Холодная рука, горячее сердце (50 уровень Айнкрада, сентябрь 2024)
Перевод с английского языка – Ushwood
Бета-редактирование – Lady Astrel, Malesloth
Любое коммерческое использование данного текста или его фрагментов запрещено
После очередного трудового дня я вернулся на 50 уровень, где жил, в город Альгедо; однако во всем теле осталось какое-то неприятное ощущение.
Движения замедлились. Я не мог стоять ровно. Чувство было такое, будто я нацепил снаряжение, для которого мне не хватало силы, – такая тяжесть на меня навалилась. Я открыл главное меню, но никаких надписей красным шрифтом не обнаружил.
Я вышел с площади на улицу пошатываясь, однако голова работала четко.
Если бы этот дискомфорт был вызван каким-либо отрицательным эффектом, я бы сейчас видел мерцающее сообщение. И потом, как только я оказался в пределах безопасной зоны, все отрицательные эффекты – яд, паралич и прочие – должны были сняться.
Возможно, я попал под действие какого-то неизвестного эффекта от какого-то монстра. Даже в пределах безопасной зоны он не исчез и вдобавок не вызвал предупреждающего сообщения… что-то вроде «проклятия» получается.
При этой мысли холодные мурашки поползли от ступней вверх по всему телу, заставив меня поежиться.
В Айнкраде был только сентябрь – до зимы еще далеко. Но меня словно зимним ветром обдувало; он проникал мне под плащ, впивался в мышцы, в кости.
В таком состоянии до своей комнаты я могу и не дойти. С этой мыслью я ускорил шаг и завалился в первый же обнаруженный постоялый двор. Быстренько заказал на стойке регистрации свободную комнату и, взяв ключ, заковылял к самой дальней от входа двери.
Сев на простую кровать в маленькой комнатушке, я убрал все снаряжение в попытке вернуть телу легкость, потом взял все противоядия, помогающие от всех известных отрицательных эффектов, и принял одно за другим. Потом использовал кристалл, снимающий все отрицательные эффекты, и стал ждать возвращения самочувствия в норму.
…Однако.
– …Это… очень… погано…
Злобный холод не собирался уходить, перед глазами начал собираться туман.
Не в силах все это терпеть, я повалился на кровать. Мой мозг, тактовая частота которого упала до сверхнизких значений, отчаянно пытался придумать какие-то еще меры. Если это «проклятие», то его могут снять NPC в храме, верно? Только вот есть ли храмы в хаосе улиц Альгедо?
Я начал было фильтровать дома на карте города, но почувствовал, что сознание уплывает. У меня не осталось выбора, кроме как искать помощи у других. Иными словами, я понял, что сам проблему не решу.
Я открыл список друзей – не очень-то длинный. Сквозь туман в глазах отыскал там Кляйна, выделил его, нажал кнопку составления сообщения и тут же набрал на виртуальной клавиатуре:
«не могу умираю спаси».
Написав это сообщение, насыщенное мелодрамой, но не утратившее поэтичности, я отправил его, перевел дверь комнаты в режим «Вход для друзей разрешен» и потерял сознание.
Ко лбу притронулось что-то холодное и приятное.
Шевельнувшись, я обнаружил, что накрыт толстым одеялом. Пробирающий до костей холод сменился жаром, от которого с меня градом лил пот.
Среди этой неуютной жары чья-то рука двигала по моему лбу единственный прохладный предмет. И тут –
– О, проснулся?
Где-то поблизости раздался ласковый голос. Фраза успела несколько раз прокрутиться у меня в голове, прежде чем до меня дошло, что она ничуть не напоминает грубое «Эй, да ты проснулся!» в исполнении Кляйна.
С трудом подняв тяжелые веки, я обнаружил покачивающуюся перед глазами – Асуну по прозвищу «Молния», сильнейшую рапиристку, сублидера «Рыцарей крови». Она мягко улыбалась.
– …!!?!?!?
От неожиданности я чуть не подскочил на месте, но левая рука Асуны меня удержала.
– Если не будешь лежать, ничего не выйдет. Хотя и так лучше станет не сразу, – и она потыкала указательным пальцем мне в щеку.
Что вообще происходит? Как это все получилось? Это из-за таинственного отрицательного эффекта мне Кляйн кажется Асуной? Если так – может, стоит позвать Эгиля?
Уйма тупых вопросов успела родиться в моем мозгу, пока наконец я не въехал в ситуацию.
В моем списке друзей Асуна была сразу над Кляйном. В полубессознательном состоянии, с затуманенным зрением я собирался нажать его имя, а нажал по ошибке ее. Иными словами, я послал Асуне – кумиру всего Айнкрада, героине антибоссовских рейдов – чертовски пикантное послание.
Что мне делать? Что предпринять?
Пока мой мозг с усилием прокручивал мысли, Асуна опустила влажный платок в стоящий рядом тазик. Раздался плеск воды.
Тут же Асуна вытащила платок обратно, выжала и снова положила мне на лоб. Приятная прохлада чуток отогнала жар.
– Охлаждающий эффект от воды долго не держится, но это единственный вариант. Лучше, чем ничего.
Глядя на улыбающуюся Асуну, я смог лишь произнести:
– Спа… спасибо. Ты меня спасла.
Мне показалось, что при этих словах щеки Асуны слегка порозовели; потом она снова улыбнулась.
– Не за что. Мы должны помогать друг другу при необходимости. Когда человек один, ему всегда некомфортно, я-то понимаю.
Нашла же время…
Кстати, судя по всему, этот таинственный отрицательный эффект Асуне уже знаком.
– Что это за эффект?.. На него ни противоядия, ни кристаллы не действуют…
При этих моих словах карие глаза Асуны моргнули.
Потом она рассмеялась.
– А-ха-ха-ха… п-прости… но… хи-хи… такое с тобой в первый раз, да?
– Ко… конечно, в первый раз. Я никогда в жизни не слышал о таком эффекте, – обиженным тоном ответил я. Асуна еще несколько раз извинилась, продолжая водить по моему лбу влажным платком.
– Этот отрицательный эффект – не яд и не паралич… это болезнь. Ты простудился.
– Про… простудился?
– Мм. Причем простудился не твой аватар, а настоящее тело. Именно сейчас там резко меняется погода. В прошлом году как раз в эти дни очень многие простудились.
– А… ааа, – протянул я.
Вот об этом я даже не думал. Однако выглядело более чем правдоподобно. Хотя все пять чувств физического тела нейрошлем отсекал, он не мог отсечь жар и прочие проявления болезни. Иными словами, как и сказала Асуна, беспокойство мне сейчас доставляло мое реальное тело.
– Вот почему я говорю: если прикладывать ко лбу холодное, будешь чувствовать себя лучше.
Я отвел взгляд от Асуны, которая снова мочила платок, и посмотрел время. Было полдвенадцатого ночи.
