17.12.2003, Сан-Франциско, США
Полутемный зал, как в небольшом провинциальном кинотеатре. Десяток рядов кресел, обитых красным плюшем, пустуют, лишь в первом ряду на удалении друг от друга сидят три молодые женщины. Одна из них – миниатюрная худая девица с яркой внешностью кореянки с глянцевого календаря, совсем молодая, почти девочка, жует жвачку и с независимым видом изучает лепной потолок. Две другие – блондинка и рыжая, сидящие по обе стороны от кореянки, выжидательно смотрят на освещенную пустую сцену, искоса наблюдая за соседками.
Откуда-то сбоку на сцену выходит бизнес-леди с короткой темной прической, в строгом костюме и на высоких каблуках. Движется изящно и очень уверенно, совсем не глядя под ноги – ее взгляд обращен куда-то вверх, выше голов сидящих девушек, на губах – приветливая улыбка – красивая и холодная, как и сама леди.
– Рада приветствовать вас в группе Урса, – голос низкий, с легкой хрипотцой, которая так нравится мужчинам, – в течение ближайшего часа я собираюсь объяснить, почему и зачем вы здесь. Чтобы нам было легче понять друг друга, я сейчас вас ознакомлю с одним произведением, – не дожидаясь согласия, леди прикрыла глаза и патетично, словно поэтесса начала двадцатого века, начала читать по памяти:
Что делать, если за два месяца с неба не упало ни капли дождя, если сочная трава, дававшая пищу табунам, вся высохла, а некогда полноводное озеро, из которого пили и люди, и животные, превратилось, в топкую лужу с растрескавшимися краями и скоро, похоже, исчезнет совсем? Что делать, если дикие стада легконогих и рогатых, с ароматным мясом, способным насытить и мужчин, и женщин, ушли от засухи на юг, а вам туда пути нет – люди юга встретят пришельцев острыми стрелами, а с выжившими сделают такое, о чем страшно думать, не только говорить? Не знаете, что делать? А люди племени Черной Лошади знают, и они идут к шаману, которого даже старики не помнят молодым, и просят шамана поговорить с духами. Ужасен лик шамана, страшны его черные глаза, почти скрытые за длинными белыми волосами, сердце его сделано из камня, но он жалеет свой народ. И шаман идет в степь и долго говорит там с духами, а вернувшись к племени, сообщает, что духи согласны принять жертву – страшную жертву, которую в последний раз приносили столько зим назад, сколько пальцев на руках у пятерых воинов. И возрадовались люди Черной Лошади, и выбрали пять прекраснейших дев и столько же самых быстрых черных скакунов, и отворили им кровь, и смешали кровь всех жертв, и вылили ее в огромный костер, а потом сожгли все десять тел дотла, а пепел развеяли по шести сторонам света. И радовались отцы дев и хозяева скакунов, и громче других повторяли за великим шаманом страшные и непонятные слова, кружа всю ночь вокруг огня, а когда утреннее солнце принялось красить восток в цвет крови, начался сильный ветер, и небо вновь сделалось черным, как ночью. И сверкнула молния, и грянул гром, и полил дождь. Такого дождя не помнили даже старики – дождь лил семь дней и семь ночей, потоки воды со всей степи стекали в топь, бывшую озером, и снова наполнили его, и стало оно еще шире и глубже прежнего. И потом много лет пили из озера люди племени, и их табуны, и стада легконогих и рогатых с вкусным мясом. А потом женщины племени родили дев еще прекраснее прежних и нарекли дочерей именами тех пятерых, принесших дождь. И в табунах появился приплод, и в приплоде было много черных, и из них выросли жеребцы еще выносливее и быстрее, чем те, что принесли дождь.
Закончив читать этот жутковатый и циничный текст, Леди резко склонила голову и замерла, словно в ожидании аплодисментов, которые тут же последовали – впрочем, хлопала лишь кореянка; по ее непроницаемому лицу сложно было сказать, действительно ли ей по душе пришлась декламация, или просто пришло на ум поразмять руки. Жевательные движения, которые девушка не сочла должным прервать, наводили именно на такую мысль.
Бизнес-леди поприветствовала улыбкой новую поклонницу и обратилась ко всем троим, сидящим в зале:
«Как вы это оцениваете, современные юные просвещенные дамы, чуждые суевериям, умеющие пользоваться прокладками с крылышками и без крылышек и знающие, йогурт какого производителя полезнее всего с утра для сонного желудка?»
Сидящие девушки не отреагировали, тогда, бизнес-леди обратилась к кореянке:
– Прошу, вас, Хия!
Хия воспитанно, словно хорошая ученица, встала и вежливо уточнила:
– Оцениваю – с какой точки зрения? С рациональной? С этической?
– Начнем с рациональной.
– С рациональной точки зрения убийство женщин и животных было абсолютно бессмысленным – ливень никак не связан с этими жертвами.
– Есть другие мнения? – Леди поочередно внимательно посмотрела сначала на блондинку, а затем на рыжую, и, не дождавшись ответа, сообщила:
– Ответ неправильный. Ливень и последующий потоп напрямую связан с жертвоприношением.
– Наверное, это была магия, – иронично предположила кореянка.
–Хия – вы же культурная и образованная девушка! Магии не существует. То, о чем я рассказала, называется секвенция.
– Я поняла, чему вы клоните. Можете считать меня сумасшедшей, но не нужно держать за дуру, и идите к черту со своими тестами и проверками, – последние слова Хия произнесла уже развалясь в кресле – от школьницы-отличницы не осталось и следа, с Леди разговаривал очень злой и опасный человек.
Казалось, что Леди не заметила беспричинной агрессии, ее голос оставался спокойным и доброжелательным:
– Я не сомневаюсь в вашем уме и психическом здоровье, Хия. Сейчас я попробую в двух словах объяснить различие между магией и секвенцией – это знание вам пригодится в самое ближайшее время.
– Во-первых, магии, как я уже сказала, не существует. А во-вторых, обряд, который я описала, – воспроизводим. Он может быть воспроизведен не чародеем или волшебником (которых, разумеется, не бывает), а кем угодно, если будут в нужном порядке выполнены необходимые действия (они, к слову сказать, называются элементами секвенции). Добавлю, что для успешного выполнения секвенции должно быть удовлетворено еще одно условие, – Хия молчала, ожидая продолжения; чтица – тоже, ожидая вопроса.
– Хорошо, я спрошу, – устало согласилась девушка. – Какое условие?
– Между двумя выполнениями этой секвенции должно пройти не менее сорока восьми лет. Кстати, этот промежуток называется периодом безразличия секвенции.
– Существуют разные секвенции, и у каждой из них свой период безразличия? – не поднимаясь с места, спросила блондинка – она, словно в укор кореянке, приняла приветливый тон, предложенный наставницей, но побелевшие кисти рук, сцепленных на коленях, наводили на мысль, что вопрос продиктован не только желанием поддержать абстрактную беседу.
