На шестнадцатый день команде Барри Рубенса, могучего свободного капитана по прозвищу "Монокль", улыбнулась удача. Впередсмотрящий разглядел в бушующей метели труп снежного кита. Добрый знак. На кубрикепочти сразу жесобрались матросы, сгорающие от нетерпения и жарко обсуждающие: кто и как потратит свою долю добычи.
Однако капитан все равно спустился в трюм, в темную обитель Редана. Снежный кит очень ценный приз, если, конечно, туша еще не испортилась. Но, чувствуя ветер в спину, внимательно смотри под ноги. Может быть, тебя толкают в пропасть. Про Темного Бога забывать нельзя. Под ногами гудел металлический настил, из холодных недр ледохода "Сорванец" то и дело доносились жуткие стоны обшивки, да слышалось низкое тарахтение из двигательного отсека. Воняло здесь, на нижних палубах, так, будто где-то в темноте мрачных переходов и грязных закоулков несколько дней назад умерло что-то большое и омерзительное.
Впрочем, может быть, так оно и случилось. Надо будет вечером на построении пересчитать всю команду. Монокль осторожно спустился по мокрой, кое-гдепокрытой льдом лестнице на самую нижнюю палубу и замер, прислушиваясь. Здесь начиналась вотчина Редана, и если их шаман не в духе, то лучше сразу же развернуться и оставить безумца в покое. Монокль остановился напротив двери в каюту и собрался с силами. Темный Бог, наверное, уже поднимался с черного дна океана, чувствуя столь редкую и ценную вкуснятину, рухнувшую с небес на ледяные просторы. Так что нужно поторопиться, если он хочет опередить владыку глубин.
Фух. Поехали!
Как же он ненавидит это место!
— Прямо по курсу снежный кит, Редан! — сказал он, едва оказался на пороге. Затемвключил в темной каюте свет. Шаман, согнувшийся над потрескавшимся столом, дернулся от его слов, поднял голову и "посмотрел" в сторону капитана. Лицо штурмана было замотанно грязными тряпками и бинтами, скрывающими уродливые гнойники и опустевшие глазницы. Подарок путешественнику, которого недобрая судьба занесла за Южный Круг и злобно надругалась над бедолагой, превратив крепкого моряка в протухающую развалину.
Темный бог, как же здесь воняет-то!
— Свежий, — спустя долгую паузу прошелестел Редан. Накинул на голову черный капюшон, прячась от гостя. — Много жира будет. Много мяса.
— Мы успеем? — собственно, ради этого вопроса Монокль и спустился в недра "Сорванца", куда старался не лазать без острой необходимости. К сожалению, шаман отказывался говорить с кем-нибудь кроме капитана. А обойтись без помощи слепого и уродливого колдуна команда не могла.
— Время есть, — сказал Редан.
— Сколько?
— Два дня. Может быть, три, — бесцветно ответил шаман.
Это хорошо. За три дня команда сможет высадиться на лед и разделать упавшего с неба снежного кита. Мясо, жир, шкуры — и "Сорванцу" добыча, и будет чтопродать потом, в ближайшем из бродячихгородов. Хорошо, что не с пустыми руками вернутся. Да и вообще, встреча с китом — счастливая примета. И плевать, мертв ли небесный тихоход, или жив. Главное — это позитивный подход к жизни.
— Ты уверен? — на всякий случай уточнил Барри. С Реданом нужно быть очень осторожными и немножко параноидальным. Уродливый шаман жил в своей вселенной, по своим законам, и очень удивлялся, что окружающие о них не знают.
— С юга грядет нечто. Но это не Темный.
Капитан настороженно подобрался:
— Что с юга грядет, Редан?
— Не Темный, — скупо проронил шаман и замолчал.
Еще один ледоход? Но они почти на границе с Южным Кругом. Дальше только мертвый почерневший снег и несущая смерть радужная пленка на воде. Кто мог забраться так далеко, что переплюнул Монокля, отчаяннейшего капитана отсюда и до Блуждающего Шпиля, самого северного города-корабля Содружества?
— Это ледоход, Редан? — поинтересовался Монокль.
Лишь единицы возвращались с юга живыми. Чаще всего экипажи, осмелившиеся поспорить с судьбой и заветами предков, просто исчезали. Но иногда на проломившихся сквозь черный лед кораблях, укрытых саваном смерти, попадались уцелевшие. Так сучилось и с Реданом. Его посудина, застрявшая неподалеку от северной границы Круга, была забита гниющими мертвецами, и шаман до сих пор не мог толком сказать, что случилось с командой. Лишь повторял белиберду про плохое место и про то, что там "трещат волосы".
Поживиться на гиблом ледоходе было нечем, и Редан в то путешествие оказался единственной добычей "Сорванца". Весьма ценной, надо сказать, добычей. Потомственный штурман-шаман, с тех пор уже два раза спасший корабль от подъема Темного Бога.
В последний раз он, правда, задержался с предсказанием, и они лишь чудом удрали от повелителя глубин. Монокль до сих пор просыпался в холодном поту от снов, в которых за кормой "Сорванца" трещали взмывающие в небо ледяные глыбы, выброшенные могучим ударом монстра, клацали и рубили воздух гигантские клешни, способные без труда переломить их корабль напополам, и из недр океана поднимался бездумный и жестокий владыка морского мира. — Это ледоход, Монокль, — сказал шаман.
Еще один, значит.
— Спасибо, Редан! — поблагодарил штурмана он и поспешил наверх, на жилую палубу. Где в каютах пахнет благовониями, а не тухлятиной, по чистым трубам бежит горячая вода, а в уютной и теплой кают-компании играют в кости офицеры его команды. Наверху было не так мрачно и уныло, как в обители шамана. Там можно забыть о пожирающей мир зиме и суровых метелях, швыряющихся ледяной крошкой в обшивку корабля.
Конечно, в такую метель команду придется выгонять на работы пинками. Но снежный кит это снежный кит. Вряд ли кто, хорошенько подумав, откажется от лишней монетки в мозолистую руку. Особенно, когда до возвращения из похода остается всего ничего. С погодой не повезло, но если хорошо подумать — вьюга прогонит стаи ледяных волков и белых львов. Работать лучше в бурю, чем под ясным солнышком. Намного безопаснее. — Крюк, поднимай людей, — громыхнул Монокль, как только вошел в пропахшую куревом кают-компанию. Его старший помощник, плечистый и низкорослый крепыш, моментально поднялся из-за стола и расплылся в широкой, но невыносимо омерзительной улыбке. — У нас один день до прибытия Темного!
— Вынужден прервать нашу игру, джентльмены, — хрипло проговорил Крюк, обращаясь к главному механику-инструментариюи сонному судовому лекарю. — Но дела не ждут. Капитан, почтите ли вы нас своим присутствием?
В глазах помощника горел недобрый огонек, и Барри неожиданно стало грустно и тоскливо. Да… Надо выйти в зиму. Команда давно не видела его снаружи. И он сам недели две не чувствовал снежного дыхания моря. Прятался в уютной рубке. Плох тот капитан, который забыл запах льда. На место предводителя в таких случаях находится много претендентов. Белоручки должны оставаться в крытых кварталахбродячихгородов.
