Лина Тимофеева - Ожерелье Онэли

День выдался ясный, и снег под лучами солнца сверкая так ярко, что глазам делалось больно. По укатанной широкой дороге, блестевшей так, словно ее мостили мелкими острыми бриллиантами, между высоких черных деревьев, кроны которых были старательно укутаны в снежные шали, ехали трое всадников.

Впереди на серой лошадке покачивался паренек в короткой крытой шубе и широкой желтой шапке из опуша. Он вертел головой, а то и вовсе подпрыгивал на своей лошади, поглядывая время от времени на своих спутников. По его разрумянившемуся лицу и серо-голубым глазам, сверкавшим не тусклее льдистого снега, было понятно, что поездка вызывает у него живейшее удовольствие, которое он, однако, старательно пытается скрыть. Мальчик морщил лоб, закусывал губы, будто пытаясь сосредоточиться на чем-то очень серьезном, но через несколько минут его взгляд снова улетал в сторону леса, останавливался на горящих, словно бенгальские огни, вершинах елей и утопал в синих, серых, серебряных и золотых сугробах.

Следом за ним, на высоком черном жеребце, ехал другой всадник. Внешне он был очень похож на владельца серой кобылы, однако его уверенная осанка, спокойный и немного холодный взгляд, направленный исключительно вперед, и небольшой меч на правом бедре говорили о том, что к достоинствам этого господина относятся не только юность, но и трезвое, ясное представление о некоторых, пусть пока что самых простых житейских истинах. Он был серьезен без всяких усилий, да и мысли, одолевавшие его, были, по-видимому, невеселы.

Замыкал группу высокий крепкий старик на стройной рыжей лошади. Несмотря на то, что годы оставили глубокие морщины на его лице и высеребрили густые волосы, он был удивительно красив. Зеленые глаза, длинные серебряные локоны, прямой тонкий нос, тонкие же, но не сухие губы, руки, изящные даже в кожаных рукавицах — все в нем было красиво, благородно и достойно. И судя по тому, с каким почтением и любовью обращались к нему двое спутников, становилось ясно, что именно он был душой и предводителем их небольшой группы.

— Учитель, — паренек в опушной шапке снова подпрыгнул на лошади, словно пытаясь усесться на ней боком, — а правда, что в этом лесу живут сильвестры?

— Так было написано в древних летописях, Оме, — улыбаясь, отвечал старик. У него был негромкий приятный голос, — но с тех пор многое изменилось. Не думаю, что сильвестры остались жить рядом с людьми. Да и Королевский лес — достаточно проезжее место, постоянный шум и гам, а сильвестры ценят тишину и покой. Лично я никогда не видел в этом лесу маленького народца.

— Жаль, — немного разочарованно отвечал Оме, — я хотел бы увидеть живого сильвестра. Почему бы им тут не жить? Под лапами елей так темно и уютно.

— А почему бы им не жить у тебя под матрасом? Там тоже темно, — пошутил второй спутник.

— А ты, Хельви, не веришь в Сильвестров? — Старик быстро взглянул на своего скептически настроенного воспитанника, причем его зеленые глаза сощурились очень лукаво.

— Нет, Учитель, но… — Хельви дотронулся до своих чеканных ножен. — Я думаю, если Младшие народы вообще существуют, то не в этом скучном старом лесу среди скучных старых елок, а где-нибудь… где-то в другом месте.

— В другом?

— Да. Я не думаю, что они ушли потому, что хотели поселиться рядом с нами в каких-то истоптанных убогих лесах. Я согласен с мнением Трех Мудрых — Младшие ушли куда-то на север, в неосвоенные земли. Я читал сочинения магистра Фотинга про сильвестров — у них же, милейший Оме, было королевство! Хороши же они были, если бы устроили свое прекрасное королевство в Синем лесу! Под сухой елкой, где обычно пасется корова деревенского старосты.

Оме возмутился и попытался нахмуриться. Учитель слабо улыбался.

— Значит, милейший Хельви, ты действительно веришь в то, что сильвестры владели несметными сокровищами и украшали по ночам ветви священных деревьев прекрасными драгоценными камнями, а их королева Вистонета являлась перед смертными, имея в наряде не менее тысячи смарагдов?

Теперь пришла очередь Оме бросить насмешливый взгляд на Хельви. Их наставник, напротив, стал серьезен и неожиданно припустил лошадь. Теперь он ехал впереди, а оба мальчика оказались рядом. Оме искоса взглянул на брата: Хельв был, как всегда, спокоен и серьезен:

— Все-таки жаль, что сильвестры не живут в Синем лесу.

— Да зачем они тебе, право! Ну чего замечательного было бы в том, если бы по этому скучному, но безопасному и надежному лесу гоняла банда каких-то шалопаев, мешающих путникам и грибникам. Мы с тобой, кстати, в подобной ситуации, заботясь о благополучии всех жителей королевства Синих озер, должны были бы первыми пресечь безобразия, отловив этих вредных сильвестров. А так у нас в лесу — гармония и покой.

— И скука смертная, — пробормотал Омас. Взгляд мальчика снова устремился в радостно блестевший лес, и губы сами расплылись в улыбке. Хорошо бы все-таки встретить сильвестров — маленьких, верхом на пушистых рыжих белках, или хотя бы посмотреть на их волшебные замки, которые они строят из затвердевших капель росы.

— Оме, поправь шапку и следи за лошадью, она тебя сейчас скинет. Сядь ровно, мы уже скоро приедем, — скомандовал Учитель.

Хельви ссутулился в седле и поджал губы. Ему было искренне жаль Оме. Начитался человек разных сказок да легенд — это еще полбеды. Но когда он потом решит и в жизни своей только сказки видеть — считай, пропал друг. Да что друг — человек пропал! Будь они простыми людьми, был бы смысл доказывать, помогать… Власть — это не шутки, не байки и не сказки. Это страна, люди, реальность. И никаких погонь за Сильвестрами, иначе эта самая страна, эти самые люди — все смешается, расплещется, разнесется и полетит в тартарары. Жизнь выбирает сильнейшего! А слабейший… И Хельви уже в десятый раз за день тоскливо прошептал:

— Неужели я смогу?

Лесная дорога заканчивалась. Они выехали на просеку и оказались на очень широком, гладко укатанном тракте. По обеим сторонам дороги лежали поля, которые теперь выглядели как бесконечные снежные равнины с неясной голубой линией горизонта. Чуть дальше начинались первые городские посады, которые шли сплошной грядой и упирались в мощные башни и стены Нонга, первой от Синего леса крепости, которая темнела впереди грозовой весенней тучей.

Путников здесь ждали. Небольшая кавалькада выехала навстречу, верховые окружили их. Их прекрасные белые кони приплясывали на снегу. Солнце снова выглянуло из-за облаков и заиграло на золотых снурках, брызнуло по драгоценным камням, вставленным в оружие, пояса и сбруи, провело сияющим лучом по золотым и аксамитным складкам. Седой и несколько обрюзгший человек без шапки сделал легкий, но исполненный почтения поклон.