Gbhc Энтони
Суд над Роксаной
Замок был очень красивым, с крепкими стенами, высокими башенками, глубоким рвом и просторными помещениями, из расцвеченных окон которых можно было полюбоваться играми живших поблизости нимф. Вокруг стен в изобилии валялся хворост, годный на растопку и прекрасный на вкус, а сад поражал разнообразием пирожковый: пироги на здешних деревьях росли пропеченные, свежайшие и с любой начинкой. Хозяйка была на редкость хороша собой, приветлива и домовита. Казалось, в замке имелось все, что необходимо мужчине для полного счастья. За исключением, может быть, двух мелочей.
— Где твоя худшая половина? — спросил Велено, озираясь по сторонам с недобрым предчувствием.
— Не волнуйся, — с улыбкой ответила демонесса Метрия, в то время как ее одеяние, и без того едва прикрывавшее наготу, растаяло, обратившись в ничто. — Я послала Менцию к демону Балломуту в связи с другой нашей проблемой.
— Другой проблемой?
— А с Балломутом, — продолжила Метрия, делая вид, будто не услышала вопроса, — иметь дело очень непросто. Не исключено, что ей придется выпрашивать у него ответ не один день.
— Какое облегчение! — воскликнул он с таким видом, словно ему и впрямь полегчало. — Не хотелось бы мне злословить у нее за спиной, но…
— Но Менция, она малость чокнутая, — закончила за него Метрия. — И ты женился на мне, а не на моей худшей половине. Но, поскольку она отщепилась от меня будучи раздосадована моим душевным отношением к жизни, приобретенным вместе с половинкой души, мы не можем от нее отделаться. Ведь она — это та часть меня, которая тебе, естественно, не нравится. Бездушная половина, которая старается сделать твою жизнь неполностиенной.
— Какой?
— Неполноденной, неполновенной, неполногенной…
— Может, неполноценной?
— Не важно!
— И вправду не важно, — со смехом отозвался Велено, целуя ее. — Может быть, сосредоточившись, я подберу слово получше. Вот, прямо сейчас и сосредоточусь: как говорят, куй железо, пока горячо.
— Железо? — переспросила она с удивленным видом. — А мне казалось, у тебя на уме что-то совсем другое. Некоторые, конечно, любят погорячее…
На ее теле снова появилась одежда, если умело расположенные на самых интересных местах кусочки ткани заслуживали такого названия.
— Обожаю, когда ты меня дразнишь! — вскричал Велено, подхватывая ее на руки и устремляясь в спальню.
Метрия приобрела облик нимфы и, как принято у этих прелестных созданий, взвизгнула и забила в воздухе очаровательными ножками.
— Куда ты меня несешь? Что мы будем делать?
— Тебе придется сделать меня потрясающе счастливым, радость моя.
— О! — воскликнула она в притворном страхе. — Вижу. Мне не избежать этой чудовищной участи! — Свои стоны, охи и восклицания она сопровождала поцелуями. Велено наградили в нос, в оба уха и в шею.
о. Иллюзий
Любое совпадение с каким-либо обыкновенским островом находится исключительно в сознании автора, который живет неподалеку от Северной деревни.
Целуясь, обнимаясь, тяжело дыша и постанывая, они повалились на кровать.
— Ты лучшее из всего, что существует на свете, — выдохнул Велено в промежутке между поцелуями. — Ты прекраснее, привлекательнее, желаннее, чудеснее, любимее, очаровательнее, соблазнительнее, великолепнее, восхитительнее всех в целом Ксанфе!
— Какие страшные, жуткие, ужасающие, смущающие слова! — отозвалась она, сжимая его в объятиях с такой страстью, что описывать это было бы неприлично.
И тут в спальне материализовалась еще одна демонесса.
— А, Метрия, вот ты где! — воскликнула она. — Ищу тебя повсюду, а ты, оказывается, невесть зачем посреди дня на кровати валяешься. Я, между прочим, доставила то, что тебе жизненно необходимо.
Велено застонал, но вовсе не тем манером, каким бы ему хотелось.
— О нет!
— Ты, как всегда, вовремя, худшая половина! — проворчала Метрия, подняв взгляд. — Неужто не видела, что я занята?
— Вот как? — Менция прищурилась. — Занята? А чем?
— Собиралась так ужасно осчастливить своего мужа, как может только демонесса.
— Кто ж знал, что процесс будет так бесцеремонно прерван, — проворчал Велено.
— Прошу прощения, — промолвила Менция, недоуменно пожимая плечами. — Откуда мне было знать, что тут кто-то кого-то делает счастливым? Вон вы как сцепились — не расцепить: я уж думала, подрались. А ты уверена, лучшая половина, что делаешь все как надо?
— Еще бы! — раздраженно фыркнула Метрия. — За последний год мне посчастливилось осчастливить его семьсот пятьдесят раз. В чем, в чем, а в этом я толк знаю.
— Да? А почему же тогда у этого, твоего как-его-там смертного физиономию перекосило?
— Оттого, худшая половина, что он тебя увидел. Отчего ж еще?
— Ну, если так, если тут у некоторых от моего вида гримасы появляются, если мне никто не рад, если у вас, кроме как в кровати валяться, других забот нету, то я с чем явилась, с тем и исчезну! И больше не вернусь.
— Нет! — встревоженно воскликнула Метрия. — Мне это нужно!
— Что тебе нужно? — встрял в разговор лучшей и худшей половин раздосадованный муж.
— Не важно, — ответила Метрия. — Это столичное дело.
— Какое?
— Наличное, приличное, различное, безличное, отличное…
— Может, личное!
— Может быть, — фыркнула Метрия.
— Но разве у приличной жены могут быть в наличии личные дела, о которых не знает муж? — с раздражением спросил Велено.
— Очень даже могут, — язвительно объявила Менция. — Это у отличного мужа не должно быть ничего личного, включая наличные!
— Может, вы обсудите вопрос о наличии приличия как-нибудь в другой раз? — нервно спросила Метрия.
— Разумеется, дорогая! — с готовностью откликнулась Менция. — Через пару веков я с удовольствием вернусь к этому разговору, — с этими словами она начала таять.
— Эй, погоди! — крикнула Метрия. — Давай покончим с этим делом.
— Как мило, что ты наконец согласилась, — промурлыкала Менция с коварной улыбкой. — Но не считаешь ли ты, что прежде всего нас надо представить друг другу?
— Чего ради? Он и так знает, что ты за вредина, еще с той безумной истории с горгульей.
— Да, но ведь он мог позабыть. Я как-никак отсутствовала целый час.
— Неужто так долго? — саркастически хмыкнул Велено.
Метрия стиснула зубы: демонесса, даже ее лучшая половина, отнюдь не отличается ангельским терпением, однако она прекрасно знала себя. А потому понимала, что если речь идет о ее худшей половине, то она способна проявить дьявольское терпение, лишь бы вывести собеседника из себя… куда-нибудь подальше.
