Андрей Аливердиев - Прокаженные (в сокращении)

Яркие огни закружились хороводом и, подобно скоростному экспрессу, умчались прочь, унося с собой редкие мгновения счастья, кои мог подарить разве что сон.

Кто-то тряс Арджена за плечо. Нехотя он открыл глаза и потянулся.

— Тебе письмо. Срочное! — произнес младший брат.

Арджен был готов его убить. Не дать выспаться в редкостный выходной!

— И из-за этого ты меня разбудил?!

— Но оно от леди Рсаны! — Братишка подмигнул.

Это меняло дело. Сколько раз он хотел быть разбуженным именно таким известием! И вот оно, наконец! Сбылась мечта идиота! И что дальше? Как-то странно, он не испытывал того, что должен был бы испытывать. «Видно что-то в моей душе уже перегорело, — подумал Арджен. — Однако надо прочесть. Лучше поздно, чем никогда».

Сколько раз, утратив всякую надежду, он вырывал из своего сердца любовь! Но из оставшейся кровоточащей раны она незаметно рождалась вновь, словно древняя богиня из морской пены.

Как он завидовал тем, для кого все всегда было просто, чьим насквозь лживым словам всегда верили, ибо как легко бывает разыгрывать душевные муки, будучи свободным от чувств! Дело-то в том, что настоящие чувства просто невозможно выставить напоказ. Скупые слова солдата, готового ждать вечно. Все что он мог из себя выдавить.

Правда, в последнее время он положительно себе нравился. Взять хотя бы эти подвиги в кампании против троллей!.. Бедный мальчик! Кажется, он сам начинал верить в то, что это имело хоть какое-либо значение.

Арджен смахнул с лица несуществующую паутину и распечатал письмо.

«Милый Арджен! (Он буквально разомлел от сих слов.)

Я была бы счастлива, если бы в суете своих забот, ты нашел бы время, чтобы помочь мне. Только настоящий друг может оказать мне эту помощь. Я жду тебя в своем Замке в любое время.

Глаза Арджена буквально светились счастьем. Он начал быстро одеваться. Однако, несмотря на быстроту движений, процесс сей шел со скрипом. Надо ли говорить, что ни один предмет экипировки его не радовал. Все было либо просто плохим, либо до нельзя устаревшим, либо и вовсе порванным. Даже волшебные (как он свято верил), доставшиеся ему по наследству от деда(!!!), доспехи. Все было из рук вон плохо даже по не очень притязательным меркам его суровой Родины. Суровость которой, впрочем, все больше и больше становилась уделом низших слоев населения.

«Проклятая бедность! Но нет, не долго осталось терпеть! После последней кампании мне, наконец, воздатся. Меня назначат капитаном, и я смогу позволить больше».

Эх, мечты, мечты…

— Как я рада тебя видеть! — Рсана впервые встретила его поцелуем, коснувшись своими устами края его губ.

Запах ее духов кружил голову. Было прохладно, и потому ее прекрасное тело было полностью скрыто от глаз великолепным костюмом амазонки. Даже на руках были перчатки. Однако бесспорная красота ее скуластого лица, обрамленного роскошными черными волосами, продолжала будоражить любого мужчину.

Они долго говорили ни о чем. Точнее пытались. Арджен не верил своим глазам, видя изменившееся к нему отношение, но даже он понимал, что чтой-то здесь было не чисто.

— Я больна, — сказала Рсана. — Очень больна… Нет, не бойся, это не заразно. Это проклятие, доставшееся мне в наследство от матери.

Проклятия были обычным делом в их королевстве, поэтому Арджен едва ли удивился ее словам.

Сам он с детства носил на себе оберег, ибо одна (а может быть и не одна) уходящая в глубь веков история могла отозваться и на нем.

— Я могу помочь? — Это был обычный для него вопрос.

Хотя он и не был лекарем, он был готов оказать Рсане любую помощь.

— Мне нужен один эликсир. Это может дать только Раал.

— Раал, — протянул Арджен. — Где-то я уже слышал его имя.

— Он живет в Рвии, за землей прокаженных.

Арджен побелел. С детства он, как весь его народ, боялся этой страшной болезни. Тот, чьего тела касались ее уродливые признаки, становился изгоем, уходя доживать свои дни среди себе подобных, коих можно было назвать людьми лишь с большой натяжкой. Даже мерзкие тролли и гоблины выглядели лучше разлагающихся заживо людей.

Никто из Земли прокаженных не смел выходить к людям. Гряда неприступных скал разделяла их земли, оставляя лишь один узкий проход. Круглые сутки там несла службу застава. Каждый прокаженный, пересекающий границы королевства, должен был быть уничтожен и сожжен. Земля прокаженных служила естественным разделом между королевствами людей, и лишь немногие смельчаки-рыцари отваживались его пересекать. Однажды, лет двести назад, король Рвии пытался очистить от заразы всю землю, но достиг лишь того, что едва не превратил в пустыню свое королевство. Практически все его войско, да и он сам заразились и несли болезнь повсюду. Даже сегодня население Рвии не достигло того довоенного уровня. Да никто толком не знал, существовала ли она еще.

— Так ты привезешь его мне? — в голосе Рсаны зазвучали капризные нотки.

Любой нормальный человек послал бы Рсану, вместе с ее просьбой по наиболее распространенному адресу, но Рсана знала, к кому обратиться.

— Да, — ответил Арджен, с трудом веря самому себе.

— Дурачок. Он такой наивный, — произнесла Рсана, когда дверь затворилась.

Но этих слов Арджен уже не слышал.

Среди прокаженных «Да… Да… Да-а-а, на такое дело хахаля не посылают. Туда посылают, кого не жалко… Идиот!

Мог бы и отказаться! Хотя нет, откажись от такого предложения Рэн, или сам Доод, все бы так и сказали, вот, дескать, молодец, с ума еще не сошел! Что, ему больше всех надо, что ли? Но откажись я… Не только другие, сам себя уважать не буду,» — думал Арджен, собираясь.

— Ты что, идиот? — в унисон собственных мыслей спросил его младший братишка.

Это превышало дозволенное, но Арджен не хотел конфликтовать напоследок.

— Но я предприму все меры предосторожности! На доспехи я надену балахон, закрою лицо…

Интересно, кого он хотел обмануть? Но, как известно, дураков учить только портить, и никакой закон им не писан. Так что Арджен твердо решил ехать.

— Счастливого пути, — сказал на прощанье бригадир заставы, скрестив над головой руки.

Прокаженные обступили его со всех сторон. На ровном поле конный рыцарь быстро ускакал бы прочь, разрубив по пути пару-другую голов. Но они были не на ровном поле.