Дженни Вурц - Корабли Мериора

Ранним утром один из магов Содружества Семи ехал по старой, заброшенной дороге на север. Он возвращался из Остермера, где участвовал в коронации короля. Наступающий день обещал быть ясным и солнечным. Теперь уже никого не удивляли восход солнца и синева небес. Со времени победы над Деш-Тиром и последовавших за ней кровавых потрясений прошло пять лет. Пять лет хрупкого мира, которому по всем признакам пока ничто не угрожало.

Вряд ли сейчас можно было ожидать событий, способных поколебать этот мир. Кто дерзнет закрутить новую спираль мятежей, некогда заливавших кровью города и королевства? Маг гнал от себя тревожные мысли.

Дорога вилась меж узких и мрачноватых долин прибрежной части Хэвиша, больше похожих на изрезанные овраги. Поздняя весна успела покрыть склоны яркими пятнами травы и зазеленевшего кустарника. На кончиках листьев в лучах утреннего солнца переливались радужные капельки росы. Асандир ехал в своей обычной дорожной одежде; темная, украшенная серебряной лентой мантия, которую он надевал по случаю коронации, была сложена и убрана в седельную сумку. Ветер, дувший с моря, теребил такие же серебристые волосы на непокрытой голове мага и уносился дальше, проходя волнами по зарослям папоротника-орляка на гребнях холмов и ударяя в белесый покров утесника, которым поросли кварцевые скалы. Черный конь Асандира по самое брюхо увязал в густой траве, бесследно скрывавшей под собой дорогу. Полевые цветы, задетые конскими копытами, источали пряный аромат. С недовольным жужжанием в воздух взмывали потревоженные пчелы.

Впервые за долгие века своего служения Асандир путешествовал в одиночестве, и дело, по которому он ехал, не требовало спешки. Казалось, это было только вчера: жестокая война, вспыхнувшая на севере вскоре после пленения и заточения Деш-Тира; неразбериха власти, застой в торговле. Конечно, не везде царил такой порядок, как в Хэвише, где он опирался на прочную государственную власть. В других местах открытая вражда сменилась политическими интригами, однако ненависть не исчезла. Асандир лучше, нежели кто-либо, знал, что перемирие (это слово правильнее отражало нынешнюю ситуацию) все же не будет долгим. Мысли мага наполняли боль и горечь, ибо Деш-Тир сделал обоих главных своих пленителей смертельными врагами. Синее небо над континентом и несколько лет мира были куплены ценой двух исковерканных судеб.

Если бы маги Содружества не сумели тогда разрушить чары ненависти, обращенные Деш-Тиром против двух принцев — братьев по крови, чьи дарования и способствовали победе над этим порождением зла, людям и по сей день приходилось бы собственной жизнью расплачиваться за возвращенный солнечный свет и тепло, согревшее землю Эте-ры. Теперь, когда на престол Хэвиша вступил законный наследник, Асандир наконец-то смог отправиться к своим собратьям. Надо еще раз попытаться вырвать обеих жертв Деш-Тира из порочного круга взаимной мести.

Весенний пейзаж постепенно уносил из мыслей Асандира и боль, и горечь. Маг до сих пор не мог привыкнуть к сочным краскам — сказывалось пятивековое господство Деш-Тира с его блеклыми сырыми веснами под таким же блеклым туманным небом. На душе у Асандира становилось все спокойнее и радостнее (что бывало крайне редко), и его дух поднимался ввысь вместе с проказливым ветром. Дорога, по которой он ехал, почти полностью слилась с травой и кустарником. Лишь там, где кусты были разворочены оленями, проступало нечто похожее на колею. Горожане по-прежнему испытывали страх к открытому пространству, в особенности к местам, хранившим древние тайны. Все, кому требовалось ехать на север, предпочитали более долгий, зато безопасный путь морем.

Асандира паравианские призраки не страшили, как не страшили и древние развалины, поросшие шиповником. Он ехал опустив поводья, однако ни разу не сбился с дороги. Его вела память об иных временах, когда вместо выщербленных ветром руин здесь возвышались величественные паравианские строения. И все же внешнее спокойствие и безмятежность мага были обманчивыми. Едва ли не на каждом шагу его обостренные, отточенные чувства соприкасались с незримо пульсирующими природными силами. Солнце, согревавшее его плечи, помогало сдерживать и уравновешивать их напор. Падая на щербатые камни развалин, солнечные лучи словно стесывали с них тени.

Через какое-то время в это кружево вплелось нечто чужеродное, не принадлежащее ни весеннему утру, ни седой паравианской древности. Все чувства Асандира мгновенно напряглись, выискивая источник беспокойства.

Какие бы дурные вести ни вез гонец с юга, чуткий конь Асандира не выказывал признаков беспокойства. Он лишь фыркнул, тряхнул гривой и продолжил неспешный путь по кромке тропы. Прошло еще немало времени, прежде чем издали донесся цокот копыт. Всадника пока не было видно, но на его приближение указывали жаворонки, беззвучно и тревожно взмывавшие в небо. Затем Асандир увидел и самого гонца, скакавшего на взмыленной лошади. Маг нахмурился и, остановив коня, выпрямился в седле.

Приближавшийся к Асандиру человек был личным гонцом короля, о чем свидетельствовал пурпурный плащ с вышитым золотым ястребом — гербом верховного правителя королевства Хэвиш. Ветер раздувал полы плаща, сминая их в складки. Гонец держался молодцевато; ни дать ни взять — боевой офицер. Однако вся его бравада тут же испарилась, когда он завидел мага. Стушевавшись настолько, что мог лишь лепетать что-то невразумительное, посланник сконфуженно поеживался под суровым взором Асандира.