Ознакомительная версия.
— Учту, — сказал шут, всем своим видом показывая, что и без наставлений Алистана знает об отсутствии чувства юмора у стражников.
Гоблин принялся копаться в своих многочисленных карманах и выудил спутанный клубок веревочек и узелочков. Помнится, он поспорил с нами, что сотворит с помощью этой штуки страшную гоблинскую магию. Пока у него ничего, кроме безумной паутины из веревок и узелков, не получалось. Кли-кли перехватил мой взгляд и весело подмигнул:
— Если что, то о-го-го!
— Предупреди, когда будешь испытывать свое о-го-го, — попросил я его. — Я уеду в соседнее королевство.
Шут бросил на меня взгляд, ясно говоривший, что он во мне разочаровался на веки вечные, и убрал клубок веревок обратно в карман.
— Ты еще очень удивишься, Гаррет, когда я грохну свое шаманство.
— Делер, ты ничего не хочешь мне оставить? — очень грозно спросил Дядька.
Делер состроил невиннейшую физиономию и честным взглядом из-под насупленных рыжих бровей воззрился на десятника.
— Что я, маленький, что ли? Мне пары кинжалов хватит. А если что, я их всех стулом!
— Делер!
— Да что Делер! — возмутился карлик. — Я всю жизнь почитай Делер!
— Тогда где твоя секира?
— У меня она, у меня, — хмыкнул Горлопан и радостно осклабился. — Делер ее нечаянно «забыл» возле двери, так я подобрал и сюда принес.
Несмотря на зубную боль Халлас весело хохотнул, радуясь, что его дружку попортили все планы.
Делер посмотрел на Горлопана как на врага всего народа карликов, разочарованно плюнул на пол и, печатая шаг, направился к выходу.
— Жду вас на улице! — буркнул он, проходя мимо нас.
— Прямо как маленький! — вздохнул Дядька.
Если бы Горлопан не подсуетился и Делер захватил с собой страшную двулезвийную секиру, мы не прошли бы и десятка ярдов, без того чтобы не привлечь внимание стражи.
— Сурок! — Немногословный Угорь протянул воину ножны с «братом» и «сестрой»[6]. — Побереги их.
— Конечно, дружище, конечно, — произнес Сурок, принимая клинки из рук гарракца.
— Пошли Гаррет, иначе от зубной боли я помру прямо на полу! — буркнул гном, выходя из трактира.
— А куда мы идем? — Шут вприпрыжку бежал рядом со мной.
Коротенькие ножки гоблина были не приспособлены для темпа, который задал нашей компании Халлас.
— К цирюльнику. Сам будто не знаешь!
— Я понимаю, что не к сапожнику, Гаррет! Я спрашиваю, куда? Цирюльников за этот час мы повидали много!
— Тогда ты с этим вопросом обратился не по адресу, это тебе к Халласу надо.
— Спасибо, но я хочу дожить до старости! Он сегодня не в духе, и вопросы я ему задавать не намерен.
— Раз не хочешь у него спрашивать, помолчи, ладно?
— У! — обиженно протянул гоблин и бросился теребить вопросами Делера, но тот ответил ему почти то же самое, что и я.
— Знаешь, Гаррет, — Угорь впервые заговорил с тех пор, как мы вышли из трактира, — мне начинает надоедать эта прогулка.
— И не только тебе одному, — вздохнул я.
Мы уже битый час бродили по Ранненгу в поисках нужного цирюльника. Как гном хотел из всех цирюльников выбрать именно нужного, оставалось для нас загадкой. Те цирюльники, у которых мы уже успели побывать, под ярлык нужных никак не подходили. Жесткие требования Халласа к человеку, который соберется драть ему зуб, оставляли разочарованных цирюльников с пустыми карманами, а гнома с больным зубом. Причин в отказе вырывать зуб у того или иного зубодралыцика у Халласа набралось с целую гору. У одного лавка была слишком грязной, у другого цены слишком высокими, у третьего глаза голубые, четвертый оказался слишком старым, пятый слишком молодым. Шестой был сонным, седьмой странным, восьмой заикался, у девятого рожа по кулаку плакала. Капризам гнома было просто невозможно угодить!
И еще одна странность, замеченная мной у гнома, — как только Халлас подходил к лавке очередного цирюльника, его шаги самым волшебным образом замедлялись, он начинал плестись, как пьяная улитка, и мелко дрожать. Даже слепому доралиссцу было понятно, что Халлас попросту ужасно боится встретиться с щипцами цирюльника.
— На нас уже смотрят, — буркнул гарракец.
— На нас смотрят с того момента, как мы вышли из трактира, — буркнул я в ответ. — Тут уже ничего не поделаешь!
Компанией мы были любопытной, и поэтому на нас глазели без зазрения совести. Перво-наперво, конечно же, все смотрели на гоблина, представителей его расы не так часто можно встретить в городах королевства. Но, конечно, как только люди замечали гнома и карлика, про Кли-кли забывали напрочь. Если гоблинов еще иногда можно увидеть на белом свете, то гномов и карликов, мирно идущих рядом друг с другом, — никогда.
Гномы и карлики — близкие родственники, все равно что эльфы и орки. Но, несмотря на родственные узы, жажда ненависти крепко сжала эти четыре расы (то бишь орков и эльфов, а также карликов и гномов) в своих объятиях. И если эльфы с орками возненавидели друг друга с момента своего появления в мире Сиалы и сразу же устроили кровавую войну, то гномы и карлики тысячелетиями жили вместе в Горах карликов. И жили вполне дружно, надо сказать. Так и не известно, из-за чего между ними произошел раскол. Ни гномы, ни карлики, не склонны распространяться о причинах ссоры, окончившейся Пурпурными годами. После череды Пурпурных лет гномы покинули свою родину в Горах карликов и перебрались в Стальные шахты Исилии. Апофеозом ненависти, возникшей между расами, явилась битва на поле Сорна. Сколько воинов полегло с обеих сторон во время этого побоища, неизвестно до сих пор. Родственнички здорово помутузили друг друга, пушки гномов и секиры карликов собрали для Сагры кровавую дань, но победы в той бойне не было. Слишком много оказалось жертв с обеих сторон, чтобы можно было решить, кто выиграл битву. Правда, гномам во время битвы пришлось хуже — они потеряли всех своих магов, и теперь эта раса осталась без волшебников. Конечно, теоретически, если немного помечтать, когда-нибудь гномы смогут вернуть себе магию, если только проберутся в Зам-да-Морт и отберут у карликов спрятанные там книги. Право на обладание магическими книгами — это еще одна капля ненависти, упавшая в чашу бывших родичей.
«Покажи карлику гнома, а гному карлика — и они тут же вцепятся друг другу в горло» — это довольно верная и справедливая поговорка. Поэтому знающим ее людям вдвойне было удивительно видеть Халласа и Делера вместе.
Еще одной причиной, привлекающей к нам внимание прохожих, являлся Делер. Карлики встречались в городах не в пример чаще гоблинов, но с тех пор, как Сталкон заключил договор с гномами на покупку пушек для Одинокого Великана и форта, охраняющего гавань Авендума, карлики разругались с Валиостром и покинули королевство. Осталось всего лишь несколько представителей этой расы, да и то только в столице. Это были либо самые жадные, те, кто хотел сделать состояние на продаже своих товаров людям, или те, кого просто не принимали в родных горах.
Ознакомительная версия.
