Наутро я проснулся свежим и удивительно бодрым. Этому способствовала радостная мысль, что сегодня — последний день пребывания в этом раю. Хотя в глубине души мне чудилось сожаление от перспективы покидания этих живописных мест, но я решительно давил это чувство в зародыше. Холодный душ не смог испортить мне настрой, а ледяные струи, бегущие по моему телу даже вызывали приятное наслаждение.
На кухне к завтраку подтянулась вся вчерашняя компания. Все обсуждали варианты маршрута грибной охоты. Наскоро перекусив, мы определились с направлением и отправились по номерам собираться. У себя в комнате я тщательно проверил экипировку — похлопал себя по карманам, проверяя наличие мобильника, кошелька и ножика, взял свой рюкзак, предварительно вытряхнув из него всю сухпайковую дрянь и кинув туда остатки колбасы и недоеденный кусок хлеба, что за два дня превратился в сухарь. Потом, оглядев комнату, поднял свой ноут и по-обыкновению спрятал его на кровати, замотав одеялом, приговаривая при этом: «Ничего, Ася, уже завтра вечером мы с тобой поработаем, потерпи, малышка…». И, немузыкально насвистывая популярный марш, отправился к ожидающей меня компании.
Вместе мы скорым шагом отправились по направлению к знакомому месту на пляже, но не доходя до него свернули направо и углубились в лесную чащу. Она встретила нас неприветливо, сумрак не могли разогнать редкие солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густые кроны. Кругом валялись сухие ветки и гнилая опавшая листва, колючие кусты постоянно преграждали нам путь и цеплялись за одежду. Побродив так часок и не обнаружив большого скопления съедобных грибов (две найденные мной бледные поганки не в счет!), решили пойти в другое место.
Пройдя по направлению к речке километра два, мы вышли из не оправдавшей наших надежд рощи и прошли вдоль нее еще немного, чтобы затем увидеть неширокий деревянный мостик, по которому мы и перебрались на другой берег реки. Не знаю, на что надеялись бывалые путешественники, но я решительно не понимал, чем один берег может по количеству грибов отличаться от другого.
Как выяснилось, я был неправ. Пройдя еще несколько километров по лесной рощице на этом берегу, мы очутились в дубовом раю. Деревья-великаны, которые одному человеку и охватить было сложно, росли намного реже, давая проникать солнечному свету на маленькие уютные полянки, поросшие цветами и высокой травой. Ходя по этому природному царству, мы натыкались на разнообразную грибную дичь, из массы которой я практически ничего не смог определить, кроме белых грибов и мухоморов.
Так, разбредясь по лесу и часто перекликаясь, мы собирали грибы, девушки рвали цветы и сплетали венки, водружая потом эту траву на головы парням. Мне тоже достался венок, по ощущениям, сплетенный из терновника, который я с мужеством носил две минуты, а потом выкинул, пока никто не видел.
Время пролетело незаметно, и только бурчание в желудке напомнило, что пора бы и подкрепиться. Собравшись на одной из полянок, мы, привычно расстелили одеяла (у кого они были) и стали жевать нехитрые запасы. Я достал свою колбасу, решив не позориться с хлебом, и присовокупил к общаку. Девушки за это одарили меня двумя большими бутербродами с сыром, моей колбасой и зеленью, которые я с аппетитом сжевал.
После мы разбирали нашу добычу, сортируя грибы по разновидностям и хвастаясь количеством. Я хвастаться не стал, хотя трофеев у меня и было больше всех, поскольку после разбора оказалось, что я собрал почти всю коллекцию ядовитых грибов, растущих в здешних местах. Глядя на то, как специалисты с развернутыми комментариями по названию и последствиям для организма человека откидывают в сторону отраву из моей кучи, я гадал, где я мог найти столько гадости? Ведь шел рядом со всеми, а вместо шампиньонов срывал зеленые мухоморы! Вернусь домой, нужно будет срочно поменять очки!
После сортировки добычи мой рюкзак значительно полегчал. В нем осталось только полкило белых грибов, выделенных сердобольными девушками, со смехом глядевшими за процессом отбора. Упаковавшись и перебрав грибы, мы решили еще посидеть на полянке и возвращаться назад, потому что уже вечерело.
Разговор незаметно перешел на то, что будем делать завтра. Я со спокойной совестью сказал, что завтра меня с ними уже не будет. Все немного расстроились (хотя с чего бы это?) и стали меня уговаривать остаться еще на денек-другой. Я отнекивался, говоря, что отпуск заканчивается, работа ждет, но где-то в глубине души червячок сомнения уговаривал меня задержаться. Решительно раздавив его каблуком, я перестал сомневаться и, чтобы перевести тему, поблагодарил спутников за хорошую компанию, за заботу и доброту. Мол, я бы и остался, но работа…
На этом закончилось мое черное пятно в жизни… И началось следующее! Нет, внешне ничего особенного не произошло. Но впоследствии вороша воспоминания, я понял, что именно этот момент определил мою дальнейшую судьбу.
А все началось с того, что один из парней, Андрей, заявил, что нельзя уезжать отсюда, не полюбовавшись закатом с одной горки, которая среди аборигенов имела название Мертвый курган. Это сразу меня насторожило, но ребята и девушки подхватили данное утверждение и наперебой стали меня уговаривать забраться сюда. Даже рукой показали, куда именно мне нужно было топать. Взглянув в ту сторону, я увидел далеко за деревьями (километра три, не меньше) одинокую вершину темно-зеленого цвета, слегка возвышавшуюся над кронами.
Я стал отказываться, говоря, что и времени не хватит, и название у неё доверия не вызывает. Но вся компания в один голос заявила, что отсюда идти до неё не больше получаса, а после заката на то, чтобы дойти скорым шагом до поселка потребуется не больше двух часов, а название — шутка местных. Но зато ощущения после этого запомнятся на всю жизнь! (Как они тогда оказались правы…) Под столь решительным напором я все же не устоял и махнул рукой:
— Ладно, пойдемте!
Но тут меня обломали, сказав что они-то идти никуда не собираются и топать придется мне одному, потому что грибы тяжелые, с ними на горку не залезешь, и любоваться закатом лучше в одиночестве. Короче, я понял, что это все попахивает гнильцой, но чтобы не оставлять о себе неприятных впечатлений, решил согласиться для виду, а потом походить по лесу требуемое время, полюбоваться природой, а затем вернуться в поселок и рассказать им о «непередаваемых ощущениях». Все заулыбались, видя, что я тоже заразился этой идеей, и принялись собираться, говоря, что будут вечером меня ждать.
Помахав на прощание ручками и еще раз показав направление на горку, (как слепому, ей богу!) они ушли, нагруженные сумками, оставив меня одного на этой полянке. Тяжко вздохнув, я повернулся в противоположную сторону и неспешным шагом побрел к горе, ведь вдруг еще увидят, что я никуда не иду, потом прилюдно позорить будут! Так, пройдя немного и поглазев на окрестности, я присел на попавшуюся по дороге корягу и предался праздным размышлениям.
