— Я не знаю, как тебе помочь, — призналась она растеряно. — Прости. И не вздумай больше надевать эти браслеты…
— Боишься, что и тебе достанется? — хмыкнул он.
— Не боюсь, — обиделась она. — Хотя, если одену арангисов, то почувствую. Хотя Следящие умеют отстраняться от эмоций ведомых, но с тобой у меня никогда не получалось, — Данира вздохнула. — Тогда, в Ард Элларе, я чуть не умерла, — она боязливо пробежала пальчиками по его запястьям, где краснота уже начала понемногу исчезать. Тэйн, для которого это нежное прикосновение значило гораздо больше, чем все сказанные ранее слова, привлек ее к себе. Данира предприняла робкую попытку отстраниться, но он ее не отпустил. Когда она подняла на него глаза, Тэйн поцеловал ее, а она обвила его шею руками, пробежав пальчиками по смуглой коже и смутившись собственной смелости.
— Не прошло еще и триады, как мы знакомы.
Он покачал головой.
— Неправда. Мы знакомы очень давно. Вечность, если не больше. Ты же сама говорила, что знаешь меня лучше, чем я сам.
— Я так хотела встретить тебя наяву, — прошептала она. — Ты изменил всю мою жизнь с того момента, когда я надела арангисов и услышала тебя впервые. Знаешь, чего я боюсь больше всего на свете?
— Чего же?
— Попасться. Тогда все закончится и для тебя, и для меня. Для нас обоих. Пожалуйста, будь осторожен.
Он поцеловал ее снова, не будучи уверен, что ей нужен иной ответ.
5. Судьба Вельга
(Сезон Пробуждения. Агваллар, Зар Ала)
Тэйн осторожно оглянулся по сторонам, убеждаясь, что ни один из стражей не обращает на него внимания, а если и обращает, то лишь для того, чтобы выразить свое почтение. Несколько дней (а он уже привык называть светлую часть триады днем) в роли высокородного зарда его кое-чему научили. Труднее всего было прятать кисти рук под длинными рукавами пейера — именно смуглая кожа рук могла выдать в нем телларианина. Кельхандару было проще: ему, благодаря стараниями Даниры превратившемуся в обычного аларея-горожанина, не приходилось надевать весь этот ворох темно-синего шелка вместе с дурацким тюрбаном и глядеть на мир сквозь длинную кисейную накидку. Оружия высокородные зарды не носили, и Тэйну пришлось расстаться со столь привычным ныне мечом. Кельхандар имел право на ношение кинжала. Теллариане, сопровождавшие хозяев, часто исполняли роль телохранителей. По словам Даниры, на острове холодного оружия не делали, все оно привозилось с Теллара.
Еще в самом начале ира Харриаберт ушел в противоположный конец Зар Алы, туда, где у городских стен располагался местный рынок. Торговля здесь шла не менее бойко, чем на земле. Выходцев с Наземного мира здесь тоже было немало — им частенько доверяли участвовать в сделках вместо высокородных господ. Островитяне-хозяева давно убедились, что в искусстве торговли обитатели Наземного мира давно превзошли даже жрецов.
Кельхандар хотел отыскать на рынке хоть какую-нибудь карту Небесного Острова. По словам Даниры, жрецы запрещали изображать на бумаге внутреннюю структуру Острова. Карты, конечно, делались, но подпольно, и стоили баснословно дорого. Карта Острова или хотя бы санара со всеми его Дверьми была необходима Ройгу, как воздух. Полагаться на скудные географические познания Даниры Тэйн опасался, хотя она старалась изо всех сил. Он помнил о том, что в случае успеха безумной вылазки им придется быстро и незаметно выбираться, сначала из Зар Алы, потом — из санара в тарс, затем — домой, в Наземный мир. Познакомившись поближе с цивилизацией островитян, он очень хорошо понимал, как сильно рисковал, отправившись сюда наобум, надеясь лишь на удачу, да на помощь Даниры. Тэйн никогда не считал себя безрассудным, но в этот раз признался сам себе, что его рискованную вылазку на Остров иначе как безумной считать нельзя. Островитяне тщательно следили за тарсом, за всеми Дверьми, которые вели из первого слоя тарса во второй, и за всеми Небесными столбами. Чудо, что на них не обратили внимания наблюдатели в святилищах. Данира считала, что их приняли за ищущих работы беженцев, поток которых в последнее время увеличился. Искушать судьбу во второй раз Ройг не хотел. О путях отступления с Острова требовалось позаботиться как можно раньше.
Сегодня его целью было маленькое святилище на самом краю Туманной горы. Требовалось установить, где и у кого хранятся два оставшихся камня-защитника. Сделать это Тэйн планировал с помощью хэльдов Окно и Истина, используя образ Вельга. Еще дома Лейт нарисовала Ройгу образ своего талисмана. Он лежал у Вельга в кармане, но в тот момент, когда Ройг с друзьями отправился на Остров, Вельг все еще оставался его хозяином. Данира точно знала, что теперь камень передан высшим жрецам, но получить более точную информацию у нее не получилось — она боялась выдать себя неуместными расспросами.
Зар Изран окружало множество мелких святилищ, хранимых двумя-тремя жрецами. Именно туда приходили жители Зар Алы, чтобы воспользоваться услугами древней магии. Ройга удивляло, что несмотря на обилие Дверей и близость школ Кэлленара, рядовые жители Агваллара мало что смыслили в старинном искусстве. Чтобы поговорить со своими родственниками, обитающими в дальнем ракане, горожанин шел к Туманной горе, платил деньги и только после этого жрец святилища приводил его к хэльду Окно. Или к какому-нибудь другому хэльду. Данира говорила, что общий доход от маленьких святилищ в Зар Але и раканах настолько велик, что позволяет содержать на эти деньги чуть ли не все внутренние храмы Туманной горы, всех до последнего Следящих, их семьи, и даже часть школы илларов во втором слое тарса. Тэйна это удивляло. В Наземном мире святилища существовали за счет сотрудничества с цеховыми объединениями карн, на добровольные пожертвования горожан и все тех же цехов. Брать плату с горожан за повседневные ритуалы считалось позором; платить полагалось только за сложные, нестандартные воздействия с двумя и более хэльдами.
Сложность заключалась в том, что все святилища хорошо охранялись, но не городской стражей, а обыкновенными магическими ловушками. Тэйн уже успел разузнать, что ловушки по большей части сигнальные, предупреждают жрецов, что в святилище кто-то есть, и ограждают, не причиняя вреда, доступ к хэльдам. Он был уверен, что справится и с теми, и с другими. Сложнее было сделать так, чтобы его не застали во время работы. Сначала он хотел пойти в святилище в период сута, когда все спят, но Данира отсоветовала шататься по Туманной горе в темное время, утверждая, что с наступлением сумерек там включаются сторожевые хэльды, препятствующие свободному передвижению. Лучше сделать это в конце второго периода триады, ата, когда большинство жрецов обязаны присутствовать на вечерней службе во внутренних храмах. В это время город пустел, жители его готовились ко сну, караулы стражи удваивались, но Тэйну нечего было опасаться городских блюстителей порядка. Наоборот… Что может быть естественнее, чем высокородный зард, собравшийся провести вечер в одном из роскошных домов удовольствий, расположенных в первом круге Зар Израна?
Кельхандар, наверно, давно уже вернулся домой, подумал Тэйн с завистью, сидит себе в плавающем кресле, болтает с Лейт, жует здешний фирменный суп из непонятно чего, вполне, кстати, съедобный. Нужный час еще не наступил, и Тэйн неторопливо кружил по улицам, приглядываясь к медленно редеющей толпе народа. Зардов было немного, его приветствовали, он не отвечал. Данира объяснила, что благородным зардам позволено игнорировать приветствия граждан более низкого статуса и даже некоторых стражников — тех, кому не положено иметь при себе холодное оружие. Закон об оружии в Зар Але разрешал только высшим чинам стражи носить сабли, а высокородным зардам позволялось вручать клинки своим телохранителям. Та часть стражи, которой по рангу не позволялось иметь холодного оружия, носила за поясом кнут или дубинку. В их руках они становились опаснее мечей, поскольку применять их можно было, не опасаясь последствий. Тэйн видел, как орудовали дубинками низшие чины черных пейеров. На рынке, когда кто-нибудь из них брался за ее рукоять, толпа немедленно рассеивалась, исчезали даже вездесущие в таких местах крысы.
