле мест для укрытия целого войска в ней более чем достаточно. Холмы, плавно перетекающие один в другой, балки образуемые речками, многие из которых оживают только в сезон дождей и весной, а уже к началу лета пересыхающие без следа, даже дно этих рек зарастает травой, разве только несколько гуще чем на склонах балок, да и пожалуй с вкраплениями кое какой зелени. Так что вероятность внезапно напороться на отряд кочевников или отдельного стрелка была довольно высока.
Так что, хотя желание снять доспехи, дать телу отдых было очень большое, он решил не рисковать. А тут еще эти "Божьи жемчужины", проклятые вши в простонародье, которые, казалось отрывались на нем за все те годы, что он обходился без них. Нет ну что плохого в том, чтобы регулярно мыться. Нельзя. Грех. От него сейчас несло как от давно не мытого, но регулярно использующегося унитаза, но поделать с этим он ничего не мог.
Не большой отряд из двух с половиной десятков всадников на заморенных конях, сейчас находился в балке. Андрей ожидал донесений от высланных на урез склона разведчиков, те едва угадывались распластавшись на верху, хотя до них было не больше полутора сотен шагов. Все же покраска чехлов доспехов и одежды в песчаный цвет с вкраплениями коричневого прекрасно подошла к данной местности и хорошо маскировала, не знай он о том, что воины находятся именно на этом месте, то скорее всего, он и не заметил бы расположившихся на верху разведчиков.
Он в очередной раз неприязненно повел плечами и оглянулся. В паре десятков шагов за спиной воинов расположились пять обозников, которые сейчас удерживали заводных коней. Хотя они так же были облачены в кольчуги, упрятанные под камуфлированные чехлы и надо заметить кольчуги эти были ни чуть не хуже тех, что были на воинах, из оружия у них имелись только боевые ножи и арбалеты. Впрочем, при ближайшем рассмотрении было видно, что обозники весьма молодого возраста, не старше четырнадцати лет, поэтому какое либо более серьезное оружие им было не под силу, но сжимаемые в руках арбалеты были весьма грозной силой. В случае опасности эти мальчишки могли весьма эффективно поддержать своих старших товарищей, а пять болтов пущенных умелой рукой, иной раз решали очень многое. В отряде их было всего шестеро, но шестой сейчас остался на хозяйстве в крепости, кто то же должен присмотреть за имуществом отряда. Оно конечно в дальних гарнизонах воровство не процветало, но инциденты имели место, а экипировка у отряда была хорошей. Там же находился и кузнец, который решил отправиться вместе с отрядом, разумеется за солидное вознаграждение, но больше все же по вассальной клятве. Без кузнеца в походе ни как нельзя, железо постоянно требует правки и ремонта, тем паче если воины не вылазят из походов.
Бросив взгляд влево от себя, он посмотрел на падре Томаса, прикомандированного к его отряду святой инквизицией. Не высокого роста крепыш с кривыми ногами, кривизну которых не способна была спрятать даже ряса, весьма уверено восседал на высоком скакуне, хотя и считалось, что более приличествует святому сану осел, ну в крайнем случае, мул. Впрочем, при более внимательном рассмотрении инквизитора в глаза сам собой лез бывалый воин, об этом говорило все и осанка, и экономные выверенные движения, и уверенная посадка. Только глаза выдавали ярого фанатика, Андрей не взялся бы объяснять, чем взгляд фанатика отличается от взгляда обычного человека, но отличать их уже мог безошибочно, был в этом взгляде какой то негасимый все пожирающий огонь и отрешенность одновременно.
В том же что из святого отца во все щели пер воин ветеран, как раз не было ничего удивительного, падре в свое время был великолепным кавалеристом, лучшим бойцом в конной дружине графа Форволка, но потом вдруг проникся верой в Господа и решил, что может служить только ему. Церковь благосклонно приняла в свои объятия нового брата и проведя с ним не большой ликбез, направила нового служителя Господа на южные рубежи, а как они еще могли использовать бывалого воина на которого снизошла благодать Господня, только в борьбе с порождениями сатаны.
Андрей был не сказано рад, что к ним приписали именно этого представителя святой инквизиции. Избежать назначения в отряд соглядатая, не было ни какой возможности, так как все кавалерийские отряды в крепостях на южных рубежах имели таковых, церковь объясняла это тем, что за воинами непрестанно находящимся на территории исчадий ада необходим духовный отец, который бы сумел оберегать их от происков сатаны. Правда были два момента, которые для Новака оставались загадкой. Почему это распространялось только на южные рубежи, так как в приграничных поселениях с лесными орками зачастую не было ни каких священников. И почему этим священником был инквизитор, уж кто кто, а проповедники из них были еще те, они безгранично были преданы вере, но нести свет этой веры были способны только посредством костров.
Но назначение именно падре Томаса он одобрял целиком и полностью. Падре оказался неисчерпаемым кладезем премудрости ведения кавалерийских боев и в частности в степи. Именно благодаря его заботам, за прошедшие два месяца отряд стал одним из лучших на границе. Впрочем, заслуга в этом была и Андрея, так как понимая, что его жизнь напрямую связана с боевой эффективностью отряда и его самого, он каждую свободную минуту нещадно гонял своих бойцов и себя родного, повышая боевую подготовку. Нет, его бойцы конечно же были весьма не плохими пехотинцами, и могли достойно встать в строй с другими воинами, но тут то им предстояло служить совершенно в ином качестве, Андрей предполагал, что такая епитимья ему и его людям была назначена с умыслом. Дело в том, что до семидесяти процентов потерь в гарнизонах пограничных крепостей несли именно патрульные конные отряды, а к Андрею у инквизиции был свой счет, хотя и не гласный. Спасенный практически с самого костра падре Патрик. Хотя не удалось доказать связь Новака с гибелью отряда инквизиторов, но и это ставилось ему в вину, направлялись то они именно к нему.
