Составление жизнеописаний божеств Ралиона — занятие в высшей степени неблагодарное и опасное. Тем не менее, накопилось немало сказаний, легенд, всевозможных поучительных историй, в которых боги занимают не последнее место.
Некогда, до появления Мировых божеств, древние племена Ралиона видели вмешательство сверхъестественного во всем — в каждом явлении природы, в любой страсти, в каждом искусстве, во всем, о чем только может помыслить разумное существо. Но время шло, менялись легионы демонов, духов и богов, и постепенно пришли Великие боги — те, кто простирают свое влияние не на одну грань бытия, а на несколько; не в пределах одного мира, затерянного в пустоте Вселенной, а во всех сферах существования.
Перемешивались деяния Великих богов и богов местных, ничтожных демонов и знаменитых аватар; сотни философских учений пришли, прославили себя и канули в небытие. Истории, приводимые ниже, должны напомнить всем ныне живущим, что боги — тоже личности; им присущи все страсти и стремления, они могут быть прекрасны и безобразны, всемогущи и беспомощны. Все зависит от того, какими их видят их почитатели. И немало прошло дискуссий о том, кто же кого создал — смертные существа богов или же бессмертные боги — все остальное…
Как и все истины, истины про богов относительны. Посему допустимо относиться к богам пренебрежительно — в надежде, что они не услышат подобных мыслей и не поспешат доказать свое могущество…
…Некогда проспорил солнечный бог Элиор богу воров и музыкантов Палнору — и в страхе притихли верующие обоих культов. Ибо должен был Элиор двадцать лет подряд, одни сутки в году — по выбору Палнора — проводить в облике простого смертного в самых гнусных притонах. И должен был Элиор всякий раз придумывать всевозможные трюки, чтобы вернуться в небесные сферы, не растеряв ни достоинства, ни мощи…
Впрочем, жрецы культа Палнора — как высокочтимые, так и презренные уличные воришки — уверяют, что сам Палнор прилагал немало усилий, чтобы избавить своего незадачливого соперника от больших неприятностей — не забывая, разумеется, вволю посмеяться над ним…
…Шумит площадь городка Анфад, что у северной окраины Змеиного острова. Шумит, как и положено шуметь обширному базару. Невелик город; ни порт его не удостаивается частого посещения, ни его ремесленники не знамениты ничем особенным — зато его базар! По традиции, которой уже сотни лет, собираются многие окрестные народы Змеиного острова сюда и пять дней в году бурлит ярмарка вовсю.
Говорят, что в эти пять дней купить здесь можно все, что душа пожелает — были бы деньги. Может быть, и так. Да и не все ходят сюда за покупками. Многим любопытно послушать приезжих певцов-музыкантов, поглазеть на выступление бродячих артистов, получить за две медные монетки совершенно точное предсказание будущего или просто послоняться вокруг, прибиваясь то к одной лавке, то к другой.
Даже жрецы, возвышающиеся над мирской суетой и умудренные ученые не гнушаются прийти на Анфадскую ярмарку. Никому не ведомо, что их-то влечет сюда, но, с другой стороны, почему бы и нет? Почему бы жрецу не приобрести бутылочку дорогого оннадского вина, или почтенному астрологу не послушать сказания о славном прошлом?
Никто не бросается в глаза на этой ярмарке. В том числе и многочисленные неприметные служители бога воров, крутящиеся под ногами и готовые в любой момент срезать кошелек или облегчить повозку на пару-другую вещиц. Все, что угодно встречается здесь — видимо, в качестве вознаграждения за неторопливую сонную жизнь, которой живет городок все остальное время.
Шагает воин в потертом кожаном доспехе по ярмарке; шагает неторопливо, ныряя из таверны в таверну. Правильно, нынче время веселья. Все те, у кого завалялось несколько монет в кармане не прочь приятно провести время, запивая прекрасное мясо отменным пивом и слушая превосходную музыку, которую играют лучшие музыканты окрестных земель.
Вот он остановился, бросил серебряную монету двум подуставшим бардам и послушал несколько баллад. Кинул еще монетку, одобрительно кивнул головой и направился в самое известное заведение ярмарки — «Огненный коготь» досточтимого Панларра из Риода. Всем известно, что у Панларра — лучшие вина на острове, а то и во всем Архипелаге. Что же до названия таверны — то не сам он, и даже не отец его и не дед придумали его. Коготь и коготь. И ярко-оранжевая пылающая ящерица на вывеске знай приглашает внутрь посетителей — и недостатка в них не ощущается.
Грозен вид воина и за милю обегают его воры, расступаются прохожие, провожая взглядом его высокую фигуру. Видимо, военачальник — вон какой богатый меч у него, в ножнах слоновой кости! Впрочем, на ярмарке полно народу, сами властители городов и провинций здесь не редкость, так что невелика важность.
— Повелитель меча? — тихо шепнул голос за спиной у воина, но тот не обернулся, продолжая потягивать вишнево-красное вино из тонкого хрустального кубка.
— Полно вам, достопочтенный, — не унимался голос. — Как уж вас не узнать, когда вы во всей красе, можно сказать…
Воин неторопливо поворачивает голову и встречается взглядом с другим воином.
Ростом пониже, одеждой побогаче и глазами понадменнее.
— Разве я знаком с вами? — спрашивает воин вежливо, не выпуская кубка из руки и равнодушно изучает своего собеседника.
— Не могу быть уверенным, — отвечает тот неожиданно робко. — Но я-то вас сразу узнал. Вот здесь, — он показывает на ножны слоновой кости — у вас должен быть знак. Вот такой, — и перед лицом сидящего воина появляется лист бумаги с затейливым тонким орнаментом.
Уже не стесняясь, новый посетитель таверны поворачивает ножны чужака
— и издает довольный возглас, увидев ожидаемое. Сидящие рядом затаили дыхание, ожидая скандала — как-никак, не подобает человеку воспитанному так вести себя!
Но ничего не происходит. Сидящий допивает вино, кидает хозяину несколько монет и встает.
— Куда мы направляемся? — сухо осведомляется владелец ножен слоновой кости. Его спутники молчат — их всего четверо, считая их предводителя. Потолкавшись на ярмарке, они забредают в конце концов в какой-то крохотный постоялый двор. Солнце уже садится; но лишь когда колокола отзвонят полночь, успокоится и разойдется ярмарка.
— Прошу вас, господин мой…
— Таминад, — отвечает по-прежнему сухим голосом воин. — А вас зовут… — он поднимает палец и окружающим кажется, что солнечное сияние на миг вспыхивает на нем.
— Меллход, — поспешно отвечает ему его «похититель». — Я господин этой провинции. — Его эскорт прекращает разговоры и смотрит на собеседников, затаив дыхание. — Я думаю, достопочтенный Таминад, что здесь вам будет безопаснее. Дождетесь рассвета, а там…
