Когда мертвые открыли глаза (СИ) - Панасенков Вадим

Интерес к происходящему пропал. На моем пути подобные фанатики встречались довольно-таки часто. Чаще чем хотелось бы. И сейчас я видел на трибуне очередного поехавшего, который уверял окружающих, что именно он знает, как победить зло и при этом, обещал последователям, вечную жизнь. Какая же это чушь! Потоки чуши рекой текли в уши доверчивых поселян. А те, в свою очередь, с удовольствием внимали лживым речам, отравляя собственные души, лишаясь чувства реальности. Последствия от подобного изуверства могли быть катастрофическими. Фанатизм — порождает себе подобных. Это, как раковая опухоль, не удалив ее вовремя, позже можно было об этом сильно пожалеть.

Я насчитал около двадцати человек, как для маленького поселка, это было много. Радовало одно, что не все прониклись идеями худощавого агитатора.

Мне захотелось уйти, завалиться к себе в хлев, и как следует отоспаться, но что-то удерживало, и я продолжал наблюдать за человеком с четками.

Я никак не мог раскусить местного проповедника: действительно ли он верит в то, о чем говорил со сцены, или же, таким образом, хотел занять место под солнцем. А возможно и то и другое.

Алчный человек — что может быть страшнее.

Я оставался безучастным: не выкрикивал никаких лозунгов, не поднимал руки к небу, а всего лишь стоял в сторонке с кислой миной. Именно поэтому взор проповедника пал на меня.

— Ты! — Его длинный, крючковатый палец указывал в мою сторону. — Ты же новенький, так ведь?

— Да. — Коротко ответил я, подтверждая и так очевидную истину. — Я странник.

Толпа обернулась и в тот же миг на меня уставились десятки глаз. Я растерялся, не ожидая столь быстрой перемены, и не знал, как себя вести в сложившейся ситуации.

— Скажи странник. — Прохрипел оратор. — Много ли ты видел скверны?

— Очень много. — Подтвердил я.

— А в чем она заключалась???

Цепкий, пронзительный взгляд неотрывно следил за каждым движением. Каменное, белесое лицо застыло в одном положении. Проповедник ожидал ответа.

— Люди стали… — Я запнулся, пытаясь подобрать нужные слова. — … хуже животных, напрочь позабыв о человечности. Не это ли ты называешь скверной?

— Да, странник — это и есть самая настоящая скверна. — Подтвердил проповедник, и, подняв палец вверх, выкрикнул. — Мы стали вести себя хуже животных! Звери в человеческом обличье!!! Этим мы прогневали Богов и они ниспослали нам испытание, чтобы мы покаялись и одумались.

Оратор спустился с трибуны и направился в мою сторону. Толпа расступилась, давая дорогу духовному наставнику.

Подойдя вплотную проповедник, спросил меня:

— Чего ты забыл в наших краях, странник? — Надвинув очки к переносице, человек с болезненным цветом лица принялся ждать ответа на интересующий его вопрос.

Очки были с обычными стеклами и служили больше для придания образа, чем несло какую — либо полезную функцию.

— Я хочу перейти через мост. — Я не лгал, не юлил, а сказал чистую правду, не задумываясь о последствиях. Ведь, кто знает, как поведут себя поселяне, узнай они, о моем намерении.

Ответ обескуражил проповедника, глаза его заметно округлились, при этом очки снова сползли на кончик носа.

— ТЫ… ты хочешь перейти мост!!! — Его руки потянулись ко мне. Крючковатые пальцы схватились за ворот плаща. Я попытался освободиться, не привлекая особого внимания, но мне это не удалось. Хватка у проповедника оказалась мертвой, и не хуже, чем у питбуля. — Только сильные духом люди и крепкие верой, способны это сделать!!! Возможно, ты не зря оказался здесь, странник, Высший Свет ниспослал тебя, чтобы указать заблудшим на их ошибки.

Проповедник отпустил ворот и дрожащими руками схватился за рукав и повел к центру, ближе к трибуне.

— Я давно говорил старостам, что присаживая здесь штаны, мы только лишь теряем время. Но старосты грешны и поэтому боятся. Боятся, под тяжестью своих грехов, идти на испытание. Они знают, что слабы духом, вот и сидят в своей скорлупе. Страх питает их сердца, но не в твоем случае, странник!!!

Не совсем понимая, куда клонит проповедник, и, причем здесь собственно я, поэтому внутренне приготовился к худшему. Радость этого человека, была не до конца ясной. Лицо его расплылось в улыбке, а тело била мелкая дрожь.

Проповедник вновь оказался на трибуне и, не жалея горла, закричал, обращаясь к послушникам.

— МЫ нашли ЕГО!!! Того, кто сможет повести нас за собой!!!

И ликующая толпа разразилась криками:

— Мы едины!!!

— Мы едины!!!

— Мы едины!!!

Глава 6: Хмурое утро

Дождь начался перед самым рассветом, сначала он стеснительно постукивал по крыше, боясь ненароком разбудить тех, кто прятался внутри амбара. Но, спустя час, дождь усилился, а еще через час — так и вовсе обрушился проливным ливнем, сопровождаемый гулкими раскатами грома, и порывами ураганного ветра. Именно гром окончательно разбудил меня. Сонный, еще не до конца понимающий, что здесь происходит — я, накинув на себя плащ, и вышел во двор. Это было опрометчиво. Так как ступив за порог, я тут же оказался во власти ливня, и получив внушительную порцию воды и ветра в лицо, спешно ретироваться обратно внутрь. Бррр, как же холодно! Контрастный душ — самое то, после знойной жары, но покидать территорию постройки больше не хотелось.

Непогода только усиливалась.

Ураганный ветер сердито завывал снаружи, пробуя на прочность крышу, выискивая в ней малейшие лазейки, чтобы хоть как-то добраться до меня. Хлев ходил ходуном, а сверху, выбивая чечетку, барабанил разбушевавшийся ливень. Он уже не был таким стеснительным, как раньше и, похоже, униматься в ближайшее время, не собирался.

Казалось бы в такую непогоду, никого не принесет, но я ошибался, и, вскоре в дверь постучались.

Кого еще нелегкая принесла… — Мысленно проворчал я, и побрел открывать ворота.

На пороге стоял, промокший до нитки, Тимофей Иванович. Старец, переминался с ноги на ногу, не решаясь войти внутрь.

— Да проходите же, Бога ради. — Всполошился я, и, можно сказать, силком втащил старосту внутрь. Тимофей Иванович, посапывая и кряхтя, переступил через порог. Оказавшись внутри, гость снял с себя, безнадежно промокший плащ, после чего отбросил в сторону, оставшись в одной серой рубахе и штанах.

Я не знал, что ожидать от старосты, поэтому осторожно поинтересовался: Чем обязан столь раннему визиту? Старик же отвечать не спешил, вместо этого, он попросил сухое полотенце и, поблагодарив, начал старательно тереть бородку вкупе с лицом. От меня не укрылась нервозность Тимофея Ивановича. Старейшина нервничал, хоть и пытался это скрыть за маской дружелюбности.

Покончив с процедурами, старец перешел к официальной части визита:

— Старейшины хотели, чтобы ты, с самого утра, покинул наш поселок, но как видишь погода не самая благоприятная для походов. — Тимофей Иванович сделал паузу, и, поглаживая бородку, несколько секунд смотрел на меня не отрывая взгляда. После чего продолжил. — Но мы не звери какие-то и не можем выпроводить гостя, в лютую невзгоду.

— Очень рад вашему пониманию.

Конечно, тот факт, что меня не собираются выгонять под ливень, не мог не радовать, но все же, данная новость настораживала — то пинками гнали, как пса подзаборного, то присылают старосту с извинениями. Странно все это! О чем-либо говорить было рано, но чем больше здесь находился, тем тревожней становилось на душе. Инстинкты пока что молчали, но тревога не покидала, с того момента, как только вступил на территорию поселка.

Тимофей Иванович был человеком веселым, приветливым и неунывающим. Это я понял еще вчера, когда он проводил экскурсию. За время, что пришлось провести в компании старца, я выслушал сотни разнообразных шуток и веселых историй. Один рассказ за другим, и каждый из них вызывал неподдельную улыбку. Вот и сейчас, будучи старостой, Тимофей Иванович не казался птицей высокого полета, а являлся самым обычным человеком.

— Странник, я хочу задать один вопрос. — Вдруг старец поменялся в лице, от улыбки не осталось и следа, даже показалось, что передо мной стоит другой человек. — Прошу быть со мной предельно откровенным.