…Шаг…
Кода в двенадцатилетнем возрасте я переехала в этот город и пошла в новую школу, она уже училась там. Умница-отличница, натуральная блондинка. Полненькая, забавная Маша.
Отношения с классом сложились прекрасные, но именно с ней я никогда не общалась близко. О чем нам?
Я — девочка из неблагополучной семьи, с папой-алкоголиком, двумя младшими братьями и замученной мамой с восемью классами образования. С толстыми линзами в очках и потрепанной книжкой в рюкзаке. С тройками и четверками в дневнике, с мечтами о драконах и волшебниках, с тетрадками, в которые я старательно записывала "страшнейше проклятия", которые могла только найти. В истертых джинсах и дырявых кроссовках, с тугой косой не всегда чистых волос и пятью рублями в кармане. И с мечтами. В мечтах я была хорошо одета, братья играли в дорогие игрушки, мама носила золотые сережки, а папа не пил. Или я журналист, беру интервью у какой-нибудь знаменитости, или веду репортаж, или пишу прекрасные статьи, или, или, или… А еще я была то великой колдуньей в волшебном лесу, то оборотнем в черном и тоскливом бору, то вампиром в готическом замке. А что, почему бы ни стать вампиром? Я бледная, я худая, вот только не такая красивая, как вампирши. Они златоволосые, зеленоглазые, у них красивые острые зубки, а еще они красиво одеваются и не носят очки. Нет, вампиршей я не буду, лучше сильной волшебницей. И тогда уж точно приворожу Лешку, который не обращает на меня внимания. Как раз нашла новый приворот, надо попробовать.
Маша была не такой. У Маши родители были бизнесменами, а впрочем, я точно в этом уже не уверена. Я помню только, что она носила в шестом классе золотые сережки, имела мобильный телефон, плеер и компьютер. Училась на крепкие пятерки, а если не могла получить хорошую оценку умом и старательностью, то ей помогали родители. Хорошо это, когда родители могут купить почти все, что захочешь. Тогда можно иметь пять пар брюк, несчетное количество кофточек, хорошие ботинки, туфельки на шпильке и косметику. Тогда можно забыть про то, что ты полненькая, и объект твоих воздыханий на тебя не смотрит. Да какие могут быть проблемы у двенадцатилетней девочки из обеспеченной семьи? Закончить седьмой класс на одни пятерки и уехать в лагерь на море. Тем более, что он тоже будет там. Нельзя сказать, что я завидовала ей, это не так. Мы просто были с ней из разных миров, и дышали каждая свои воздухом.
Ну, вот что могло быть у нас общего?
Лешка.
Мы влюбились в одного и того же мальчика.
…Шаг…
Леша был высоким, красивым, с мужественными чертами на детском еще лице. Он был старше нас на год, имел густые черные как смоль волосы, карие глаза и смуглую кожу. Наверное, была какая-то примесь восточных кровей в нем, но настолько незначительная, что он был своеобразно идеален. Бывает иногда такое — литр горячей крови не красит, а капля превращает в фею или сказочного принца. И действительно, ему пошел бы белоснежный конь, алый шелковый плащ и ажурная золотая корона.
Как принц, он был веселым, дипломатичным, изысканным в манерах, хорошо учился и был душой компании. Неудивительно, что в него влюбилась как одна из представительниц нашего небольшого высшего общества, так и маленькая замухрышка. Вот только у Маши был хотя бы малейший шанс на то, чтобы честно завоевать нашего принца. Их родители работали вместе и дружили семьями. Они имели одинаковый социальный статус. Они, несомненно, имели больше общего между собой, нежели я с кем-либо из них.
Вы спросите, как я оказалась в таком классе? Все просто. После смерти бабушки мы переехали в этот городок, в район, в котором вперемешку стояли блочные пятиэтажки, в одной из которых я жила, и высотки с дорогими многокомнатными квартирами. Встал вопрос, в какую же школу мне идти. Ближайшей оказалась спец. школа с углубленным изучением гуманитарных наук. Показав свой дневник и пройдя несколько тестов, мне удалось попасть не просто в эту школу — в гимназический класс. В середине учебного года. Отдельная история, как моей бедной маме удавалось собирать деньги на ежемесячную оплату, но я получала по-настоящему хорошее образование с детьми более чем обеспеченных родителей. И уроки жизни от высокомерных одноклассников. Нет, я неслучайно сказала, что отношения в классе сложились хорошие. Меня не обижали, не шпыняли и не гнали, но в компании не звали. Я была для них просто чужой. Не врагом. Просто чужой.
…Шаг…
— Где же оно, ну где? — тихонько бормотала я, чуть не со слезами на глазах перерывая заветные тетради с приворотами и проклятиями. Вот она. Простая ученическая тетрадка на восемнадцать листов в клеточку. С заговорами, которые я все лето выпрашивала у ныне покойной сельской колдуньи, пропалывая ей огород, покупая продукты, принося воду, коля дрова… В то время как Маша с Лешкой… На море…
— Лена, завтра год, как умерла бабушка, — мама пришла с кухни, на ходу вытирая руки полотенцем, — Сходи завтра к ней на кладбище, прибери на могиле. Только оденься потеплее, возьми мой свитер. Ты сделала уроки?
— Да, мам, сделала. Завтра после уроков схожу на кладбище, — кивнула я, радуясь тому, что все так совпало — приворот был черномагический, и проводить его нужно было на кладбище, на могиле полного тезки и однофамильца возлюбленного. Повезло еще, что Леша был Ивановым…
— Дети, ложитесь спать, почти одиннадцать уже, — вздохнула матушка, — Лена, не читай перед сном, Коле с Владом спать не дашь светом.
— Хорошо, — тоскливо кивнула я, и думать не мечтая об отдельной комнате, — Я ложусь.
Я разделась, выключила свет под бурчание братишек и начала мечтать.
У каждого настроения и состояния есть свой предел. Полгода я терпела, но сегодня по классу прошел слух, что Леша предложил встречаться Машке на ее тринадцатилетие. Сегодня было празднование, на которое я была приглашена.
…Шаг…
— Елена, вспомни, что я говорила тебе о темных приворотах для себя, — строго хмурилась баба Агафья, — не надо играться с ними, ведь они работают за счет твоей любви. Не понадобится тебе твой суженый, коли ты приворожишь его, а колдовство черное сведет в могилу тебя и две невинных души.
…Шаг…
— Лена, проснись, хватит орать, — трясла меня за плечи мама, — Вставай, в школу опоздаешь. И не забудь зайти на кладбище.
Я, тяжело дыша, судорожно рисовала на листочке схему, по которой смогу пройти к нужной могиле. Баба Агафья решила мне помочь.
* * *
— Слова мои да войдут в землю холодную. Кровь моя да обогреет сердце истлевшее. Тепло мое да даст жизнь силам любовным, — я нараспев читала финальную часть заклинания, стоя босыми ногами на промерзшей могиле. Она оказалась именно там, куда вела меня во сне мертвая колдунья, — Силы мои да вольются в тело мертвое. Голос мой да разбудит душу мятущуюся. Выйди ко мне, нареченный мой.
