Пробурчал себе под нос:
— Вот и увиделся с родственниками…
После этого я поспешил вдоль по коридору. Мои славные предки взирали на то, как я спешил по мраморному полу. Их строгие взгляды словно старались прожечь дыры в спине. И чем ближе по времени к основателю рода Рюрику, тем взгляды становились строже.
Я остановился возле большого портрета основателя. Статный бородатый мужчина в шлеме-шишаке и в полной боевой выкладке того времени уставился на меня. Я ухмыльнулся:
— Ну что, варяг, повоюем?
Рюрик не ответил. Он продолжал бесстрастно смотреть на меня. Что он мог ответить? Не при нём начались прорывы Бездны, но его потомкам приходится разруливать эти самые прорывы.
И явно готовилось что-то большое, если в тело одного из царских сыновей был послан я. Дело пахло жареным. И когда жареное превратится в сгоревшее — только хозяевам Бездны известно.
Дальнейший мой путь прошел без проволочек. Мимо стрельцов и дворовых людей я проходил, склонив голову и наполовину скрыв лицо ладонью с телефоном. Если кто глазастый и успел зацепиться за мою физиономию взглядом, то увидели только родовые черты, и ничего более.
На пороге своей детской комнаты я остановился. Немного подождал, пока слуга просочится внутрь и просканирует комнату на предмет всякой-разной хренотени. Постоял десять секунд, как будто пытался справиться с нахлынувшими воспоминаниями, а потом толкнул дверь.
Как всегда, дверь открылась без скрипа. Улыбнулся, заглядывая внутрь — почти всё осталось на своих местах. Вдохнул полной грудью воздух детства. Вдохнул без опаски — если что и было тут, то Тычимба успел бы предупредить.
— Семь глазков и четыре ушка, — прошептал мне воздух. — Обезврежены.
— Не надо было. Пусть бы работали. Всё равно ко мне никто не придёт, ведь я же в опале у батюшки царя, — проговорил я, закрыв за спиной дверь.
— Тогда отступите на шаг, вашество, — прошептал воздух. — Снова активирую.
Я сделал всё, как просил Тычимба, а потом прошел внутрь комнаты. Остановился.
Воспоминания словно стая голодных комаров накинулись со всех сторон, жаля и кусая память. Пусть тут я провел всего пять лет, но эти пять лет со мной была мама! А потом…
Моя детская это место, где порядок и хаос вели извечную битву. Стены украшены яркими обоями с изображениями драконов и богатырей, которые, кажется, готовы в любой момент ожить и устроить битву за игрушечную корону. По углам сидели плюшевые медведи, одетые в кольчуги, а на полу — ковер с картой сокровищ, по которой можно ходить босиком, открывая новые земли.
В центре комнаты трон из подушек, который я захватывал каждый вечер перед сном, объявляя себя повелителем игрушек. Рядом стоял замок из кубиков, который регулярно перестраивался и защищался от нашествия динозавров и лего-человечков. На полках стояли книги сказок, которые, по слухам, читали сами себя, когда никто не видел.
И, конечно же, детская не могла обойтись без шкафа, полного тайных отделений и скрытых проходов, ведущих в соседние миры… Или мне так казалось, когда я искал пару к найденному носку. Воздух наполнен запахом приключений и сладким ароматом украденных печеньев, которые идеально подходили для пикника на ковре-самолете.
Каждый вечер здесь происходили эпические сражения, магические спектакли и грандиозные экспедиции. Но, как только приближалась ночь, все обитатели комнаты возвращались на свои места, чтобы я мог спокойно заснуть под бдительным взглядом ночного светильника в форме луны.
И сколько раз я засыпал под сказки, которые читала мне мама…
Я прошелся по комнате туда и обратно. Улыбнулся своему отражению в зеркале, а после прыгнул на кровать, как часто делал это в детстве перед сном.
Кровать выдержала увеличившийся вес. Она могла выдержать и не такое, ведь это была кровать царевича, которого хлебом не корми, а дай попрыгать вволю перед сном. И я прыгал, укрепляя мышцы ног. Со стороны это могло показаться шалостью, но на самом деле я тренировался с детства.
Растянулся на кровати так, что хрустнули позвонки, а после выдохнул:
— Хорошо-о-о…
— Может разденетесь? — спросил голос Тычимбы.
— Не, — помотал я головой. — Что-то мне подсказывает, что лучше спать в одежде. Сделаю вид, что слишком устал и вымотан, чтобы раздеваться.
— Понял. Буду бдить всю ночь, — прошептал Тычимба, а после я почувствовал, как в моём кармане что-то появилось.
— Сколько? — шепнул я.
— Семь тысяч восемьсот сорок два рубля, — проговорил слуга. — Не густо, я думал, что у бояр будет больше.
Целью моего появления пред царскими очами было не только уведомление в том, что я жив и здоров. Тычимба должен был проредить карманы бояр, и он со своей ролью справился прекрасно.
— Да они в основном всё на картах держат, — хмыкнул я. — Ну да ничего, на первое время хватит. Потом придется снова нырять в омуты Бездны. Сам же слыхал — я в опале.
— Да, слышал. Что же, справимся, господин, и не в таких передрягах бывали…
Я кивнул и закрыл глаза. Уснул моментально, как только дал себе мысленный приказ. И так же моментально проснулся, когда услышал сквозь сон голос Тычимбы:
— У нас гость…
'Если ведарь не совладает со своим телом и рассудком перед боем,
он никогда не одолеет врага'
Кодекс ведаря.
Кто ходит в гости темной полночью? Только тот, кто не хочет, чтобы его заметили при свете дня. И кто не хочет, чтобы его поползновения по дворцовой стене были на виду у стрельцов. Да, по стене, потому что гость зашел не как нормальные люди через дверь, а решил проникнуть через окно. А высота до окна не маленькая, метров десять, не меньше.
Я продолжил мерно дышать. Мог бы и похрапывать, но я не храплю — ведарская школа отучила. Вернее, общежитие ведарской школы. Там если всхрапываешь во сне, то тут же прилетает что-либо увесистое и стараются попасть по голове. Это называлось «убить тигра». Тигра убивали, чтобы не мешал расслабляться остальным уставшим ученикам лишними звуками в редкие минуты отдыха.
Тычимба больше ничего не говорил. Он занял место возле окна, готовый в случае чего подставить подножку незваному гостю. Гость тем временем аккуратно прикрыл оконный створ и направился к моей кровати.
Я внутренне подобрался, снаружи оставаясь всё тем же расслабленным туловищем. Судя по мягким шагам, этот человек был неплохо знаком с беззвучным перемещением. Дыхание ровное, бесстрастное. Так как окна занавешены портьерами, то непроглядная тьма должна помешать незваному гостю, но…
Гость четко двигался к кровати и даже успешно миновал лежащие на полу кубики. Ни на один не наступил!
Я чуть приоткрыл
