С этими словами Юля приступила к заживлению небольшой раны. Игорь Фёдорович с восторженным вниманием смотрел, как буквально в течение двух минут пулевое отверстие в ухе его любимца затянулось сначала новой хрящевой тканью, потом в этом месте наросла кожа и шерсть.
— Вот теперь, Боярд, ты в полном здравии и опять стал красавцем! — весело подвела итог своей врачебной деятельности моя жена.
— Юля, он и так был красив! К тому же шрамы украшают мужчину, — сказал я, а потом строго добавил, — Тем более, что эта дырка в ухе напоминала бы некоторым несознательным личностям о том, что нужно слушать старших и выполнять их команды.
До этого Боярд радостно вилял хвостом, но после моих слов, виновато опустил голову.
— Ладно, ладно, — доброжелательно произнёс я, — Не будем больше упрекать друг друга, но об ошибках надо помнить!
Пёс снова завилял хвостом, поднял голову, лизнул Юлю в знак благодарности за исцеление, подошёл ко мне, ментально сказал: «Саша! Я буду. Помнить», затем направился к Игорю Фёдоровичу, безмолвно наблюдавшим за всей этой сценой, и положил голову на колени своего хозяина.
— Ребята, что это было? — пришёл в себя генерал, — Мне не померещилось то, что я увидел? Саша, мы с тобой о многом сегодня говорили, а теперь я стал свидетелем того, как Юля за несколько минут вылечила повреждённое ухо Боярда. Друзья мои, вопросов к вам у меня всё больше и больше! Я понимаю, что далеко не всё вы сможете мне объяснить, но очень хотелось бы, чтобы хоть в чём-то вы удовлетворили любопытство старика.
Юля сначала засмеялась, а потом заверила Игоря Фёдоровича в том, что он действительно стал свидетелем исцеления его четвероногого друга. Помолчав немного, она продолжила:
— Дедушка, мы постараемся Вам многое рассказать, что-то сегодня, что-то в последующие дни. Но, как Вам уже объяснил мой муж, на большинство вопросов мы и сами пока не знаем ответов. Мы с Сашей совсем недавно заглянули в тот неведомый новый для нас мир.
— А сейчас, мужчины, послушайте эти стихи:
А начиналось всё вот так:
На пустыре за гаражами,
Куда выбрасывали все ненужный хлам,
И где тайком курили мы с друзьями,
Собака принесла щенков
Сама же сгинула, а может, застрелили,
И на мальчишеском совете мы решили,
Что всех щенков растащим по домам.
Ну, жалко малышей, они ж не хлам!
Принёс домой щенка и я,
Моя мальчишеская слава!
Отец сказал: «Ну, раз принёс,
Показывай нам с мамкой волкодава».
Запричитала мать: «Какой худой! И грязный!
Может он больной!»
«Да погоди», — отец склонился ниже.
Разглядывал внимательно щенка…
«Свари, мать, кашу манную пожиже».
«Кобель, видать, породный был,
Вон грудь какая! Лапы, как у волка»,
Вердикт отца: «Корми пока,
А там посмотрим толком».
Отец назвал щенка Боярд,
Как подрастёт, тебе, мол, будет братом.
Я счастлив был, безмерно рад!
А про себя я звал его Пиратом.
С тех пор прошло немало лет,
И я стал воином, точнее — офицером.
Погиб отец, ушла за ним и мать,
Остался я у жизни под прицелом.
И все года, где б ни был я,
В пути, в бою, в палатке отдыхая,
Мой друг, напарник и семья,
Со мной Боярд! Душа моя родная.
Не раз нам приходилось погибать,
В зубах у чёрта — холодок от смерти,
Но чуть живой Боярд
Мне раны начинал лизать,
Такое можно пережить…
Но не забыть! Поверьте!
Всё пронеслось, бои и раны,
И головы седы у обоих,
И мы с Боярдом оба ветераны,
Остаток дней моих мы делим на двоих.
Наступила звенящая тишина. Через полминуты одобрительно гавкнул Боярд, а Игорь Фёдорович встал с кресла, подошёл к Юле, обнял её, и еле сдерживая слёзы, дрожащим голосом произнёс:
— Спасибо, внучка! Очень душевные стихи! Узнаю в этих строках своего Боярда и себя в молодости.
Большой зверь подошёл к Юле, лизнул ей руку, потом повернулся и сел рядом хозяином — всегда вдвоём!
Мы вчетвером вышли на крыльцо, и генерал спросил меня:
— Саша, что скажешь по поводу отлова шпионов? Возьмёшься за это дело?
— Игорь Фёдорович, назовите мне фамилии должностных лиц, которые могут заинтересоваться моим письмом, — ответил я, — Я напишу им и предложу свои услуги, а дальше посмотрим, как будут развиваться события, обещаю, что буду держать Вас в курсе дел.
Он назвал мне шесть имён и фамилий, их должности и звания, ведовства или министерства, в которых они служили. В основном это были руководители, но было и два замами. После этого мы с Юлей проводили старика и пса до границы наших участков, пожелали друг другу хорошего дня и договорились, что вечером увидимся на нашем новоселье.
Мы с Юлей вернулись в дом, она приступила к мытью посуды, а я занялся шпионами. «Пятый» Сашка отделился от базы, то есть от меня и начал по списку посещать указанные ведомства и министерства. В каждом из них он сначала находил требуемую личность, зондировал сознание этой личности на предмет всего, что могло пригодиться в нашем нелёгком деле по выявлению тайных агентов супостата, затем проверял на лояльность ближайших заместителей и помощников этой личности.
Чтобы процесс проходил быстрее, Сашка перешёл в режим раздесятирения, то есть увеличил количество ментальных сущностей до десятка. В итоге сбор основной информации по шести ведомствам и министерствам занял менее двух часов. Результат получился довольно интересным — один из названных Игорем Фёдоровичем оказался самым что ни на есть вражеским агентом. Причём завербован он был очень давно, когда был простым капитаном, и вот надо же, дорос в должности и звании до самых вершин. Какой вред он нанёс стране, не мне решать, хотя и так было ясно, что колоссальный, но пусть этим займутся те, кому положено.
В другом ведомстве заместитель руководителя оказался взяточником и за последние шесть лет службы набрал столько «мзды», что хватит на безбедную жизнь детям, внукам, правнукам и праправнукам. Ну, а что, неплохо позаботился о своих потомках. Как говорится, красиво жить не запретишь. Но скоро и ответ придётся держать, так что не знаю, как там сложится теперь жизнь у всей этой родни.
Сам-то глава семейства пойдёт по этапу и, скорее всего, надолго. Сашка узнал из «первых уст», то есть считал из его сознания всю информацию и о секретных счетах, и о тайниках. А ещё оказалось, что этот господин ведёт своего рода дневник, куда записывает от кого и сколько взял. Ну, вот приятно ему иногда взять в руки этот гроссбух, перелистывать, вспоминать и анализировать, достаточно ли брал, или продешевил, делать какие-то выводы на будущее. Понятное дело, что эту тетрадочку он тоже хранил в секретном сейфе, установленном в потаенном месте его шикарной дачи. Кстати, именно сегодня должна была состояться очередная конфиденциальная встреча, на которой предполагалась передача крупной суммы в валюте.
В общем, работу мы с «пятым» проделали хорошую, теперь нужно было составить правильное письмо и отправить его с такими предосторожностями, чтобы самые лучшие спецслужбы страны не смогли меня вычислить. Я решил отослать это письмо руководителю службы, ставшей преемницей знаменитой ВЧК (Всероссийская чрезвычайная комиссия), тем более, что «пятый» Сашка не обнаружил в их рядах ни шпионов, ни мздоимцев, и это давало повод для оптимизма — я надеялся, что руководство бывшего КГБ примет к сведению информацию, почерпнутую из моего сообщения и сделает правильные выводы. Ну, а «пятый» на всякий случай проконтролирует их действия.
Я быстро составил письмо, указав подробно когда, где и при каких обстоятельствах был завербован западными спецслужбами тот самый капитан, ставший в наши дни руководителем очень серьёзного ведомства. Рассказал я и о тайниках у него в квартире и на даче, о счетах в зарубежных банках, о том, как он выходит на связь со своими хозяевами. Даже объяснил, где находится ампула с ядом на тот случай, если этот господин будет раскрыт, впрочем, использовать это последнее средство клиент не планировал ни при каких условиях — очень уж ему хотелось жить.
