Кирилл Пестряков - Эадор. Кровь Властелина

Мы бежали вслед за господином. Всё должно было пройти в лучших традициях народных сказок, когда доблестный рыцарь без страха и упрека, подгоняя неутомимого коня, летит вперед, готовясь разить грязных нелюдей своим ярким, как луч солнца, копьем. Дабы потом лучшие барды воспели в своих стихах новый славный подвиг благородного лорда. Без сомнения, наш князь — доблестный Герхард Вороновский — лучше кого-либо подходил на роль героя. Высокий, стройный, с волевым подбородком и развевающимися на ветру белыми волосами, он как будто сошел со строчек древней баллады о великих воинах. Впрочем, кто сказал, что в наши дни нет места подвигу? Особенно, когда удаль молодецкая из плеч да дурь из башки, ну просто-таки выпирают! А уж чего-чего, а ни силы, ни дури нашему князю было не занимать!

Лорд Герхард пришпорил коня, направив вперед своё любимое копье с мифрильным наконечником — подарок гномов Северного Всхолмья. В левой руке наш лорд держал стальной щит с фамильным гербом — черным вороном, несущим в клюве алую ленту. Длинный плащ князя, расшитый красными и золотыми нитями, гордо развевался на ветру.

— Честь и слава! — издал свой боевой клич благородный Герхард.

Гоблины, засевшие за длинной баррикадой, ответили нашему князю потоком непристойностей. Что и говорить, трудно ожидать от зеленых поганцев достойного ответа на благородный рыцарский крик.

Князь Герхард оставил без внимания все предложения гоблинов по поеданию испражнений из тела собственного коня. Лорд был уже совсем близко. А что оставалось нам — простым подданным? Ничего, кроме как бежать вслед за господином, отчаянно уповая, что тот оставит для нас хоть парочку врагов. Впрочем, я лично не сильно-то на это надеялся. Согласно церковному уставу, мне, наоборот, сейчас полагалось сокрушаться по поводу пролитой крови созданий Светлого Отца. Все мы Божьи Твари! Тем не менее, при всем обилии религиозных чувств я не мог сложить для зеленых поганцев молитву утешения. Гораздо больше меня сейчас беспокоило то, что князь Герхард, вопреки моим просьбам, как всегда, побрезговал надеть шлем. Уж очень лорд гордился своими белыми волосами. На рыцарских турнирах знатные дамы просто пищали от восторга, когда во время скачки локоны князя, словно знамя, развевались на ветру. Увы, но гоблины явно не входили в число ценителей благородной рыцарской красоты. Один из зеленых гадов метнул в господина нож. К счастью, меткость никогда не считалась сильной стороной гоблинов. Впрочем, мне вообще не приходилось слышать про какие-либо их сильные стороны. И зачем только Светлый Владыка создал их? Или не всё в этом мире прошло согласно Божественному Плану? Я покачал головой, только еретических мыслей мне сейчас не хватало!

Тем временем лорд Герхард, в отличие от меня — обычного простолюдина, был чужд сомнений. Героям они были не свойственны. Конь князя был уже рядом с врагами и мчался прямиком на баррикаду. Похоже, план гоблинов был прост, как медный грош. У них не было длинных копий или громоздких арбалетов, дабы попытаться сбить лорда. Вместо этого они столпились за баррикадой, рассчитывая, что князь Герхард свернет в сторону, попытавшись её объехать. Здесь господину волей-неволей пришлось бы замедлить ход своего коня. В этот момент гоблины, видимо, и собирались навалиться на князя всей кучей, выдернуть его из седла и убить до прихода подкреплений. То есть нас! Мы тем временем безнадежно отстали от господина!

Однако князю Герхарду были неинтересны подлые замыслы зеленой банды. Лорд ещё сильнее пришпорил коня, и тот просто перепрыгнул через баррикаду, на мгновение, казалось, зависнув в воздухе. От неожиданности гоблины замерли, широко раскрыв рты. Это тут же сгубило двух уродцев. Наш господин с ходу пронзил копьем первого гоблина, второй в тот же миг оказался растоптан рыцарским конем. Копыто пробило уродливую зеленую башку, словно переспелый арбуз. Оставшаяся четверка гоблинов в тот же миг ринулась наутёк, отступая к осажденной мельнице. Глупые твари! Сначала понадеялись на баррикаду, явно слепленную из ближайшего забора, а теперь пытались убежать от боевого скакуна. Такое понятие, как умереть с честью, им явно было не знакомо. Видимо, господин Герхард после боя будет сильно расстроен тем, что замарал благородное оружие кровью презренных трусов.

Только один из гоблинов успел добежать до угла высокой мельницы. Трех его дружков одного за другим сразило копье князя. Я услышал, как Деррик — оруженосец господина Герхарда и один из моих самых близких друзей — печально вздохнул. Видимо, юному воителю очень уж хотелось пустить свой меч в дело.

Я остановился, гадая, есть ли смысл бежать дальше. Вряд ли господину или кому-нибудь из его слуг сейчас могли пригодиться мои целительские способности. И тут моё внимание привлекла мельница, а вернее, небольшое окно, расположенное где-то на высоте второго этажа. Ставни вдруг резко отворились, и наружу высунулась чья-то красная морда — может, мельника, а может, кого-то из его слуг.

— Осторожнее, Великий Князь! — проорал мужик осипшим голосом, — засада!

Господин Герхард не обратил внимания на слова простолюдина и продолжил преследовать гоблина. Вдруг из-за угла амбара показалась огромная туша! От испуга конь князя встал на дыбы. Господин Герхард изо всех сил дернул поводья, пытаясь сдержать животное. Темп лорда сбился. Туша издала радостный вой и ринулась в атаку!

— Людоед! — вскрикнул Деррик, — господин в опасности!

— За мной! — послышался голос командира Романха, — на помощь князю!

Престарелый гвардеец со всех ног помчался вперед, Деррик и все остальные бросились вслед за ним, но тяжелые доспехи замедляли бег бойцов. Очевидно, что сейчас только мы — светлые братья, могли первыми прийти на помощь господину. Сделав глубокий вдох, я обогнал командующего и что есть духу помчался к мельнице, мои братья старались не отставать от меня ни шаг, но расстояние было слишком велико. Проклятый мельник привел нас в ловушку!

Людоед был уже рядом с князем. При всем желании господин Герхард не успевал развернуть коня. К тому же, зная властителя, я нисколько не сомневался, что мысль о бегстве, если и посетила его разум, то тут же была с позором отвергнута. Но людоед, как и любой представитель этого племени, был необычайно велик. Почти в полтора раза выше и массивнее господина Герхарда, причем, вместе с конем! Улыбнувшись, нелюдь поднял вверх гигантскую дубину, представлявшую собой не что иное, как вырванный прямо из земли небольшой дуб. Последовал удар. Всё, что успел сделать князь — подставить свой гербовый щит. Это спасло ему жизнь. Увы! — удар был столь силен, что господин на миг оказался оглушен. Завалившись на правый бок, доблестный Герхард выронил щит и едва-едва не выпал из седла, но благородный господин не был бы самим собой, если бы прекратил бороться. К тому времени, когда неповоротливый людоед заносил дубину для нового удара, князь перехватил своё копье и что есть силы бросил его вперед, метя монстру в глаз. К несчастью, огромная тварь сумела в последний момент мотнуть головой, и острие лишь чиркнуло по черепу, прихватив с собой, стоит отметить, и большую часть уха. Людоед взвыл. Князь не преминул воспользоваться замешательством монстра. Выхватив меч, господин подъехал чуть вперед и, замахнувшись, нанес великану сокрушительный удар, вспоров гигантское брюхо. Я увидел, как из огромного живота твари показались отвратительные внутренности, и меня чуть не стошнило. Но, я справился. В конце концов, обучение медицине не могло не отразиться на моей выдержке. За годы своей, пусть пока и недолгой, жизни я успел повидать всякое, в том числе и смерть, и чуму.