Хью Кейв
Дженни, Дженни, о чем теперь тебе поют лягушки?
По обочине дороги быстрым шагом шла девушка. Остановившись, она вскинула свою худенькую руку, повернув запястье к лунному свету — часы показывали 2:19 ночи. Дорога была пустынной — но она знала, что в любой момент из ниоткуда может возникнуть рокот тяжелого трейлера. Господи, пронеси…
Дорога, по которой она шла, была обычной четырехполосной трассой с раздельными проезжими частями, каких в центральной Флориде более чем хватает. После той аварии девушке приходилось добираться до дома пешком — это чуть более мили. Вечерами она работала в «Лейк Серена Кафе», придорожном заведении для водителей большегрузов на южной окраине городка. Днем она исполняла обязанности кассира в отделе рецептурных лекарственных форм в одной из аптек Лейк-Серены.
Ей было девятнадцать лет, лицом и фигурой она была хороша настолько, что, по ее мнению, она легко бы получила титул Мисс Флорида — если бы, конечно, ей удалось пробиться на этот конкурс. Ее звали Дженифер Форрест, и ей было страшно. Даже знакомое кваканье лягушек в придорожной канаве не могло заглушить ее страх, тот ужас, который постоянно присутствовал внутри — страх ожидания грузовика. Невидимого грузовика.
Три недели назад, когда она впервые услышала этот большегруз, он был явственно виден. И тогда она не шла пешком по обочине — а гордо вела машину, самую первую машину в своей жизни.
Говоря по правде, машина новой не была. К тому моменту когда Дженни купила этот пятилетний «Датсун», он уже пробежал более чем 50 тысяч миль. Но это была ее личная машина — а привлекательный инспектор, выдавший Дженни права, сделал девушке комплимент, назвав ее первоклассным водителем. (Дженни, правда, умолчала о том, сколько парней помогало ей учиться водить машину). И единственное, чего она не ожидала — так это того, что в 2:15 ночи позади нее возникнет огромный восемнадцатиколесный грузовик, за рулем которого будет игриво настроенный болван, желающий пошутить.
С Уиллардом Эллисоном Дженни познакомилась в первый же вечер, когда устроилась на работу в кафе. Мало того, что он был владельцем собственного грузовика — он также считал, что является владельцем любой девушки, которая ему понравилась. Хотя у него хватало ума смеяться в собственный адрес своим оглушительным раскатистым хохотом, если он понимал, что ошибся. Он был огромного сложения, с роскошной густой бородой песочного цвета.
Как-то раз, за полчаса до окончания её смены, когда она проходила мимо его столика, он неожиданно схватил Дженни за руку, и, ухмыляясь, сказал, что она должна завязывать с работой официантки и выйти за него замуж.
— Ага, сейчас, всё брошу и побегу с тобой под венец! — фыркнула она.
— Эй, Дженни, да я серьёзно, — по ухмылке было видно, что он дурачится. Неожиданно он обхватил ее, усадил к себе на колени и попытался поцеловать.
Такие ситуации были для Дженни не в новинку, и она прекрасно знала, как обращаться с подобными шутниками. Надо просто схватить мужика за самое болезненное место. Не настолько сильно хватать, конечно, чтобы он взъярился — но так, чтобы он тут же тебя отпустил. Уиллард Эллисон отпустил и немедленно разразился своим громоподобным хохотом. Затем он опять попытался ее облапить — но она рванулась и, поскользнувшись, упала на колено. Он немедленно встал и помог ей подняться, рокоча: — Ё-моё, Дженни, прости, пожалуйста…
— Да чтоб тебя! — Дженни была в ярости, ее оцарапанное колено немедленно начало кровоточить. — Уилли Эллисон, тебе крупно повезло, что на мне не было чулок!
Он взял со стола несколько салфеток и начал вытирать ей колено, поминутно извиняясь: — О, Господи, ты извини. Я же просто прикалывался. Ну, ты же понимаешь. Ты же знаешь меня.
— Прикалывайся так с Эвелин или Надин, — выпалила Дженни, — потому что я по тебе не сохну!
— Да ладно, Дженни, я ничего такого не имел в виду.
— Ну… — порой сложно долго сердиться на таких глуповатых горилл, — всё равно я уже ухожу.
— Я подвезу тебя до дома, — сказал он. Он так уже делал несколько раз с другими официантками, когда ехал на юг и был без напарника. Дом, где Дженни жила вместе с родителями, располагался прямо у шоссе. В качестве ответной любезности он ожидал разрешения немного повольничать руками… но в наши дни так поступают все мужики.
Но сегодня был особенный день. — Большое спасибо, мистер Эллисон, но у меня теперь есть своя машина, — ответила она, гордо тряхнув гривой своих темно-рыжих волос.
— У тебя? И давно?
— С самого утра!
— Ну надо ж, как интересно… Где она? Пойдем, посмотрим!
Она была настолько горда тем, что стала владельцем авто, что показала бы его даже Джеку Потрошителю. (Дополнительную гордость ей придавало то, что её назвали первоклассным водителем). Она вывела Эллисона через заднюю дверь закусочной на парковку, открыла машину и, скрестив руки на груди, наблюдала, как он осматривает ее «Датсун».
— Ну, что ж, выглядит неплохо и стоит своих денег, — вынес он свой вердикт. — Сколько ты за нее заплатила?
— А вот это не твое дело, — Дженни не хотелось говорить, что она потратила на машину практически все свои сбережения, едва ли не до последнего цента.
— Ладно, — он ухмыльнулся. — Ты уже уходишь?
— Чуть позже, мне надо переодеться, — она никогда не носила униформу вне работы, как порой поступали остальные девушки. Никогда же не знаешь, кого можешь случайно встретить, не так ли?
— Это тебе на удачу, — он опять ухмыльнулся и поцеловал ее.
Она размахнулась и влепила ему пощечину — на что он опять расхохотался, и его смех раскатился по всей парковке. Пылая гневом, она ринулась обратно в кафе. Когда спустя десять минут, она садилась в свою машину, Эллисон только еще собирался выезжать с парковки. Ей пришлось проехать совсем рядом с его трейлером — он помахал ей рукой из кабины. Дженни вяло подняла в ответ руку, надеясь, что со стороны этот жест выглядел как вежливо-безразличный.
От кафе до её дома было около мили. Она успела покрыть примерно половину этого расстояния, стараясь держаться в пределах 30–35 миль в час, когда услышала позади шум грузовика Эллисона. В этом месте дорога круто поворачивала направо, к тому же изгиб заслоняла сосновая рощица. Обгоняя ее, Эллисон оглушительно просигналил клаксоном.
Дженни приняла в сторону, поскольку прекрасно представляла себе размеры того голиафа, которым управлял Эллисон. Будучи новичком на дороге — хотя и первоклассным водителем, по мнению того молодого экзаменатора — она инстинктивно сторонилась всего большого, высокого и более чем на шести колесах. Так что у Эллисона было достаточно места для маневра — но воспользоваться им он не захотел.
