Роджер Желязны - Эпиталама

Вечером шел дождь, и пожилая леди приготовила чай — как и обычно в это время. Она сидела на кухне за столом и вспоминала свою спокойную жизнь. Детские приключения завораживали ее, и она уже в который раз подумала об удивительно тихих и серых годах, прошедших с тех пор. Она получила в наследство дом, небольшую стипендию попечительского совета и много путешествовала, но ей так и не довелось встретить подходящего человека для замужества; впрочем, наоборот тоже можно сказать. Ее роль практически уже была сыграна, хотя, по правде говоря, по-настоящему ее никто и не пригласил принять участие в спектакле. И вспомнить-то особенно нечего, если не считать нескольких визитов давнишнего знакомого, который занимался охотой на людей, — с тех пор уже прошло немало лет. А теперь...

В душе пожилой леди царили мир и покой, она сидела на кухне, пила чай, слушала, как стучит за окном дождь, и размышляла о том, какая сложная штука жизнь и как бессмысленно растрачивает ее человек. Она частенько отправлялась добровольцем туда, где требовались добровольцы, много читала, помнила обе войны, на которых была медсестрой, хотя во второй — учитывая ее возраст — уже спокойно могла не участвовать. Давно, еще во время первой войны, она познакомилась с тихим лейтенантом, британцем по имени Колин. Они были бы счастливы вместе, так ей иногда казалось, однако Колина пожрали поля Фландрии, как, впрочем, и многих других его соотечественников.

Пожилая леди вошла в гостиную и подбросила в камин несколько поленьев, поскольку собиралась выпить еще чашечку чая у огня.

Примерно в середине второй чашки и какого-то старого воспоминания кто-то позвонил в дверь. Она бросила взгляд на часы. Почти полночь.

Пожилая леди подошла к двери, чуть-чуть приоткрыла ее.

— Добрый вечер, мисс Алиса, — поздоровался гость. — Аксель Дж. Бингерн к вашим услугам. Как вы считаете, мы можем сегодня им воспользоваться?

— О господи! Уж и не знаю, исправно ли оно, — ответила она и распахнула дверь. — Заходите скорее, на улице такой дождь!

Бингерн, как всегда, был весь затянут в кожу, на поясе висел охотничий нож, на правом бедре — пистолет, а в руке он держал дробовик.

— А это зачем? — спросила она.

— Заставляет его вести себя прилично, — ответил Бингерн.

С этими словами он втолкнул в комнату своего пленника — высокого, темноглазого, темноволосого человека во всем черном. В наручниках и ножных кандалах.

— Здравствуйте, мисс Алиса, — проговорил пленник. — Давненько мы с вами не виделись.

— И то верно, Люцер.

Он улыбнулся, поднял руки, и правая тут же раскалилась добела.

— А ну-ка, прекрати свои штучки, Люцер, — приказал Бингерн, и огонь немедленно погас.

— Я просто хотел поприветствовать старого друга, — объяснил Люцер.

— Вы всегда были дамским угодником, — тоже улыбаясь, заявила Алиса. — Джентльмены, не угодно ли чаю?

— С удовольствием, — ответили оба одновременно, — сегодня такая отвратительная погода. Только, если не возражаете, мы постоим. Иначе перепачкаем вам всю мебель.

— Ерунда. Садитесь, пожалуйста. Я настаиваю, — приказала Алиса.

— У него лучше получается охранять пленников, когда они в цепях, а он сам стоит около них с дробовиком в руках, — проворчал Люцер.

— И вовсе не в этом дело, — возразил Бингерн.

Алиса пожала плечами и ушла на кухню. Вскоре она вернулась с подносом, на котором стояли две чашки чая и блюдечко с печеньем. Оба ее гостя уже сидели. Она подала им чай, а потом уселась сама.

— Как и всегда?

— Почти, — ответил Люцер. — Я убежал из тюрьмы, прибыл сюда, нашел работу... И тут за мной пришел этот тип.

— Как и всегда, — перебил его Бингерн. — Он убежал из тюрьмы, при этом пострадало несколько человек, прибыл сюда, организовал тайное революционное общество, начал покупать оружие и учить заговорщиков им пользоваться. Я поймал его как раз вовремя.

— Ну и что с ним будет? — поинтересовалась Алиса.

— Доставлю назад, — ответил Бингерн.

— Складывается впечатление, что, когда происходит что-нибудь в этом духе, вы единственный можете доставить его назад, — сказала Алиса.

— Точно. Он очень опасен. Как, впрочем, и я, — проговорил Бингерн.

— Все вранье, — заявил Люцер. — Впрочем, я еще ни разу не видел, чтобы правда что-нибудь меняла.

— Я с удовольствием вас выслушаю, — пообещала Алиса.

— Прошу прощения, — вмешался Бингерн, — ему некогда. Мы скоро уходим.

— Он, как самурай, — сказал Люцер. — Отлично натренирован и верен своему кодексу — уж и не знаю, что это значит. Если вы попытаетесь его задержать, он может вас обидеть.

— Ничего подобного, — заявил Бингерн. — Алиса мой старый друг.

— Очень старый, — добавила Алиса. — И почему только вы постоянно убегаете, если все равно дело кончается одним и тем же? — спросила она у Люцера.

— Все, это последний раз, — ответил Люцер.

— А почему?

— Потому что цикл подошел к концу.

— Не понимаю, — проговорила она.

— Конечно, не понимаете. Но я съел пирожок и знаю, что это так.

— Что бы вы там ни говорили, — сказала Алиса, наливая своим гостям еще чая, — я уже давно не участвую в ваших делах.

Люцер рассмеялся.

— Урла-лап! Урла-лап![2] — воскликнул он. — Эта история бесконечна.

Бингерн тоже расхохотался.

— Скоро всему конец, — заявил он.

— В некотором смысле, кур-ла-ла! В некотором смысле! — возразил его спутник.

— Пока Бингерн следит за своей вотчиной, можно ни о чем не беспокоиться, — проговорил Бингерн.

— Ну, там все нормально, — признал Люцер, — ты же оставил присматривать за порядком парочку сумасшедших.

Бингерн фыркнул.

— Я нахожу, что это страшно забавно, — сказал он. — Конечно же, Алиса помнит.

— Разве может быть иначе? — спросила она. — Временами я испытывала настоящий ужас.

— А временами вам открывались такие чудеса, каких никто из живущих в вашем мире никогда не удостаивался, — добавил Люцер.

— Не буду спорить. Однако нельзя сказать, что эти чудеса были сбалансированы.

— Ну и что? С тех пор все сильно изменилось, а сегодня грядут новые перемены.

— В каком смысле? — спросила Алиса.

— Это нужно видеть, — ответил Бингерн.

— В моем-то возрасте? Не имеет значения!

— Как раз наоборот. Очень важно, чтобы вы вернулись и присутствовали при введении закона в силу. Для вашего прошлого визита к нам, Алиса, имелась вполне уважительная причина.

Люцер хмыкнул и немного погромыхал цепями. Бингерн маленькими глоточками пил чай.

— На вас должен был посмотреть ваш будущий муж, — сказал он.

— Да, и кто же?