Сергей Раткевич
Искусство приходить вовремя
Чудеса иногда все-таки случаются. Идешь ты себе по небольшой весенней улочке города Реймена, гуляешь, можно сказать. Собираешься зайти в кабачок, опрокинуть с приятелями по кружке пива. Почти случайно кидаешь взгляд на музыкальную лавку, каких в этом городе больше, чем булочных и трактиров, вместе взятых, — все ж таки Реймен — город музыки и музыкантов… Смотришь ты эдак рассеянным взором на витрину означенной лавчонки и вдруг понимаешь, что чудо уже случилось. Что оно — перед тобой. И ни в какой кабачок, ни к каким приятелям ты уже не пойдешь, потому что…
"Да быть того не может, чтобы это была она!" — изумленно подумал Якш, глядя на немыслимую, чудесную, дивной красоты лютню.
Он почти бегом бросился в лавку.
— Господин Якш! — восторженно воскликнул торговец.
Как было не узнать знаменитого гнома-музыканта?!
Якш слегка поморщился. Человека с его уровнем владения инструментом всего лишь уважали бы как хорошего мастера. Гном, так хорошо играющий на скрипке, пока один. А значит, как ни крути, — знаменитость. Якшу хотелось, чтобы к нему относились как к музыканту, а не как к гному, здорово играющему на скрипке. Поэтому он с большим подозрением относился к незнакомым почитателям, доверяя восторгам только самых близких друзей.
— Господин Якш! — в том же тоне повторил торговец.
— И вам здравствуйте, — холодно отозвался гном.
Впрочем, он быстро забыл про восторженного торговца.
Перед ним была она. Лютня.
Лютня лежала на маленькой бархатной подушечке. На маленькой подушечке винно-красного бархата.
Это в Олбарии музыкальные инструменты висят на стене — что в мастерской, что в музыкальной лавке, это в Марлеции их, в тех же музыкальных лавках, на специальные подставки выставляют. В Троанне же, равно как и в Арсалии, музыкальные инструменты, будь они новыми или уже сменившими множество рук, кладут на специальные бархатные подушечки. Изготовлением таких подушечек уже почти двести лет занимается одно и то же семейство Рамо.
"Это виолы с лютнями да арфы с флейтами кто угодно делает, а то, на чем они будут храниться, — только мы!" — с заслуженной гордостью говорят они о своем ремесле.
Им и правда есть чем гордиться. Ни одна лавка, торгующая музыкальными инструментами, ни одна мастерская по изготовлению либо починке оных даже и не подумает купить подушечки чьей-то еще работы. Можно даже и не предлагать. И цены тут ни при чем. Просто Рамо — они и в самом деле лучшие. Таких подушечек под музыкальные инструменты, как у них, вы нигде не найдете! Подушечки всевозможных форм, цветов и оттенков, любой толщины, мягкости или, напротив, жесткости. Да при этом не как бог на душу положит, а согласно точным научным расчетам и безупречно соблюдаемой двухвековой традиции. Для каждой конкретной разновидности инструмента существует свой тип подушечки для хранения. Свой, и никакой другой. И на подушечку для восьмихордовой лютни одиннадцатихордовую нипочем не положат, даже под страхом смертной казни.
А для инструментов такого качества, как эта лютня… для инструментов такого качества подушечки шьются индивидуально. Да. Так. Именно эта подушечка лучше всего приспособлена для того, чтоб на ней возлежала именно эта лютня.
Эта лютня.
Якш вздохнул и протянул руку. Коснулся пальцами верхней деки. Погладил. Да. Все правильно. Это действительно она. Этот лак, дивным шелком струящийся под пальцами, ни с чем не перепутаешь. Эти грациозные формы… а уж как звучит, должно быть! Якш бережно, словно новорожденного, взял ее в руки и легонько коснулся струн. Дивный благоухающий ветер словно бы снизошел с неба, фантастической красоты веер открылся с поистине царственным величием.
— Духи огня! — одними губами прошептал Якш. — Как жаль, что со мной нет Катрин! Как жаль, что я не умею играть на лютне! Как жаль, что эта красавица не умеет петь сама, это было бы лучше всего!
Это действительно была она. Именно она.
Об этом, кроме всего прочего, неопровержимо свидетельствовали надпись внутри корпуса, клятвенные заверения хозяина музыкальной лавки и непомерная цена, запрошенная оным. И это несмотря на неумеренный восторг по поводу явления в его лавке самого Якша! Что ж, почитание музыкальных кумиров — дело одно, а торговля — совсем другое. Да. Большая цена. Очень даже большая. А только скинуть никак нельзя.
Якш вновь поглядел на лютню.
Что ж, именно столько она и стоит. Можно не сомневаться. Ни медяка лишнего торговец не требует.
Мастера, изготовившего эту лютню, Якш знал даже лично. Мастер Кинтана. Кто не слышал этого имени!
И лишь он один ставит на подобные лютни на один бас меньше, утверждая, что этот самый бас искажает ни много ни мало — тембр всего инструмента. Якш с подобным утверждением согласен не был, но поди переспорь мастера Кинтану. Такое даже гному не под силу! Вот и выбирай — обыкновенный инструмент с означенным басом или необыкновенный, но без него. Потому как уговорить мастера Кинтану "испортить инструмент" и все-таки поставить на него пресловутый бас нет никакой возможности. Ох уж этот Кинтана!
Их знакомство началось с того, что мастер попытался оторвать Якшу бороду. А когда не вышло, очень обиделся и полез в драку. Обычно Якш легко справлялся с подобными проблемами — собственно, он их и проблемами-то не считал. Так, развлечение на сон грядущий. Но тут пришлось повозиться. Мастер Кинтана, конечно, не был потомственным воином и здорово уступал гному в силе, зато по части неистовости мог бы посоревноваться с бешеными фаласскими жеребцами. Когда драчунов растащила подоспевшая стража, они уже вовсю уважали друг друга. За сим, естественно, последовало предложение выпить. Совместно распитое пиво, равно как и общая любовь к музыке, окончательно их сдружили. Жаль только, что живет мастер аж в Соане — далеко для частого общения. Хотя его инструменты тоже можно рассматривать как дружеские реплики. Не слишком частые, но Кинтана и вообще не слишком разговорчив. Пока не выпьет, конечно.
Якш оторвался от созерцания грациозных форм лютни и пересчитал в уме все деньги, которые они с Катрин заработали за этот сезон. Да-а-а… если немного занять, на лютню должно хватить…
Якш со вздохом вернул лютню на бархатную подушечку и, вглядевшись в мигом поскучневшее лицо торговца, разом переставшего нахваливать силу и окраску звука, благородство форм и прочие несравненные качества данной лютни, коротко приказал:
— Подберите для нее футляр. Я вернусь через час.
— Берете?! — просиял торговец.
— Обязательно. И берегитесь, если кто-то купит ее у вас до меня. Лучше вообще уберите ее с витрины.
