Виктор Николаевич Чирков
Три сферы ада
Говоришь все это уже знакомо? Говоришь, уже видел ИХ, значит и ТВОЙ кирпич вложен в основание пирамиды ИХ мощи!
Теперь пришло время взглянуть на деяния души и рук своих…
Обратные стороны веры, сколько их? Как все смешалось…
Кто-то размножился, другие – исчезли, иных давно съели.
Однажды человек встретил Бога и спросил…
– Что для тебя тысяча золотых?
– Один грош…
– А что для тебя тысяча лет?
– Один миг…
– Так дай мне один грош…
– Подожди один миг.
Сотворил Он людей по образу и подобию,
Наделил даром творения…
Залюбовался на свои создания, задумался о дальнейшей судьбе любимых детей…
Когда Он очнулся от мыслей своих – ужаснулся,
так велики оказались издержки и в их числе – Три сферы…
Снова погрузился творец в размышления…
Долгими и тяжелыми были его думы,
и длятся они – по сей день…
Тем временем создания рук Его продолжают творить,
являя свету новые полчища чудищ…
* * *
А почему мы их должны любить?
Посмотри вокруг, и ты усомнишься в здравом уме существ, создавших все это…
Низкое белесое небо отражалось в бесконечной водной глади, придавая ей сходство с молоком… Ближе к берегу белое царство нарушали выступавшие из воды черные камни. Такие же валуны обрамляли песчаный пляж с белым прямоугольным строением. От него, по пологому склону, поднималась к дому на возвышенности вымощенная серыми плитами тропинка.
* * *
Конус света, откуда-то сверху освещал зеленое сукно. Ловкие руки с крепкими черными когтями сдавали карты. Резкая граница между светом и тьмой отсекала все происходившее за пределами стола, словно мир сжался до границ игрового поля.
– Сколько можно ждать? – произнес мягкий, вкрадчивый голос.
– Мне тоже надоело разминаться, но для игры нужен четвертый! – согласился с ним бас.
Клуб табачного дыма, очень похожий на червовую масть, выплыл на освещенное пространство, навстречу ему направилась несколько стилизованная пика.
– Можно я? – донеслось из темноты.
– Мал ты еще, да и играешь плохо.
– Где же он? Снова опаздывает…
– А играет хорошо…
– Особенно, после того как мы построили душ и он смывает тину, карты перестали выскальзывать, вообще все стало отлично…
В дополнение к медленно дрейфовавшим табачным призракам над столом появилось кольцо.
– Подумаешь, фигура… – прокомментировал бас.
Кольцо тем временем засветилось, увеличилось в диаметре, пройдя сквозь пику и червь. Объекты из дыма тут же растаяли. Обруч резко раздался, опоясал стол вместе с сидевшими за ним игроками.
– Только вернулись, и снова – что за напасть, – чуть не плача произнес мягкий голос.
– Опять набор в рекруты! Сил больше нет терпеть такое безобразие, – согласился бас.
– Только нас избавили от службы на вилле Последний приют, как снова… А еще спрашивают, почему мы людей не любим…
– А освободили-то люди.
– Думаешь? – усомнился третий игрок.
– Сам рассуди – демон был точно, тварь эта, которая в ванне нас держала…
– Но командовал человек?!
– Ну-ну, человек! Руки его помнишь? Я вот жезл запомнил на долгое время… Мог и уничтожить…
– Только это теперь благополучно завершившаяся история, прошлое, а настоящее… Кому-то снова придется отправиться на Землю и вредить, вредить…
– Кому именно? – спросили из темноты.
Обладатель баса развел руками…
Но что-то произошло в недрах великих сфер и свечение погасло…
– Обошлось! Обруч исчез!
– Да, сегодня обошлось…
– Может снова великий день?
* * *
Пророчество, вариант будущего, один из тысяч возможных… Кому он нужен?! По этой причине кресло на срезанной вершине пирамиды пустовало. Слой пыли покрывал все – полированные грани, стеклянный пол, три шара со скрытыми внутри символами трех связанных миров. Но неожиданно пирамида осветилась, стала прозрачной. Вспыхнули, словно ярчайшие лампы, шары. Неведомо откуда налетевший ветер сдул вековую пыль. Внутри стекла быстро замелькали картины, трое приходят в мир, Тропа плача… Через все образы, словно нить Ариадны, проходят маленькие золотые листочки.
– Все равно никто не смотрит, – произнес неведомый голос, – а пришельцы многих заставят пожалеть…
Свет угас, пыль снова стала хозяйкой зала.
На камне Корн, точнее пятиугольной плите с обрывками цепей, падавшей в небытие, где-то меж мирами среди радужного тумана, стояли двое. Демона звали Марк, человек носил короткое звучное имя – Ян. Демон ничем примечательным не выделялся из своего племени, если не считать сходства с котом и зеленоватую шерсть, покрывавшую морду. Ян, уже многое испытавший, но так и не понявший, кто же он на самом деле, от представителей свой расы внешне отличался лишь передними конечностями. Кожаные перчатки скрывали покрытые изумрудно-зеленой чешуей руки, скорее лапы, с сине-стальными когтями вместо ногтей. Одеты оба были одинаково – джинсы и куртки.
– Где мы и куда падаем? – спросил Марк.
– Я здесь тоже в первый раз, – улыбнулся Ян, – ты пришел в себя после жертвоприношения?
– Вполне.
– Отлично.
В мареве появились серебристые проблески, падение несколько замедлилось. Через мгновение камень коснулся поверхности ртутного озера. По-прежнему радужный туман скрывал все вокруг. Камень погрузился наполовину, послышался треск, словно разрушилась гранитная глыба. Путешественники увидели, как мир вокруг перевернулся и «вода» стала «небом»… Камень разделился на два, дно отделилось. Нижняя часть унеслась куда-то вверх, в зазеркалье, блестящий потолок медленно удалялся. Они падали вниз головой, плита, не отставая и медленно вращаясь, двигалась следом.
– Теперь осталось так приземлиться…
Ян схватил цепь, Марк – вторую, дружно потянули. Камень плавно переместился, обогнав пассажиров. После нескольких попыток им удалось оседлать необычный летательный аппарат, но падение продолжилось, хотя теперь и не вертикально, напоминая скорее бреющий полет. Впереди в тумане проступили контуры тоннелей или отверстий.
– Куда теперь? – спросил Ян.
– Вторая слева… – усмехнулся демон, – ты так спрашиваешь…
– Теперь точно пришел в себя!
– Может, начнем с самого верхнего отверстия?
Ян кивнул, потянул цепь на себя – камень резко набрал скорость и нырнул вниз…
– Наоборот!
– Поздно…
* * *
Под низким серым небом простиралось беспредельное кладбище на равнине без конца и края. Туман плыл над рядами надгробий, редкими кустами незнакомой растительности. Сумрак, серый пасмурный день, белесая липкая мгла властвовали в городе мертвых.
