Сергей Гончаров - Сихирти (СИ)

Ознакомительная версия.

— Что тебе надо? — голос у Никиты задрожал, как руки у пропойцы.

— Ы-ы-ы-ы! — донеслось в ответ.

Хозяин «Схватишек» подскочил, будто его током шандарахнуло. Отпрыгнул с резвостью кузнечика. Сильно стукнулся спиной и головой о стену, но боли не заметил.

Голос без сомнения принадлежал человеку. Мужчине. По интонации — русский. У гномов, как подметил бизнесмен, язык состоял из чирикающих звуков, и такому грубому там нет места.

— Ты можешь говорить? — Никита вытянул руки, будто надеялся оградить себя от невидимой опасности.

В ответ тишина.

— Эй, ты ещё здесь?

Молчание.

— Э-э-эй! Так ты ещё здесь?

— Ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы!

Бизнесмен вздрогнул. Голос раздался совсем близко, но не в комнате.

«В коридоре стоит», — догадался Никита.

Щупая руками стену, направился к выходу. Чем ближе подбирался, тем отчётливее чувствовал вонь. Желудок принялся бунтовать. Гной, блевотина, испражнения, немытое тело — всё перемешалось в этом адском коктейле. Вновь послышался шорох, а после тихие-тихие удаляющиеся шаги. Эту совокупность запахов он чуял в коридоре, когда пытался удрать. Выходило, что существо его избило, не дало совершить побег. А ещё оно прекрасно ориентировалось в темноте.

Никита вернулся к дальней стене. Нащупал угол и как можно сильнее попытался в него вжаться. Ноги сами подогнулись. Бизнесмен грохнулся задом о землю, обнял колени. Где-то далеко раздалось «Ы-ы-ы-ы». После тишина. Плотная, непроглядная, живая. Казалось, протяни руку, и она ткнётся в ладонь.

«В могиле сижу», — подумал Никита, и сердце забилось чаще, ладони вспотели. Дыхание участилось, в груди защемило от чувства надвигающейся опасности. Горло сдавило, будто чья-то огромная сильная рука взяла шею в захват. Стало не хватать воздуха, глаза заслезились. Он ещё сильнее прижал колени к груди.

— Ы-ы-ы-ы! — раздалось совсем рядом.

Бизнесмен вздрогнул.

— Чт-то т-тебе н-надо? — начал заикаться он.

— Ы-ы-ы-ы!

Удаляющийся шорох. Теперь ясный и отчётливый, словно существо прекратило таиться.

«Обход владений, — решил Никита. — Проверил все ли на месте».

Шорох внезапно прекратился. Существо остановилось где-то неподалеку. Громко, натужно высморкалось.

— Ы-ы-ы-ы — вновь произнесло оно.

Бизнесмен боялся представить, куда попал, но версии сами собой лезли в голову. Воображение живо нарисовало историю, как во время Великой Отечественной, когда немцы шли с огнём и мечом, жители деревни спрятались в лесу. Начали рыть землянки и обнаружили подземные ходы. Немцы попытались их выкурить, но тщетно. О прежнем мире жители деревни постепенно забыли. Старое поколение, кроме одного долгожителя, умерло, а новое, родившееся под землёй, думает, что так и надо жить. Птичий переклич сохранился с тех пор, как они партизанили, прятались от немцев. Со временем трансформировался в речь.

— Чушь какая-то, — хмыкнул Никита. — Не может такого быть!

Но мозги упорно твердили, что может. Иначе, как всё объяснить? Старичок говорит на русском, как на родном. И по местному, птичьему, тоже болтает.

— Господи! — пробормотал бизнесмен бессознательно. — Что же это?! За что?!

— Ы-ы-ы-ы! — послышалось совсем рядом спустя несколько секунд. — Ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы! — раздалось последнее предупреждение, а после донёсся удаляющийся шорох.

Никита попытался представить, кто его охраняет. Но вопросы где он и как отсюда выбраться мешали думать о чём-то другом.

«Так, мысли трезво! — приказал сам себе хозяин «Схватишек». — Ты под землёй. Так? Ты среди тех, кто сильно походит на людей, не считая цвета кожи, глаз и длинных рук. Так? У них есть речь, один даже говорит по-русски. Так? Значит ты среди цивилизованных людей. Что они с тобой хотят сделать? По идее использовать как племенного быка. Для размножения. Так?»

Никита почувствовал нестыковку в собственных рассуждениях. Не видел себя в роли племенного быка. Да и зачем это нужно тоже не понял. Если бы гномы занимались людоедством, то им проще отлавливать людей на поверхности, как его, и поедать. Иначе с голода перемрут, пока человек вырастет. Как рабы? Тогда кто-нибудь когда-нибудь обязательно бы сбежал и поведал миру о подземной империи рабства.

«Хотя, — призадумался бизнесмен. — Если после рождения их забирают от матерей… Ведь говорили иезуиты, дайте нам ребёнка младше десяти лет и мы сделаем из него иезуита. Они же могут растить рабов. Нет! Снова какая-то чушь. Зачем тогда воровать людей с поверхности, если их и здесь достаточно?!»

Где-то далеко-далеко раздался женский крик, приглушённый толщей стен и расстоянием. Натужный, протяжный, наполненный болью. В коридоре послышался шорох. Существо прошмыгнуло мимо камеры.

— Гадина бесшумная, — одними губами произнёс бизнесмен. Тварь в коридоре услышала.

— Ы-ы-ы-ы! — угрожающе раздалось рядом.

— Чего ы-ы-ы-ы? — передразнил Никита. — Гадина, говорю, бесшумная.

— Ы-ы-ы-ы!

— Да ты, гадина, меня понимаешь?!

— Ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы!

— Пошёл вон, мразь!

— Ы-ы-ы-ы! — крик разорвал тишину подземелья. — Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!

Никита вздрогнул. Привиделось движение. Напряг зрение, всматриваясь в черноту.

— Эй, тварь, — бизнесмен и сам поражался собственной смелости. — Ты ещё здесь?

— Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! — раздалось совсем рядом, будто перед самым лицом.

Никита почувствовал вонь.

— Ы-ы-ы-ы! — дохнул тёплый воздух на человека. От запаха затошнило. Задержать дыхание не получилось. Рвотный позыв сотряс тело, но хозяин сети супермаркетов смог удержать еду в желудке. — Ы-ы-ы-ы! — ещё раз сказало существо в лицо человеку.

Никита попытался отодвинуться, но стена не дала этого сделать. Спазмы скрутили желудок, лёгкие отказались наполняться зловоньем. Тихое шуршание возвестило, что существо ушло. Бизнесмену захотелось сказать, что-нибудь обидное вдогонку охраннику. Открыл рот, но сразу передумал.

— Ы-ы-ы-ы! — раздалось дальше по коридору.

Организм измучился. Испепеляющая усталость сковала мышцы. Никита и рад бы забыться сном, но нервная система так возбуждена, будто выпил семь литров кофе. Тогда лёг на бок, уже привычным движением крепко прижал ноги к груди. Скверный запах из пещеры выветрился, Никита смог дышать полной грудью. Попытался хоть что-нибудь рассмотреть. Начало казаться, что вот-вот должны включить свет. И он этого какое-то время ждал. Потом закрыл глаза и подумал о работе. Как инспектирует магазины. Мозг выдавал лишь бессвязные картинки. А после в голову и вовсе полезла всякая муть. Представилось, что проведёт остаток жизни в этой тёмной и просторной могиле, рядом с ыкающим монстром. Вначале состарится, одряхлеет и умственно и физически, а после, когда не сможет выполнять функции быка-осеменителя, его скормят этому монстру.

«Или я сам стану таким монстром. — Подумал бизнесмен. — А может меня сделают им».

Волнения о новом магазине быстро вытеснили эти мысли. Никита всегда разрезал красную ленточку. И все об этом знали. В том числе и Лариса. Один раз приехал даже с высокой температурой. Допустила ли помощница открытие или отменила? А если и дала отмашку, то как оно прошло? Справляется ли директор? Никита вспомнил, как два месяца назад разговаривал с ним. Молодой человек тридцати лет с деловой хваткой. Ещё тогда Никита решил к нему приглядеться.

«Как раз и подвернулось стечение обстоятельств, — решил бизнесмен. — Когда выберусь, посмотрим, что он предпринял».

— Если выберусь, — прошептали губы.

В носу защекотало, на глаза навернулись слёзы. Никита смахнул их тыльной стороной ладони.

«Не унывать! — приказал себе. — Я с нуля смог выбиться в люди! А это было нелегко. Очень нелегко. А теперь сдамся?! Каким-то гномам?!»

— Не унывать! — громко произнёс он.

— Ы-ы-ы-ы! — спустя несколько секунд раздалось неподалеку. — Ы-ы-ы-ы!

Лёгкое шарканье надсмотрщика скрылось вдалеке. Хотя Никита уже понял, что звуки подземелья обманчивы, как зеркало заднего вида в машине.

Мысленно вернулся к охраннику. Вроде и человек, но при этом вонь, от него вряд ли может принадлежать человеку. Так пахнет больное, старое и обезумевшее животное. У Никиты живот скрутило от воспоминания.

— Ы-ы-ы-ы! — раздалось вдалеке. — Ы-ы-ы-ы!

Разбудил женский крик. Такой же, как и в прошлый раз: натужный, протяжный, наполненный болью. Ноги и руки затекли. Шею ломало, будто голова превратилась в железнодорожную цистерну. Никита с хрустом в суставах распрямил ноги. И когда те ткнулись в мягкое, воздух в груди окаменел.

— Ы-ы-ы-ы! — раздалось из темноты. Послышался шорох — охранник вышел из камеры.

К Никите с запозданием пришли страх и отвращение. Выходило, что недочеловек сидел рядом пока он спал. Спина покрылась холодным потом, в груди образовался осколок льда.

Ознакомительная версия.