Все мальчики, кроме одного, растут
Ш-ш-ш.
Свет над головами умиротворяюще погас, и тихий гомон голосов, занятых праздной беседой, быстро стих. Все зрители, молодые и не очень, выпрямились в своих креслах, и их взгляды как один устремились на сцену. За кулисами еще шла какая-то возня, которая иногда переходила в визг и хихиканье. Занавес медленно поплыл вверх, и в потемневшем зале начальной школы Франклина остался один единственный огонек — зеленая неоновая надпись «ВЫХОД» над дверью наружу.
Мойра Бэннинг, элегантная и подтянутая женщина, у которой каждый волосок в ее коротко остриженной каштановой шевелюре лежал точно на своем месте, оглянулась назад. Ее взгляд скользнул мимо одиннадцатилетнего Джека, пробежав по всей глубине зала, и слабый отблеск раздражения засветился в ее зеленых глазах. Питера все еще не было.
Рядом с ней сидел Джек Бэннинг. Его глаза были устремлены вперед в терпеливом ожидании начала спектакля. Это был маленький мальчуган, напоминавший эльфа, с волосами и глазами шоколадного цвета и пытливой улыбкой, которая давала повод подозревать, что он всегда и во всем немножко сомневается.
На сцене зажглись огни, а в глубине зала вспыхнул прожектор. Узкий луч его выхватил из темноты картонную башню Биг Бена. Римские цифры на циферблате его часов были приклеены довольно криво. Из-за кулис послышалась хрипящая запись торжественного звона колоколов: Дон! Дон! Дон!
Мойра улыбнулась и слегка подтолкнула своего сына, но он увернулся от нее.
Бой часов прекратился, и послышалось их мерное тикание: тик-так, тик-так. На сцене прибавили еще немного света, так что стало видно едва освещенную спальню, где спали дети.
Две кровати, накрытые покрывалами, не давали видеть всех спящих тем, кто еще не знал историю Питера Пэна. Ящик с игрушками, несколько книжных полок и бюро завершали картину.
Затем появился Питер Пэн, вылетев на сцену из-за кулис, подвешенный на проволоке, которая блестела, как влажная паутина в ярком круге света. Мойра еще раз взглянула на Джека, и потом ее глаза вновь скользнули назад. Джеку не было необходимости спрашивать, кого она ищет, или насколько вероятным было появление здесь в эту минуту его отца.
В это время второклассник, удостоившийся чести играть роль Питера Пэна, приземлился и пробежал по сцене, сначала спотыкаясь, а потом даже пропахал юзом с согнутыми ногами полдюжину футов. В зале послышался смешок. Он спешно поднялся, бросил досадливый взгляд в сторону смеявшегося и повернулся к бюро.
Сразу после этого яркий луч прожектора вспыхнул из-за кулис, и, рассеявшись, проследовал за ним. Джек был доволен. Это была, конечно же, Тинкербелл. Питер стал поочередно выдвигать и задвигать ящики бюро и вытащил из одного из них кусок черной материи, вырезанный в форме мальчика. Он держал его так, чтобы ни один из зрителей не смог не уловить всего значения этой находки. Затем он задвинул позади себя ящик бюро, в то время как луч света все еще освещал его и постепенно растворялся. Джек важно кивнул головой. Тинкербелл улетела. Прямо как по книге.
Питер сел со своей тряпичной «тенью», поиграл с ней немножко, как будто стараясь связать ее, а потом бросил на пол, довольно драматически, и поддельно разрыдался.
Джек вытаращил глаза. Пора было выходить Мэгги.
Его сестра, быстро опомнившись, подскочила на кровати, откинув одеяло. При этом ее глаза были широко раскрыты, а розоватые волосы подпрыгивали в такт движениям. На ней была ее любимая ночная сорочка кремового цвета с лиловыми сердечками. «Мальчик, почему ты плачешь?» — выкрикнула она настолько громко, чтобы ее могли услышать и в соседнем графстве. Ей было всего каких-нибудь семь лет от роду, но сегодня никто не мог не заметить ее!
— Я не плачу! — настаивал Питер.
Уэнди, которую играла Мэгги, спрыгнула с постели и подбежала, чтобы поднять брошенную на пол «тень». Опустившись на колени, она сделала вид, будто зашивает ее. Потом, когда с этим было покончено, она поднялась и выжидательно отступила назад.
Питер встал и вежливо поклонился, одну руку при этом он согнул перед собой, а другую — сзади. Изысканное приветствие, не правда ли? Уэнди так же поклонилась в ответ.
— Как тебя зовут? — спросил Питер.
— Уэнди Анджела Мойра Дарлинг. А тебя?
— Питер Пэн.
— Где ты живешь?
— Второй поворот направо, а потом прямо до, самого утра. Я живу в Стране Никогда с Потерянными Мальчиками. Это дети, которые выпадают из своих колясок, когда няньки не смотрят за ними. Я — их капитан!
Уэнди засветилась улыбкой и захлопала в ладоши.
— Как чудно! И там нет девочек?
— О, нет, — ответил Питер, подчеркнуто качая головой. — Девочки слишком умны, чтобы позволить себе выпасть из коляски. Он сделал шаг назад, расставил ноги и уперся руками в бока. Луч света застыл на нем. Он закинул голову назад и закукарекал.
Джек скорчил гримасу: братец, давай пиратов!
Неожиданно огромная тень пробежала в круге света, упав на сцену и поглотив испуганного теперь Питера Пэна. Все головы с любопытством и беспокойством повернулись в ее сторону. В проходе между рядами двигался согнутый человек, пытаясь не попадать в полосу света и наталкиваясь по пути на сложенные кресла и сидящих зрителей.
— Извините, простите, виноват, — шептал он, скрючившись в три погибели в темноте.
Адвокат Питер Бэннинг почувствовал, что споткнулся о ножку кресла и чуть было не растянулся на полу. «Тихо!», «Тс-с-с!» — шипели на него то тут, то там. Его мальчишеское лицо виновато улыбалось, прядь непослушных каштановых волос падала ему на лоб, а в уголках поразительно голубых глаз залегли морщинки. Он сжимал в руках лакированный портфель и через плечо у него был перекинут коричневый плащ. Выйдя из полосы света, он дал своим глазам немного попривыкнуть, потом заметил Мойру, которая делала ему знаки рукой чуть поодаль.
Разглаживая полы своего голубого делового пиджака и поправляя любимый желтый галстук, он пробирался мимо раздраженных зрителей и, наступив при этом на множество ног, наконец достиг Мойры.
Джек выжидательно улыбался ему и похлопывал по креслу рядом с собой, приглашая сесть. Питер также ответил улыбкой, потом сделал знак, чтобы Джек поменялся местами с Мойрой. Джек метнул на отца недовольный взгляд, затем пропустил мать и плюхнулся на ее место.
— Сядьте пониже, пожалуйста! — прошептал кто-то сзади.
Питер уселся рядом с Мойрой, портфель и плащ сложил на коленях и нагнулся, чтобы поцеловать ее. Мойра заставила себя более или менее непринужденно прошептать: «Привет!»
