— Да, милорд, — подтвердила я.
Я смотрела в тарелку. Упорно смотрела в тарелку, не желая поднимать глаз. Потому что чувствовала, как все внимание окружающих сосредоточено на мне.
— И что вы можете сказать на это?
— Это больше не повторится, милорд, — тихо ответила я со всем возможным смирением.
— Дорогая Элинор, если бы вы только знали, сколько раз я это уже слышал, — проникновенно поведал гостье лорд Дарроу. — И каждый раз история повторяется. К несчастью, мне кажется, мисс Уоррингтон не остановится до тех пор, пока ее излишняя отвага не принесет печальные плоды… Надеюсь, что это причинит вред только ей самой.
О да. Я же доверенная подруга Эбигэйл… Можно подумать, будто моя собственная судьба беспокоит его милость. Впрочем, сомневаюсь, будто этого мужчину волнуют на самом деле хотя бы судьба племянницы.
— Что ж, с этим мы тоже попытаемся немного… поработать, — задумчиво произнес леди Уайтберри. — Но вы мне действительно интересны, мисс Уоррингтон. Редко встретишь молодую особу, обладающую одновременно всеми подобными свойствами. Хороший материал, Николас, дорогой. Удачный. Но это упрямство…
— Вы же из провинции, мисс Уоррингтон? — поинтересовался у меня мистер Ренфилд, меняя тему разговора.
Ни разу в жизни мне самой не уделяли столько внимания разом. Не слишком представляла, что же теперь с ним делать…
— Да, мистер Ренфилд, — кивнула я, решив взглянуть на молодого человека.
Разглядеть его при первой встрече мне не удалось, ведь тогда я разглядывала в первую очередь леди Уайтберри.
Мистер Ренфилд был… хорош. Удивительно красивый мужчина, похожий на леди Уайтберри как родной брат. Высокий, широкоплечий, с благородными правильными чертами лица, яркими зелеными глазами и золотом волос… Ну вылитый… фэйри. Или герой одной из книг, что любила мисс Оуэн.
Словом, мистер Ренфилд просто не мог вызывать во меня симпатии.
— Тогда столица должна произвести на вас неизгладимое впечатление, — с улыбкой произнес молодой мужчина. — Она прекрасна. А двор его величества пышен. Слышал, вам уготована должность фрейлины королевы?
— А мисс Уоррингтон произведет неизгладимое впечатление на столицу, — вполголоса прокомментировал слова джентльмена мистер Уиллоби. Его сарказм как всегда оказался превосходен… В этом обойти его мог разве что сам лорд Дарроу.
— Роберт! — возмутилась мисс Оуэн, укоряюще глядя на кузена. — Как ты можешь?..
Улыбка леди Элинор стала шире обычного. Кажется, что‑то развеселило ее до такой степени, что женщина едва удерживалась от смеха.
— Что такой, Эбби? Я сказал что‑то неподобающее?
Святая невинность… Достойный преемник его милости, тут не поспоришь.
— Но этот тон!..
— Тебе померещилось, — отмахнулся мистер Уиллоби. — Видишь, даже мисс Уоррингтон не возмущается.
Эти слова мою дорогую подругу никак не успокоили.
— Разумеется, не возмущается! Кэтрин никогда не возмущается! — продолжила укорять родственника мисс Оуэн.
Бесполезное занятие, на самом деле. Мистеру Уиллоби просто нравилось меня злить. Он так развлекался.
— Быть может, стоит закончить ужин? — вмешался мистер Вудроу. В отличие от мистера Ренфилда, он не поражал внешней привлекательностью. Однако держался с достоинством, которое искупало посредственность черт.
— Что ж, Александр, вы правы. Достаточно уже упражнений в остроумии, леди и джентльмены, — согласился с мнением гостя хозяин замка — Перейдем в гостиную. Мисс Уорригнтон, нет, вы не можете уйти к себе еще по меньшей мере два часа.
— Милорд, я ничего не сказала, — откликнулась я.
— Зато вы очень громко подумали, — произнес лорд Дарроу.
Изумленно уставилась на его милость. Не хочет же он сказать… Нет, я на самом деле намеревалась сказаться больной и уйти спать пораньше. Общество этих людей меня изрядно утомило, не нравилось чувствовать себя жертвой. К том же, мне чересчур долго не выпадало шанса просто побыть одной.
— Если вам будет угодно, я буду думать потише, — равнодушно ответила я, понимая, что мне уже не уклониться от совместного вечера.
— Она тебя совсем не боится? — заинтересовано спросила у его милости леди Уайтберри. В ее голосе была легкая ирония и изумление.
Улыбка лорда Дарроу не понравилась мне вовсе.
— В том‑то и дело, что боится…
После ужина все перешли в зеленую гостиную. Зеленый был моим любимым цветом, так что комната не могла не понравиться мне, к тому же, в ней обнаружился удивительный рояль. Такого глубокого бархатистого звука прежде слышать мне не доводилось. Должно быть, инструмент немало стоил. Разумеется, я первый делом устроилась у инструмента, а Эбигэйл села рядом. Она любила музыку и любила меня, поэтому не стоило даже сомневаться, что все будет именно так. Мисс Дрейк оглянулась на леди Элинор и, поняв, что та не собирается уделять ей большого внимания, устроилась недалеко от нас. Девушка будто ненароком сказала, что хорошо поет. Разумеется, я не могла не предложить поаккомпанировать ей.
Мисс Оэун чуть лукаво улыбнулась, дав понять, что мое пение в нашей небольшой компании непревзойденно.
Мисс Дрейк пела действительно мило, но без большой души. Да и без большого мастерства. Это слегка примирило меня с испорченным вечером. Я любила быть лучше остальных. Хотя бы в чем‑то. К примеру, в пении.
— Да, Маргарет хорошая музыкантша, — с удовлетворением произнесла леди Уайтберри. Она явно гордилась талантами мисс Дрейк. Барышня тем временем краснела от удовольствия и искоса оглядывала всех присутствующих, убеждаясь, что сразила всех.
Увы, но родственники мисс Оуэн и сама мисс Оуэн улыбались благожелательно, но без той восторженности, которую ожидала юная мисс Дрейк.
— Но, может быть, кто‑то из присутствующих здесь покажет большее искусство? — неумело скрывая досаду, произнесла Маргарет.
Улыбка лорда Дарроу стала снисходительной.
— Мисс Уоррингтон, если вас не затруднит, доставьте нам такое удовольствие, — попросил он, хотя уместней было бы сказать, «приказал». Просить его милость не умел, поэтому даже когда пытался — все равно выходило повелительно.
Леди Элинор вопросительно взглянула на мужчину.
— Вы не писали мне, что ваша новая воспитанница одаренная музыкантша.
— Дорогая Элинор, я далеко не все вам пишу, — с дружелюбной насмешкой произнес мужчина. — Я всего лишь решил, что вам самой будет интересно делать выводы, а не полагаться полностью на мое мнение. Порадуйте нас, мисс Уоррингтон.
Разумеется, порадовала. И потешила свое тщеславие. После первого же куплета мисс Дрейк изрядно сникла, а лорд стал буквально излучать самодовольство, как будто бы мною гордился. Леди Элинор смотрела на меня с одобрением и как будто строила про себя какие‑то коварные планы…
