Алексей Пехов - Под флагом милорда Кугеля

Бельфлёр отломал от одного из стульев тонкую деревянную щепку, зажёг с одного конца и протянул волшебнице. Льнани приняла импровизированную лучину, отодвинулась от шкатулки, которую до этого коленом прижимала к полу. Открытым пламенем описала круг над подпрыгивающим в раскалённом нетерпении ящиком. Затем резкими, быстрыми жестами очертила ещё какой-то знак, заставивший демона на мгновение замолкнуть, а затем взвыть так, что этот крик услышали все находящиеся на корабле.

Её лоб покрылся капельками пота, руки дрожали. Слишком много волшебства, слишком много силы — и слишком мало времени у неё было на отдых. Глубоко вздохнув, Льнани протянула руку с оставшимся браслетом над телом ван Доги.

И кивнула Бельфлёру, сжимавшему в руке кривой нож.

Фруан перерезал горло жертвы быстрым, умелым движением. Кровь хлынула на пол, на одежду, на их совесть. Браслет, надетый на руку моряка, вспыхнул обжигающим холодом. Точно так же, как и парный ему, украшавший запястье Льнани. Волшебница рухнула на тело принесённого в жертву человека, почти потеряв сознание от истощения.

Шкатулка, наконец, перестала подпрыгивать и пытаться сбросить хрупкие оковы ожерелья.

Бельфлёр вложил всё ещё горячий ящичек в руки магички и почти вынес утомлённую женщину на палубу.

«Хапуга», несмотря на свою великолепные скоростные качества проигрывал гонку. И проигрывал пушечную дуэль. Паруса были уже порядком повреждены.

Льнани, что есть сил, вцепилась в руку фруана, выпрямилась, пытаясь устоять на ногах. Её мутило. Хотелось спать. Хотелось послать всё в Чёрные пески, свернуться в клубок и будь что будет. Бельфлёр неожиданно грубым жестом сжал мочку её уха. Повернул. Резкая боль привела Льнани в чувство и прогнала подступающее забытье. Неловким, чуть судорожным движением сорвала ожерелье, заставив пылающие темнотой чёрные жемчужины рассыпаться по палубе. Рукой, на которой сиял испускающий волны запредельного холода браслет, указала на преследовавшие их корабли.

И сломав печать, открыла шкатулку.

Капитан, боцман и рулевой отшатнулись. Кто-то из пиратов неожиданно громко стал молиться духам моря. Рядом с распахнутым ящичком осталась стоять лишь шатающаяся от усталости Льнани, да невозмутимый и несколько цинично улыбающийся Бельфлёр. Фруана не мог смутить даже дождевой демон.

Не было ни громов, ни молний. Не было ничего кроме ужасающе резкого, бьющего в ноздре запаха гнили тропического дождя.

Льнани видела то, что не могли увидеть обычные люди. Из шкатулки лениво и небрежно выползал дождевой демон — жгуты фиолетовых дождевых вихрей, сплетённые в причудливую безголовую фигуру, чьи очертания постоянно дрожали и расплывались. Демон взвился в воздух и полетел к указанной волшебницей цели.

Идущий первым и самозабвенно палящий из носовых пушек фрегат утугцев неожиданно накренился и рухнул в воду левым бортом.

Кто-то из наёмников изумлённо ахнул.

— Рано ахаете, — Льнани оскалила зубы в зловещей улыбке. — Всё только начинается.

Дальнейшее зрелище навсегда засело в голове ван Шайрха.

Чья-то невидимая сильная рука, словно пушинку подбросила тридцатипушечный фрегат в воздух. Высоко. В наивысшей точке полёта пузатый корабельный корпус внезапно лопнул, словно от внутреннего взрыва и в море стали падать обломки. Только обломки. Ни один из вопящих и летящих вниз людей из команды фрегата до воды не долетел. Казалось, что кто-то попросту открыл пасть и заглотил несчастных. Впрочем, так оно и было. Дождевой демон оказался зверски голодным.

Небо налилось сиреневой темнотой — мгновенно, без предупреждения, без всякого перехода. Море вздыбилось, выбрасывая вверх тонкие веретёна тайфунов. Тугие плети гнилого дождя ударили по второму кораблю, расчленяя его на ровные, будто разрубленные гигантскими мечами части.

Третий утугец попытался уйти. Корабельный маг даже выбросил что-то напоминающее щит в попытке защитить судно от надвигающегося ужаса. Но море вздыбилось под палубой, взбухло гигантским пузырём, и огромный фрегат в какие-то секунды оказался втянут в распахнувшуюся под ним голодную бездну.

Команда «Хапуги» застыла, не в силах осмыслить стремительность и абсолютную жестокость произошедшего. Не в силах не думать о том, что их очередь может оказаться следующий.

Волшебница развернула руку, охваченную костяным браслетом ладонью вниз, и сжала кулак. Содрогнулась, всем телом ощутив гневный, но сытый и оттого ленивый рык дождевого демона. Да, теперь эту тварь действительно можно было взять под контроль, как-то связать…

Льнани взяла у Бельфлёра окровавленный нож, опустилась на колени и что есть, сил всадила клинок в палубные доски. Пока нож находится в них, демон связан. До поры до времени. Она облегчённо вздохнула. Похоже, получилось. Слабость была ужасная. В горле противно першило.

Ещё минуту на палубе царила гробовая тишина. А потом паруса содрогнулись от клича пиратов, не столько знаменующего их победу, сколько выплёскивающего истеричное напряжение последних минут. Волшебница закрыла глаза.

— Мосье Бельфлёр. Не будете ли вы так любезны, принести мне выпить?

— Воды? — галантно предложил фруан.

— Лучше рома. Пожалуйста.

Офицер понимающе хмыкнул и взял у кого-то из пиратов поспешно протянутую бутыль. Выдернул зубами пробку (даже это у фруана вышло изящно) и передал напиток волшебнице. Так благодарно кивнула и надолго приложилась к бутылке. Ром для неё был противен, но в данном конкретном случае волшебнице было на это плевать.

— Госпожа Льнани, — Гулли ван Шайрх неловко переминался с ноги на ногу возле неё. — Понимаю, что сейчас не подходящее время…

— Продолжайте, капитан.

— …не хотели бы вы заключить постоянный контракт?

Она застыла. Посмотрела в глаза шкипера. И увидела в них призрак ван Доги, который, похоже, будет теперь вечным и молчаливым спутником для них обоих. Выдохнула, начиная понимать.

Много нелицеприятного можно было сказать о Гулли ван Шайрхе. Но когда капитан «Хапуги» принимал решение, не в его правилах было врать самому себе и прятаться за спинами других. Первый помощник был принесён в жертву по его, ван Шарха, молчаливому приказу. И шкипер не позволял себе винить в этом ни исполнившего ритуал магичку, ни даже её проклятую силу.

И это было настолько необычно, что несколько мгновений Льнани боролась с изумлением. После всего происшедшего любой нормальный человек попытался бы избавиться от тёмной и её угрожающего искусства.

По привычке попыталась уклониться:

— Я не морской маг.

— Думаю, вы нам вполне подойдёте, — хмыкнул Бельфлёр.

— Ага! — жизнерадостно кивнул Том. — Я же говорил, что баба на корабле, это к удаче!

Не только ненормальный капитан. Ещё и ненормальная команда. Определённо.

— Я подумаю над вашим предложением, капитан, — несколько неуверенно улыбнулась волшебница. — Но сейчас следует заняться более важными делами. Демон насытился, но долго заклятие его сдерживать не сможет. Следует вновь упрятать эту тварь в какое-то вместилище. У вас найдётся сундук?

— Думаю, у меня найдётся кое-что получше, — Гулли ван Шайрх неожиданно мстительно улыбнулся. — Мосье Бельфлёр. У вас вроде был жёлтый шёлковый платок? Не пожертвуете на благое дело?

— Конечно, мой капитан, — ухмыльнулся фруан, явно оценив идею шкипера. — Я всегда жертвую на благие дела.

Месть, это блюдо, требующее эстетического оформления. В этот момент, глядя на хищную, холодную улыбку абардажного офицера, Гулли ван Шайрх ощутил редкий для него момент почти счастья.

Разумеется, недолгого.

— Капитан! — радостный вопль Уя разнёсся по палубе. — Капитан! Я нашёл Милорда Кугеля! Он оказывается, за борт не свалился! Он вон, на бушприте спрятался!

Команда Хапуги ответила дружным рёвом, и улюлюканьем приветствуя пропавший было во время абордажа талисман. А Гулли ван Шайрх выругался с изобретательностью и чувством, которые в нём не смогли бы разбудить и дюжина дождевых демонов.

— Корабельный тигр, — услышала Льнани его сосредоточенное бормотание, — Это лоханке определённо требуется корабельный тигр. Срочно!

Стук в дверь виллы губернатора Юция раздался поздним вечером. Недовольный дворецкий открыл дверь, недоумевая, кто мог прийти в столь поздний час. На пороге стоял богато одетый, опирающийся на дорогую трость господин, будто сошедший с картины придворного живописца. Тёмные кудри, изящные кисти, элегантный камзол, который не смотря на сравнительную строгость, выглядел так, будто стоил дороже всего губернаторского гардероба. И тонкая, покровительственно-высокомерная улыбка, кривящая губы. Дворецкий почувствовал, как его спина сама собой сгибается в автоматически подобострастном поклоне.

— Вы к губернатору, милорд?