Посвящается самому любимому на свете человеку…
Белые кружева, ленточки и гофрированные широкие юбки на каркасах… С детства я мечтала об этом самом счастливом дне в моей жизни! О свадьбе. Жалко, конечно, что по законам нашего королевства я не имела права видеть жениха до того момента, как окажусь перед алтарем. Приходилось довольствоваться только рассказами милых фрейлин. Какими только эпитетами не одаривали они моего суженого, князя Ричарда с острова Хесты.
Остров Хесты… ходили легенды, что родившиеся там, в холодных льдах, способны любить вечно и беззаветно всю жизнь. Верный супруг… Судя по сбивчивым рассказам фрау Лидэн и фрау Кэтрин, он златовлас, как и я, ему лет тридцать, и у него есть много земель и родовой замок в пригородах самого северного города нашего государства. Причем, это не просто крепость на берегу моря, как у многих знатных особ… Замок князя Ричарда — пограничый. Говорили, что оттуда даже виден Край нашего мира. Так что, даже в стратегическом плане, мой брак считался очень выгодным.
Кроме того, князь образован и содержит при дворе гильдию ледяных магов. Наверное, отец не один год искал для своей дочери достойную партию… Для меня, наследной принцессы северного государства Нордэрд.
Меня вовсе не пугало, что будущий муж в два раза старше. Наоборот, я гордилась тем, что выхожу не за несмышленого мальчишку, а за зрелого человека, который сможет стать достойным преемником моего отца.
Я расчетлива. Может быть. Но на то я и принцесса. Маг, живущий у нас в башне, десять долгих лет холодными зимними вечерами занимался моим обучением, все время втолковывал в мою беззаботную златовласую головушку, что наследнице престола в первую очередь стоит думать о родине, и лишь потом о личном. Из его поучений следовало, что я — лицо Нордэрда, с меня берут пример все барышни не только при дворе, даже самая бедная прачка в маленьком городишке на юге мечтает стать такой же как я. Сомневалась я в этом, но магу верила.
В четырнадцать лет принцесса должна выйти замуж. Это еще один закон. Для чего? Я особо не задумывалась. В этом возрасте девочка в Нордэрде становилась совершеннолетней. Простолюдинки уходили от родителей и сами устраивали личную жизнь. Знатные же, или наследницы престола ждали суженых во дворцах и замках. Обычно у меня от женихов отбою не было.
Например, сын верховного министра, Карл, сватался ко мне раз двадцать. Только либо он, либо его отец чем-то не угодили королю, и мне стали искать другого жениха. Надеюсь, что нашли более достойного.
Сердце замирало в груди, когда я думала о нем, о человеке, с которым мне суждено будет идти по жизни, который станет отцом моих детей и будущих королей северных земель. Златовласый Ричард, герой нескольких войн, доблестный рыцарь… я просто-напросто извелась в ожидании.
И как только мой кучер вошел в покои и сказал:
— Карета подана, Ваше высочество!
Я кинулась бежать вниз по лестнице, напрочь забыв, что фрау Лидэн еще не до конца зашнуровала мое платье.
— Плохая примета, — схватилась за голову фрейлина.
Что за глупые предрассудки! Я выхожу замуж за самого лучшего мужчину во всех северных землях! Такую радость не сможет испортить какое-нибудь паршивенькое происшествие: то ли карета на камушек наедет, то ли торт окажется пересоленым, то ли священник в храме Единого закашляется, когда будет объявлять нас с Ричардом супругами. Ничего худшего незашнурованное платье невесты не могло предвещать. Я, счастливая, знала это наверняка.
Раздосадованная Лидэн и ее помощница догнали меня только на улице, когда я уже садилась в карету не без помощи уважаемого кучера.
— Торопитесь вы, госпожа, стать взрослой, — с некоторой укоризной в голосе сказала одна из фрейлин.
— Нет, нет, — покачала я головой. — Я спешу навстречу большой любви!
Карета тронулась, и я, сидя у самого окна, наблюдала за людьми моей страны, которые доброжелательно махали мне вслед и желали долгой счастливой жизни с будущим мужем. Мне говорили, но я не послушала. А ведь не следовало пренебрегать предрассудками.
Вдруг карета подскочила на одном из дорожных камушков так, что меня чуть ли не под потолок подбросило. Странно, никогда не думала, что на мощеных улицах Нордстерна встречаются такие ухабы. Чьи-то большие горячие руки схватили меня за талию, и я завизжала от неожиданности. Кажется, кричали и мои фрейлины. Какая-то сладкая мелодия, чье-то ласковое пение, казалось, несли меня в неведомую даль. Словно кто-то завернул меня в сотканную из лучей лунного света накидку и убаюкивал. Больше я ничего не помню…
Абсолютно ничего. Что-то тяжелое ударило меня по голове, звуки и приятные ощущения вмиг пропали, и я обнаружила себя в темной комнате. Я вышла замуж на следующий день после того, как пришла в себя. Только совсем не за Ричарда. И кто знал, что день моей неудавшейся свадьбы станет началом моего долгого и очень непростого путешествия…
Постоянные шорохи, вопли, жутковатые хлопки. То совсем близко, то далеко. Беззаботные звери играли лианами, изредка приземляясь на тяжелые банановые листья. Кто это — длиннохвостики, мангусты, тигровые котики окинэко — не разобрать. Возможно, это маленькие лангуры бросались друг в друга подпорченными фруктами. Их тут в джунглях много. Час, другой, третий… Чьи-то когтистые лапки пробежали по гибкой сетке. Леопард в поисках очередной несчастной жертвы. Время тянулось бесконечно, и звуки природы давно уже начали казаться мне скучными и однообразными. А через некоторое время они стихли, а им на смену не пришли зловещие уханья ночных хищников. Где-то вдалеке выли волки и шакалы. Как же, полнолуние, а их роду только и дайте, что оплакать свою несчастную судьбу перед бледной как покойница луной.
О, как выглядит умерший, я прекрасно знаю. Никакие описания из древних фолиантов, что я читала в башне у мудреца, когда маленькой девочкой училась премудростям мира, и рядом не стояли с тем, что мне пришлось созерцать целую неделю.
Все это время день и ночь я определяла исключительно по звукам. Только пение птиц да вой серигала на луну говорили мне, когда настает утро, а когда — пора спать. И такое мне суждено до самой смерти. Надеюсь, что костлявая очень скоро вспомнит обо мне. Высшим не важно, что я сейчас больше чем в нескольких месяцах пути от родного Нордэрда. А я так хотела побыстрее умереть. От скуки я отмечала на стене ножом прожитые сутки. Кому это надо — не знаю. Возможно, через тысячи лет кто-нибудь раскопает гробницу раджи да расшифрует засечки, сделанные на стене. Хотя, нет. Даже такой роскоши мне не положено. Высшие будут до конца Света охранять покой умершего правителя.
