— Поводок, — я закусила губу. — Норвуду приказали сжечь архивы и… — голос дрожал, дыхательная гимнастика уже не спасала. — И сгореть самому?
— Сомневаюсь, — сказал Оливер. Он так и не поднялся, и рук моих не отпустил — может быть, поэтому я до сих пор не расплакалась. — Если это сделал тот, кого мы называем библиотекарем — тот, кто, по нашему мнению, был библиотекарем до того, как стать кем-то другим — он вряд ли рассчитывал, что мистер Эррол… Норвуд погибнет в огне. Библиотека защищена от пожаров мощнейшими чарами. Даже если облить все вокруг маслом из ламп, как это сделал ваш друг, охранная магия локализует очаг возгорания и не позволит ему разрастись, а отток воздуха постепенно потушит пламя. Так что, возможно, убийство не входило в планы преступника, достаточно было уничтожить записи.
— Но Рысь… — я все-таки всхлипнула. Попыталась подняться, но ректор не позволил.
— Не смотрите, — он стиснул мои ладони. — Позже. Доктор Грин усыпил его и провел первичное обезболивание. С минуты на минуту появится инспектор, мы снимем поводок, целители обработают ожоги…
Грин усыпил? Когда успел?
В мире магии я была слепым кутенком: ничего не видела и не понимала. Но раз Оливер говорит, так оно и есть.
— Зачем ждать инспектора? — я нетерпеливо заерзала на стуле. — И почему он так долго?
— Если кто-то сможет обнаружить остаточный фон заклинания, то это инспектор Крейг, — объяснил Оливер. — Он осмотрит все в библиотеке и придет. Уже скоро. Уже.
Дверь отворилась, едва он сказал это, и в приемный покой, тяжело дыша, словно проделал путь от библиотеки пешком, а не воспользовался служебным порталом, вошел господин инспектор собственной персоной. Кивнул то ли ректору, то ли мне, то ли обоим сразу и, не останавливаясь, направился к смотровому столу. Обошел по кругу и сокрушенно покачал убеленной сединами головой.
— Вот оно, что делается. Но не диво, не диво. Где одно запрещенное колдовство, там и другое жди. Хорошо, хоть чары в этот раз знакомые, а то ить снова что драконье устроили бы.
— Нашли что-нибудь в библиотеке? — оставив меня, ректор подошел к полицейскому.
— Нет. Где огонь прошелся, сложно след поймать. И на самом поводке вряд ли что заметим.
Может, для того и нужен был пожар? Не убить, а оборвать след?
— Но попробуем, — закончил инспектор. Размял с хрустом пальцы, потер виски. — Эд что сказал, хуже не сделаем? Может, сперва подлечить парнишку?
— Сказал, можно снимать.
— Значит, можно, — без сомнений согласился мистер Крейг. — А там наш мистер Эррол и сам оправится, без целителей. Оно у таких как он быстро. Заживет, затянется, и следа не останется. Снова будет девицам головы кружить… Да, мисс Аштон?
— Да, — улыбнулась я сквозь проступившие снова слезы. Пожилой сыщик ни на что такое не намекал — просто хотел приободрить меня. И, наверное, себя заодно. И Оливера.
Впрочем, для ректора у него нашлись другие слова:
— Давайте, милорд, начинайте, но потихонечку, не загубите мне парня. Перспективный он у меня… поджигатель. После такого начала далеко пойдет.
Далеко. Мэйтин тоже так говорил. Не оставит же он его теперь?
Если только знает о том, что у нас тут стряслось. У него же моими стараниями целый мир, за которым нужно присматривать… А я и молиться не умею…
И верить.
Только надеяться. Если не на бога, так на то, что стоящие над бесчувственным телом моего друга маги сумеют помочь.
Я не смотрела, что они делают, все равно не поняла бы. Уставилась на голую беленую стену, по которой ползла от пола к потолку тонкая извилистая трещинка, и прислушивалась к редким негромким фразам мужчин.
— Хитро, — это инспектор. В простуженном голосе тревога и задумчивость. — Видел такое раньше… видели? На круг некроса похоже.
— Круг некроса, — тихо согласился Оливер. — Ошейник на зомби, полное подчинение… На живых… сами знаете, как действует…
— Паскуда, — прошипел полицейский со злостью, и я поежилась от прошедшего по спине холода, до того не вязалось ни это ругательство, ни неприкрытая ярость с обычным образом добродушного простака Крейга. — Что ж это за тварь такая, а? И нашел же гад, на кого нацепить! На моих ребятах защита, сам проверяю, бляха опять же… А про мальчишку забыл совсем. Дык оно и не положено стажерам вроде как… Не тяните, милорд. Порвете, не распутаю уже.
— А сейчас? Сейчас распутаете?
— След не раскручу, но… Видите вот здесь? Снова некрос?
— Сможете сделать оттиск, чтобы показать профессору Броку?
— Отчего бы не сделать, — я, не глядя, представила, как инспектор прожимает плечами. — Да толку с него…
Глаза заслезились. Может, от того, что долго смотрела в одну точку, не моргая. Может, от того, что, даже не стараясь вникнуть в разговор за моей спиной, все-таки уловила смысл услышанного: след оборван и того, кто надел на Норвуда поводок, по нему не найти.
Но хоть снять-то получилось?
Обернуться я не решалась. Сидела, по-прежнему видя перед собой лишь трещину на стене, пока чья-то рука не коснулась моего плеча. Взглянула, сначала на эту руку с красивыми длинными пальцами, сейчас мелко дрожащими, затем в усталые черные глаза… но спросить не хватило духа…
— Все хорошо, — натужно улыбнулся ректор. — Вам не обязательно было присутствовать, но…
— Если б эта дрянь в парня въелась и стала на ту сторону тянуть, пришлось бы его сюда, к нам перетягивать. А для такого дела лучше, чтобы кто-то свой рядышком был, — разъяснил, подойдя, инспектор. — Мы-то с милордом Райхоном — чужие люди. А вы, мисс,
— другое дело. Не первый год ведь дружите? А что сразу не сказали, так это… пугать не хотели лишний раз. Оно и так… эх… — он махнул рукой и поковылял к двери. — Идемте, что ли. Местечко подходящее найдем, поговорим спокойно. Протокол составим.
Полицейский посмотрел на меня. Я — дернувшись, через плечо, на Норвуда, о котором, казалось, все тут же забыли.
— Не волнуйтесь, мисс, — успокоил Крейг. — Им будет кому заняться. Лечебница тут или как? А уж как в палату определят, так и навестите. Только пообщаться сегодня у вас вряд ли получится. Да и завтра, боюсь, ничего интересного он не скажет. Но человека своего я оставлю на всякий случай.
Оливер подал мне руку, чтобы помочь подняться.
— Думаю, протоколы могут подождать, — сказал он инспектору. — Хотя бы до утра.
Заботу я оценила, но от щедрого предложения отказалась:
— Мне все равно придется это записать. Почему не сейчас? Только… мы ведь вернемся сюда? Когда… будет можно?
Можно было и сейчас. Если бы я по-настоящему хотела, никто не помешал бы мне подойти к Норвуду. Коснуться обожженной руки. Посмотреть, что огонь сделал с открытым мальчишеским лицом, которого я не представляла без улыбки, что оставил от густой шевелюры… Но мне не хватило решимости. Это ведь из-за меня все, из-за моей треклятой книжки. Сначала сделала парня бедным стипендиатом в потертой куртке, придумала эти таинственные исчезновения, а потом, уже будучи здесь, лично втравила друга в историю с расследованием.
