И настолько велико было стремление смертных уничтожить могущественных соседей, настолько велика была их ненависть, что драконы, в конце концов, не выдержали - ушли. Оставив после себя много горя, тела убитых сородичей, разрушенные до основания Врата и недобрую память, которая не истерлась и по сей день.
Кто тогда был прав, кто виноват, теперь уже неважно. Но лично мне непонятно другое - почему, если в той войне были виновны люди, драконы не наказали лишь тех, кто преступил закон? За что умирали в своих домах простые жители? Почему гибли в огне старики и старухи? Почему было наказано все людское племя? И почему драконы не пощадили даже детей? Если они были так величественны и мудры, то почему не стали разбираться, кто прав, и кто действительно заслуживает такой жестокости? Разве не в этом был их долг как созданий неизмеримо старше и благороднее нас?
Нет, я не испытывала к ним ненависти за прошлое. Но и относиться с пониманием тоже не могла. Слишком много вражды легло между нашими расами. Слишком много крови. Поэтому, когда Элай но Дар вдруг сообщил, что, в отличие от Оруана, в других мирах драконы все еще существуют, я, признаться, растерялась. Причем настолько, что безнадежно утратила нить дальнейшей беседы и могла лишь односложно отвечать на задаваемые вопросы: кто я? Откуда? Кто были мои родители? Хейли - это имя, данное мне при рождении, или же наставница дала мне второе?..
Вопросов было много. И часто они повторялись, согласно тому списку, который жестом фокусника извлек из воздуха и которому тщательно следовал мой собеседник. Правда, ничего необычного он так и не спросил. Да и мне скрывать оказалось нечего.
Да, Хейли - это мое настоящее имя, которое на приозерском диалекте звучит как "Единственная". Не смейтесь, это сущая правда: я у мамы оказалась первым и последним ребенком.
Да, родилась и выросла в одной из немногочисленных рыбацких деревенек, стоящей на берегу цепочки громадных озер, которые у нас кличут Холодными.
Отца своего не знаю - мама никогда о нем не говорила.
Нет, какой она была, почти не помню: я с семи лет круглая сирота. Увы, мама еще после родов начала часто болеть и стала немного... странной. Говорила с теми, кого нет. Видела лица ушедших. В деревне ее считали сумасшедшей, но я старалась об этом не думать. И еще больше старалась не замечать косых взглядов, которые стали особенно напряженными после того, как мама, подхватив по весне болотную лихорадку, умерла.
Надо ли говорить, что друзей у меня никогда не было - кто станет дружить с дочкой сумасшедшей? Так что, когда прошли похороны, у меня не осталось иного выхода, как сбежать из деревни и попроситься на постой к местной знахарке, славящейся не только своим умением исцелять, но и скверным характером.
Нет, без меня арре не обеднеет - полгода назад в нашем доме появилась новая постоялица. Совсем молоденькая девчушка с необычным именем Ерия - та самая, которую я спасла из рук сына старосты. Так что за ворчливой Иршей будет кому присмотреть в старости. Говорят, у девчонки неплохой дар, да и травы она уже знает сносно. Так что ведунья без помощи не останется. Гнедыша только жалко. Надеюсь, он сумел добраться до дома без помех...
Что я знаю о магах? Почти ничего, к сожалению, кроме того, что они очень слабые и лучшее, на что способны, это освоить какое-то одно направление, что занимает у них всю жизнь.
Увы. Меня на наличие магии тоже проверяли. Но ни одна из проверок результатов не дала, так что с пятнадцати лет от меня уже не требовали регулярно появляться в доме городского мага.
Мои умения? Их, в общем-то, немного. Так, в хворях слегка разбираюсь, по травам ведаю... по нашим, приозерским, конечно... рану вылечу, роды приму, вывих вправлю, если придется... да вот, собственно, и все. Чужой дар видеть не умею, в аурах не разбираюсь - не видела их никогда.
Что? Как еще лечить умудряюсь с такими талантами? Да вот как-то... получается.
Естественно, понимаю, что исцелять могу лишь за счет своих собственных сил. Когда они закончатся, тогда и моя жизнь к концу подойдет. Про то всякая ведунья знает. Разумеется, хорошо осознаю все последствия, потому-то и не рвусь в великие лекари. Но после лечения - нет, пока еще не валюсь с ног от изнеможения, как наставница, просто в лес ухожу погулять ненадолго. Там и восстанавливаюсь...
- Пожалуй, на сегодня все, - устало вытер лоб Элай но Дар, когда вопросы в его списке, наконец, иссякли. - Основное я записал, остальное уточнится чуть позже. Как вы себя чувствуете, арре?
Я вяло пожала плечами.
- Тогда мы закончили. Я скажу, чтобы вам приготовили форму и проводили до комнаты. С завтрашнего дня начинается обучение... арре, вы меня слышите?
- Да, конечно, - так же вяло кивнула я, чувствуя себя на редкость опустошенной. Слишком много событий, чересчур много информации. Причем далеко не самой приятной. - Как скажете.
Он молча поднялся и, не прощаясь, вышел. А я, будучи не в силах справиться с охватившим меня смятением, поплотнее закуталась в одеяло и тяжело вздохнула.
Похоже, меня ждет очередной сложный период...
***
Поутру я проснулась рано - от того, что что-то ритмично пульсировало у меня на руке. Кинув спокойный взгляд на узкую полоску желтого металла, плотно обхватившую левое запястье, я так же спокойно встала, неторопливо оделась, размеренно и как-то привычно умылась в крохотной, но неплохо оснащенной уборной. Выйдя оттуда, без всякого удивления обнаружила на стоящем под огромной вытяжкой столе поднос с едой и, плотно позавтракав, уверенно шагнула к двери. Совершенно точно зная, что за ней обнаружу абсолютно пустой, убегающий вдаль коридор, заканчивающийся резной каменной аркой, сквозь которую мне нужно будет попасть в...
Тут мой взгляд случайно упал на вычурную дверную ручку в виде головы дракона, и рука, едва не коснувшаяся злобно оскаленной морды, замерла на полпути. Сердце непроизвольно дало сбой, когда в глазах хищной твари мелькнули и пропали рубиновые огоньки. Дверь, будто почувствовав мою неуверенность, протестующе скрипнула, открываясь. А потом затылок прострелило внезапной болью, и я, охнув, буквально рухнула на стоящий рядом стул, в полнейшей растерянности уставившись на совершенно незнакомое помещение.
Мать моя женщина...
Еще мгновение назад я ходила и ориентировалась тут так, словно прожила в этом месте всю жизнь! Ни тени сомнения в голове не мелькнуло, ни удивления, ни недоумения... ничего! Словно так и надо! А теперь смотрю и ничего не узнаю... хотя нет, стойте. Стоящую вдоль левой стены кровать-то всяко ни с чем не перепутаешь. Простая, деревянная, с высоким изголовьем... уже почему-то тщательно заправленная, хотя я, хоть убейте, не помню, когда успела это сделать. Чуть дальше стоит шкаф, письменный стол с аккуратно сложенной стопкой каких-то листков и виднеющейся рядом чернильницей. К столу аккуратно придвинут такой же стул, как и тот, на котором я сидела сейчас в состоянии шока. На противоположной стене - огромное зарешеченное окно, за которым лениво кружатся, загадочно поблескивая в свете солнечных лучей, пушистые снежинки. Справа - еще одна дверь, в уборную - теперь я это вспомнила. Внутри - какие-то странные приспособления, которые я до сегодняшнего дня в глаза не видела, но, тем не менее, откуда-то точно знала, как называются все эти краны и лохани, да еще и, оказывается, воспользоваться ими правильно сумела. Рядом с уборной - второй стол, поменьше, чем письменный, зато снабженный широкой, будто труба у королевского камина, вытяжкой... правда, какие у королей бывают камины, я не видела, но сравнение почему-то показалось верным. Под вытяжкой - опустевший поднос с оставшейся после завтрака посудой... точнее, он был там два удара сердца назад, а теперь куда-то исчез. Растаял, как дым. И стол снова стал девственно чистым. Справа от меня виднелась третья дверь, последняя. Такая же деревянная, без всяких узоров, как и остальные. Кстати, именно там я взяла свою новую одежду...
