Елена Лобанова - За Пределом

Большая вода покидала русло Беноры до будущего года. Торговые ладьи уже ушли вниз по течению, к Пальдасу. Дрешт превращался в тихий сонный город. По улицам снова бродили куры и гуси, упрятанные хозяевами по птичникам на время большого торга. Владельцы постоялых дворов вздыхали, запирая пустые комнаты, подсчитывали барыши и, завершив все эти недолгие дела, откровенно скучали. Радовался и суетился только Тонд, хозяин «Золотой кружки».

Гости появились, когда даже самые запоздавшие покупатели и торговцы уже покинули Дрешт. Мужчина, мальчик и, судя по всему, их хозяйка сняли весь второй этаж. Тонду было все равно — хоть все комнаты и чулан в придачу. Но и небезынтересно: кого они ждут и как надолго задержатся? И зачем вообще приезжать в Дрешт в это время?

Девица, Пеллиэ, все время прикрывала голову шалью. Иногда она уходила побродить по лавкам или с мальчишкой, или с мужчиной — Сульсом. Тогда оставшийся занимал пост в зале и не отлучался, пока двое ушедших не возвращались. Болтать с хозяином никто из них не хотел, что было очень уж загадочно. Не болтливые слуги, это — или разведчики, или разбойники.

Тонд уже измучился сочинять самому себе всякие разные истории, когда однажды вечером прибыла остальная компания. Четверо всадников в плащах с капюшонами, оставили на попечение его конюхов шестерых кобыл и лошака. Он лично проследил, чтобы лошади были устроены наилучшим образом, поэтому в зал вошел, когда новые гости уже скинули плащи. Загадка не разрешилась — она доросла до размеров тайны. Эльфийская дева с радостной улыбкой наблюдала, как темноволосый эльф обнимается с человеческой девицей. Сама девица, его первая гостья, называла эльфа братом. Второй, беловолосый, как оказалось — тоже «брат», вертелся тут же и отталкивал чернявого со словами: «не ты один тут скучал». Самые худшие подозрения Тонда оправдались, когда он перевел взгляд в дальний угол зала. Там уселись в полумраке еще двое беловолосых. Этих невозможно было ни с кем перепутать. Темные эльфы! Лица бледные, глаза неживые — только что из-под земли. Это была самая необычная компания, какую только видел трактирщик за всю свою жизнь. И страшная. Если одного светловолосого «брата» еще можно было принять за странного эльфа — кожа имела вполне здоровый, даже слегка загорелый оттенок, то бледного призрака — ни в коем случае.

Необычные гости уселись за самый большой стол и перетащили из угла в свою компанию Темных. Странности не желали заканчиваться. Темные потребовали извинь всех сортов на пробу и сокрушались, что сортов всего два — дорогой и дешевый. Та, которую слуги называли Пеллиэ, скинула с головы шаль и тоже оказалась не совсем обычной девицей. Крашеной. Лицо обрамлял венчик светлых отросших волос, на которых хороша была видна четкая граница темной краски. Ну, если девица красит волосы — значит тут уж совсем дело нечисто.

Ужин еще не был готов, как со стороны дороги снова послышался конский топот. Похоже, приближался целый отряд. Чтобы летящие галопом всадники не разнесли ворота, Тонд помчался открывать. Всадников оказалось всего два. Но вместе с ними во двор ворвались еще десять неоседланных поджарых лошаков, все — похожие на того, который уже стоял в конюшне. А на двух оседланных лошаках могучими глыбами восседали гномы. Один — в кожаном доспехе с накладками, второй в желтой кирасе. И оба — при секирах и метательных топорах. Когда тот, что в кирасе, снял ведерный шлем, Тонд все-таки вцепился руками в створку ворот. Ноги не слушались. Длиннокосая, рыжеволосая девка в штанах рыкнула:

— Благородная Пеллиэ здесь остановилась? — И получив утвердительный кивок, не менее властно распорядилась разместить «айшаков» по стойлам. Слава Создателю, этот приказ относился к молодому гному с курчавой бородой. Он немедленно подхватил вожжи лошака своей госпожи и засвистел. Остальные лошаки сбились в кучу и пошли за ним к конюшне.

На крыльцо вышел беловолосый эльф, и, прищурив серые глаза, спросил:

— И что это значит, Благородная Вайола?

Тонд закрыл ворота. Она еще и благородная! В штанах, в кирасе и с гномом. Кому рассказать — не поверят. Скажут — извиня перепил. А может, и правда, перепил?

Даэрос был нешуточно зол. Вайола виновато понурила голову. Сульс готов был залезть под стол. Его уже допросили. А что ему было делать? Разве он мог не сказать Ноферу Руалону, где они остановятся в Дреште? Нофер же волновался за Пеллиэ!

— Вайола! Ну, куда Вы собрались? А?

— С вами. На подвиги! — Воительница полугномского происхождения была непреклонна как дубовая крепь в шахте.

— А кто Вам сказал, что мы собираемся на подвиги? Может у нас… прогулка?

— Тогда я рядом погуляю. Мало ли что… может рядом что-то случится, так мы с айшаками дадим им жару! И Гройн поможет!

— Гройн, это Ваш новый айшак? — Даэрос вспомнил с некоторым запозданием, что его бесценный Айшак, на самом деле принадлежит Вайоле.

— Нет. Почти жених. На голову очень крепкий. К сожалению. Он сейчас айшаков пристраивает. Как конюх — неплохой.

— И сколько у Вас теперь айшаков?

— Все двенадцать. Пеллиэ знает — Отец с другими гномами клана на них и приехал. Он сейчас рядом со старым Замком Отца, новый строит. А чтоб быстрей, мы старый — из требушетов расстреляли. Заодно и камень пригодится. Скоро остальные гномы подтянутся, и к весне будет просто чудо — какой Замок! Так что жить там пока негде. Отец Руалон в палатках, с мастерами. А, вот… — Вайола протянула корзину, набитую горшочками. — Он вам варенье просил передать.

— Мои картины! — Сульс застонал.

— Сульс! Не ной! Все твои картины мой Отец лично вынес. Перед тренировочным штурмом. Заодно и гарнизон попрактиковался. — Вайола не понимала, как в таком важном деле — строительство нового Замка, можно думать о таких мелочах.

— Который из Отцов? — Оружейник льстил себе надеждой, что его благородный нофер лично спасал его шедевры.

— Мастер Бройд, конечно. Ему некоторые так понравились! Просто удивительно! — Остальные восторги главы клана Секиры и Кирки, Вайола решила не пересказывать. Кто же знал, что один из «портретов» окажется похож на старинный мифический сказ гномов — «Оживающий камень с бородой».

Трактирщик не велел кухаркам показываться на глаза гостям, и сам накрывал на стол. Из последнего обрывка разговора он понял, что у неприлично одетой девы, которая вопреки всему — благородная, два отца и ни одной матери. Чудны дела Создателя.

— Вайола! — Даэрос попытался сделать «жуткое лицо». — Там, куда мы отправляемся не так страшно, чтобы было интересно. Но мы вряд ли вернемся оттуда. Не потому, что все умрут, а потому что… задача такая.